Цирк Зверей - Даниил Берг

— Кин анрой, — голос Циркача звучал гулко, словно он находился не в большом помещении, а в какой-то пещере. Клоуны отступили назад, испуганно глядя на мага, а Антон схватился за живот, словно ему вдруг стало плохо. Ему и в самом деле стало плохо, ему казалось, что его выворачивают наизнанку.

— Аззш!

Антон вскрикнул и прижал к груди правую руку, которая словно заполыхала огнем.

— Бгарх анрой. Эззг!

Антон упал на колени, Настя испуганно отшатнулась от него, но он этого не видел. Боль гуляла по всему телу, и источником боли была рука.

— Инн анрой.

Мальчик обессиленно замер на месте.

— Ризз! — выкрикнул Циркач.

Все лампы в цирке разом вспыхнули белым огнем, но — странное дело — он не ослеплял, поэтому все увидели (кроме Артема, крепко зажмурившего глаза), как охранник, сидящий на полу, вдруг словно бы загорелся изнутри зеленым, а потом вдруг стал как-то съеживаться и всего за секунду на его месте оказался… пес, очень уж похожий на гиену, чья шкура была расцвечена черными, рыжими и белыми пятнами.

Циркач вскинул руки в торжествующем жесте и крикнул:

— Рамм Гарр!

Зрители в полнейшем шоке смотрели на двух гиеновидных собак: одну совсем маленькую и вторую, на месте которой только что был человек.

— Теперь вы видите силу моей магии! — крикнул Циркач. Его лицо светилось торжеством. — Но это еще не все! Сейчас я покажу вам, как этот человек вернется в свое тело — целым и невредимым!

Он обернулся к животным и снова поднял руку, на этот раз правую. Циркач открыл было рот, чтобы произнести нужные слова, но в этот момент бывший телохранитель Боголепова видимо решил, что с него хватит. Не дожидаясь, пока над ним продолжат эксперименты, гиена бросилась прочь, в сторону занавеса. Неуклюже, спотыкаясь, но все же достаточно быстро. Ошарашенные зрители наблюдали за тем, как клоуны пытались поймать несчастное животное, которое довольно ловко увертывалось от них. Иногда животина пыталась запрыгнуть на высокий бортик манежа, но у нее ничего не получалось. Сначала засмеялся один зритель, потом еще один, а потом сразу несколько, и вскоре весь зал хохотал над ужимками клоунов, ловивших несчастное животное.

— Ладно, достаточно, — произнес улыбающийся Циркач. Его, кажется, нисколько не смутило, что замечательный фокус был прерван таким неожиданным образом.

Он указал на запыхавшуюся собаку и произнес:

— Инн эдан!

Собака замерла (как и клоуны), а потом все трое синхронно зашагали к Циркачу. Казалось, им не хочется этого делать (животному уж точно), но они все равно шли.

— Здорово это он, — заметил Сашка. — Надо же уметь так…

— Антон, стой! — крикнула Настя.

Антон поднялся на ноги и полез в дырку между лесенками. Настя схватила его за руку, но он не обратил на нее внимания, продолжая выбираться наружу. Схватил за щиколотку мешающую ему ногу в колготках, и обладательница этой ноги завопила, подумав, наверное, что там лезет какая-нибудь крыса или что-то такое же мерзкое.

— Ух ты, круто! — воскликнул какой-то детский голосок, когда Антон выбрался наружу и пошел быстрым шагом на манеж.

Циркач обернулся на шум и с любопытством посмотрел на приближающегося мальчишку.

— Как любопытно, — произнес маг.

Бледный Антон остановился в шаге от мужчины, глядя на него пустым взглядом.

— Очень любопытно, я бы сказал, — произнес Циркач, на этот раз гораздо тише, так, что его слышали только два клоуна и сам Антон. — Твои родители здесь? Отвечай.

Антон покачал головой. Циркач улыбнулся, посмотрел на зрителей и крикнул, на этот раз обращаясь ко всем.

— Друзья, видимо, этот молодой человек решил тоже поучаствовать в моем представлении! Что ж, такая смелость заслуживает своей награды! Я с радостью приглашаю его на экскурсию по нашему замечательному Цирку! Родители могут пройти за кулисы, они тоже приглашены.

Зрители зааплодировали, искренне завидуя неизвестному мальчику.

— Проводите нашего гостя, — сказал Циркач, обращаясь к клоунам.

— Пошли, приятель, — произнес один из них, мускулистый и Антон с ужасом узнал глухой, словно бы страдающий от отдышки голос того человека, что чуть не поймал их с Настей на улице. — Тебе несказанно повезло. Считай, вытащил счастливый билет.

С кривой улыбкой он положил руку мальчишке на плечо, второй клоун пристроился с другого бока и они пошли прочь с манежа. Циркач же снова повернулся к зрителям, собираясь заканчивать представление, за которым с особенным внимание следили трое респектабельных мужчин и двое детей, в растерянности и страхе замерших внизу, под скамейками, в кромешной темноте.

Глава пятая

Клоуны довели Антона до занавеса, и все трое проскользнули в темноту, казавшуюся после яркого света манежа густой, словно суп. Прокисший суп: в воздухе стоял тяжелый запах чего-то испортившегося.

— Как-то сегодня не очень получилось, да? — спросил мускулистый клоун своим прокуренным голосом.

— Ага. Я давно говорил, что надо выкинуть этих собачатин прочь, невзрачные они какие-то, — отозвался второй. Услышав его грубый низкий голос, Антон нисколько не удивился. Он уже понял, что знаком с этими двумя, пусть и заочно.

— И где же ты их выкинешь, хотел бы я знать?

— Да хотя бы и тут. Представь, какого шороху наведут?

Оба заржали.

С каждым шагом Антон чувствовал, как невидимая сила, потянувшая его к Циркачу как магнитом, ослабевает. Еще несколько шагов, и можно будет попробовать убежать от этих здоровых недоумков: наверняка они бегают так себе, с таким-то весом. Всего несколько шагов…

— Ладно, хватит уже, отошли достаточно, бери мальца, — пробурчал толстяк.

Не успел Антон ничего сообразить, как второй клоун играючи подхватил его и сунул себе под мышку. От клоуна остро пахло потом и еще чем-то резким и горьким, как полынь. Антон попытался отстраниться подальше, но клоун прижал его чуть сильней, да так, что у мальчика потемнело в глазах.

— Тише ты, пацан, — пробурчал здоровяк. — Неудобно же нести.

Толстый клоун хохотнул.

Они прошли по коридору к задней стене шатра, вышли наружу, на свежий воздух парка. Антон попытался закричать — уж лучше в милиции, чем с этими двумя типами — но большая рука опустилась ему на рот, не давая возможности произнести и звука. Антон обреченно повис на руке здоровяка, чем заслужил одобрительное хмыканье последнего.

— Слушай, а может он там все-таки не один был? — спросил клоун, несший мальчика.

— Циркач же спросил, один тот или нет, помнишь?