Sin (СИ) - Moon Mila

Возвращаюсь на пару метров назад и встречаю ошарашенные бирюзовые глаза. Рядом с Джи возмущается сестренка, из дверей появляется взбешенная Джанис, а фанатки визжат, просят сфоткаться и взять их на квартирник. Только один человек стоит, потрясенно открыв рот, и молчит.

— Прокатимся?

По ушам ударяет раздражающий женский галдеж со всех сторон. Холл угрожает и орет, Черелин вообще непонимающе переводит взгляд с одного на другого. Округлившиеся глаза рыжеволосой испуганно сверкают в тусклом свете фонарей. Я слабо улыбаюсь и настойчиво добавляю:

— Давай, Джи, тебе понравится.

Не понимаю, что нашло на меня, но сейчас хочется, чтобы эта перепуганная девчонка с яркой огненной шевелюрой села на мотоцикл и почувствовала свободу вместе со мной.

— Но…

Ее заглушают крики Джанис, Черелин и поклонниц. На пару секунд она прикрывает глаза, будто над чем-то размышляя, и быстро садится сзади, крепко вцепляясь пальцами за кожаную куртку. Хватаю ее холодные маленькие ладошки и обвиваю вокруг торса:

— Держись, либо свалишься на пятую точку. Я не кусаюсь.

«Пока что».

Кавасаки «мурлыкает» и срывается с цепи, оставляя сзади ненормальных групи, свихнувшуюся Холл и разгневанную Черелин. Сестренка точно убьет меня, но позже. Сейчас на хрен мысли из головы.

Джи прижимается всем своим хрупким телом, и становится сложно дышать. Сильнее жму на газ, а мотоцикл несется по Семьдесят пятой стрит в сторону района Беверли, лавируя среди немногочисленных автомобилей. Снижаю сразу скорость, когда въезжаем в частный сектор, и оглядываю дома. Давненько я здесь не бывал, старался объезжать стороной этот кусочек. Он навсегда останется в памяти, как бельмо на глазу. Притормаживаю возле участка, где когда-то жил… Смеялся…Где мы были счастливы вчетвером.

Хватка на талии ослабевает, и я впускаю в легкие кислород. Поворачиваю немного голову, косясь через плечо на девушку. Думал, она испугается, но бирюзовые глаза наоборот ярко горят, а на губах светится сумасшедшая улыбка. Даже я невольно улыбаюсь.

Проезжаем еще пару кварталов, останавливаясь возле Парка Рандл. Джи без разговоров слезает с мотоцикла. Из нее готов выплеснуться поток слов, но она молчит. Шагаю по знакомым дорожкам и замираю недалеко от берега реки, в которой плавает желтый блин луны. Присаживаюсь на холодный песок и пропускаю его сквозь пальцы, рассматривая противоположный берег.

Без понятия, сколько проходит времени, но я, наконец, ощущаю внутреннее умиротворение, сидя в полной тишине. Молчание может сказать больше, чем слова. Поворачиваю голову и смотрю на Джи, обхватившую свои коленки.

— Мне очень понравилось, — тихо произносит она и откашливается, — наверное, я не смогу выразить всего восторга словами, но… — девушка поднимает горящий взгляд и еле заметно улыбается, — просто знай: это потрясающее выступление.

Уголки губ ползут верх от простых, но искренних слов. Заинтересованно оглядываю молочную кожу, растрепавшиеся от поездки рыжие пряди, к которым так и хочется (почему-то) прикоснуться.

— Но этого не достаточно для… большего, — выуживаю из кармана сигареты и прикуриваю, наполняя легкие никотином. — Обычная проходная группа.

Выдыхаю сизый дым, растворяющийся в ночной тишине, и смотрю отрешенно на противоположную сторону, где расположился Даунтаун, сверкающий в огнях.

— Это не правда! — громко возражает Джи и резко опускает руки, глядя на меня в упор. Ее брови сходятся от негодования на переносице, и девушка выглядит милой и злой одновременно.

— Я впервые на выступлении рок-группы…

— Впервые? — выпускаю дым через нос и криво улыбаюсь. Джи кивает и восторженно говорит:

— Да, я же видела, как вас поддерживала публика, а твое великолепное соло на гитаре? Ты ведь такой… — она открывает рот и чуть тише выдыхает, — от тебя глаз не оторвать. Я думаю, агент хотел дать вам толчок, совет, или он слепой и глухой.

Внимательно слушаю девушку, пока пепел опадает на белый песок.

— Как раз наоборот, он очень доступно и конкретно объяснил минусы каждого, — делаю затяжку и тушу окурок. — Я со всем согласен… — хмыкаю и вздыхаю, — только не думал, что так остро отреагирую на здоровую критику и сорвусь.

Телефон в кармане настойчиво вибрирует, но я отключаю его и перевожу изучающий взгляд на Джи.

— Значит, от меня не оторвать глаз? — подкалываю ее, а девушка забавно морщит нос.

— Я… я… имела в виду, что… — запинается она и робко пожимает худенькими плечами, — да, да… Мне всегда нравился медленный проигрыш в этой песне, но когда слышишь и видишь вживую… Совершенно другое.

Понимающе киваю и сталкиваюсь с ней глазами, но она свои сразу же отводит. Сдерживаю смех, видя такую милую и непосредственную реакцию, и провожу пальцем по подбородку. Прекрасно знаю, что смущаю ее, но… Это так ново и странно, видеть, как чьи-то щеки заливает румянец от слов, присутствия или взглядов. Когда просто сидишь и душевно разговариваешь, делишься чем-то личным… Никто не вешается, не тащит в постель развлечься и покувыркаться, ведь ты — рок-музыкант.

Джи, словно из другого неизведанного мира. Такая простодушная и естественная, чистая и непорочная. Хочется исследовать новый вид и узнать: может ли такая хорошая девочка становится плохой. Наверняка в ней есть та чертовщинка, только она еще спит, не до конца пробудилась. Вот бы вывести ее из летаргического сна и понаблюдать за результатом. Это довольно интересно.

— Первый раз пришла в бар на выступление рок-групп, а сейчас сидишь с малознакомым парнем в парке ночью… — сужаю хищно глаза и перевожу взгляд на бледные губы. Она волнительно прикусывает нижнюю. — Ты не похожа на любительницу тусовок.

— Да, — Джи подтверждает мои слова кивком и запускает тонкие пальцы в песок. — Но однотонная серая жизнь тоже иногда надоедает.

— Захотела перемен? Послушная домашняя девочка решила разбавить ее красками? — вытягиваю одну ногу и подпираю голову рукой, рассматривая ее обеспокоенное лицо.

— Возможно. Это плохо? — Джи смотрит прямо в глаза, но в этот раз выдерживает мой взгляд.

— Нет, Джи, если не переходить черту.

— А что, если я захочу ее перейти?

— Это не так весело, поверь, — насмешливо щурюсь, глядя в ее по-детски наивные глаза, в которых плескается лунный свет.

— Почему? — настороженно спрашивает девушка.

— Потому что потом сложно остановиться, — тихо отвечаю, поднимая уголок губ. — Тьма заманчива, она быстро затуманивает разум, и ты становишься марионеткой в ее руках.

Она озадачено смотрит на меня, водя бездумно пальцами по песку, сжимает руки в кулачки и шепчет, что я едва различаю произнесенные слова:

— Ты ведь не такой.

Непонимающе хмурюсь.

— О чем ты?

В ее блестящих глазах столько уверенности. На мгновение даже мерещится, будто рядом сидит другой человек. Чертовщинка просыпается?

— Это, наверное, прозвучит странно, но я не считаю тебя плохим, Син.

Как мне нравится этот глубокий насыщенный голос. Голос, цепляющий своей правдивостью. Она говорит так убедительно, но я только усмехаюсь.

— Зря, Джи.

— Людям свойственно меняться, — возражает девушка, поражая своей доверчивой натурой. От души смеюсь, рассматривая решительное бледное лицо и яркие рыжие пряди.

— Ты меня плохо знаешь.

«Пока что плохо». Поднимаюсь и разминаю ноги, поглядывая на задумчивое выражение рыжеволосой. Она молчит и смотрит куда-то вдаль на город, кусая губы, на которых сразу же замирает взгляд. Джи встает и потирает руки.

— Замерзла?

Неосознанно тянусь и беру маленькие ладошки в свои.

— Н-немного, — запинается девушка и пугливо убирает их в карманы просторной черной куртки.

Скрываю улыбку и направляюсь в сторону парковки, где оставил кавасаки.

— Как тебе поездка? Ты не поделилась впечатлениями, — нарушаю тишину, когда мы подходим к мотоциклу.

— Ох, сначала было страшно, но потом… — Джи восторженно касается ладонью черной поверхности, — такой адреналин.