Том 1. Стихотворения 1898-1904 - Александр Блок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
28 мая 1902
V. С. Шахматово. Лето 1902 года
«Брожу в стенах монастыря…»
Брожу в стенах монастыря,Безрадостный и темный инок.Чуть брежжит бледная заря, —Слежу мелькания снежинок.
Ах, ночь длинна, заря бледнаНа нашем севере угрюмом.У занесенного окнаУпорным предаюся думам.
Один и тот же снег — белейНетронутой и вечной ризы.И вечно бледный воск свечей,И убеленные карнизы.
Мне странен холод здешних стенИ непонятна жизни бедность.Меня пугает сонный пленИ братии мертвенная бледность.
Заря бледна и ночь долга,Как ряд заутрень и обеден.Ах, сам я бледен, как снега,В упорной думе сердцем беден…
11 июня 1902 С. Шахматово
«На ржавых петлях открываю ставни…»
На ржавых петлях открываю ставни,Вдыхаю сладко первые струи.С горы спустился весь туман недавнийИ, белый, обнял пажити мои.
Там рассвело, но солнце не всходилоЯ ожиданье чувствую вокруг.Спи без тревог. Тебя не разбудилаМоя мечта, мой безмятежный друг.
Я бодрствую, задумчивый мечтатель:У изголовья, в тайной ворожбе,Твои черты, философ и ваятель,Изображу и передам тебе.
Когда-нибудь в минуту восхищеньяС ним заодно и на закате дня,Даря ему свое изображенье,Ты скажешь вскользь: «Как он любил меня!»
Июнь 1902
«Золотокудрый ангел дня…»
Золотокудрый ангел дняВ ночную фею обратится,Но и она уйдет, звеня,Как мимолетный сон приснится.
Предел наш — синяя лазурьИ лоно матери земное.В них тишина — предвестье бурь,И бури — вестницы покоя.
Пока ты жив, — один законМладенцу, мудрецу и деве.Зачем же, смертный, ты смущенПреступным сном о божьем гневе?
Лето 1902
«Пробивалась певучим потоком…»
Пробивалась певучим потоком,Уходила в немую лазурь,Исчезала в просторе глубокомОтдаленным мечтанием бурь.Мы, забыты в стране одичалой,Жили бедные, чуждые слез,Трепетали, молились на скалы,Не видали сгорающих роз.Вдруг примчалась на север угрюмый,В небывалой предстала красе,Назвала себя смертною думой,Солнце, месяц и звезды в косе.Отошли облака и тревоги,Всё житейское — в сладостной мгле,Побежали святые дороги,Словно небо вернулось к земле.И на нашей земле одичалойМы постигли сгорания роз.Злые думы и гордые скалы —Всё растаяло в пламени слез.
1 июля 1902
На смерть деда (1 июля 1902 г.)
Мы вместе ждали смерти или сна.Томительные проходили миги.Вдруг ветерком пахнуло от окна,Зашевелился лист Священной Книги.
Там старец шел — уже, как лунь, седой —Походкой бодрою, с веселыми глазами,Смеялся нам, и всё манил рукой,И уходил знакомыми шагами.
И вдруг мы все, кто был — и стар и млад, —Узнали в нем того, кто перед нами,И, обернувшись с трепетом назад,Застали прах с закрытыми глазами…
Но было сладко душу уследитьИ в отходящей увидать веселье.Пришел наш час — запомнить и любить,И праздновать иное новоселье.
С. Шахматово
«Не бойся умереть в пути…»
Не бойся умереть в пути.Не бойся ни вражды, ни дружбы.Внимай словам церковной службы,Чтоб грани страха перейти.
Она сама к тебе сойдет.Уже не будешь в рабстве тленномМанить смеющийся восходВ обличьи бедном и смиренном.
Она и ты — один закон,Одно веленье Высшей Воли.Ты не навеки обреченОтчаянной и смертной боли.
5 июля 1902
«Я, отрок, зажигаю свечи…»
Имеющий невесту есть жених; а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха.
От Иоанна, III, 29Я, отрок, зажигаю свечи,Огонь кадильный берегу.Она без мысли и без речиНа том смеется берегу.
Люблю вечернее моленьеУ белой церкви над рекой,Передзакатное селеньеИ сумрак мутно-голубой.
Покорный ласковому взгляду,Любуюсь тайной красоты,И за церковную оградуБросаю белые цветы.
Падет туманная завеса.Жених сойдет из алтаря.И от вершин зубчатых лесаЗабрежжит брачная заря.
7 июля 1902
«Говорили короткие речи…»
Говорили короткие речи,К ночи ждали странных вестей.Никто не вышел навстречу.Я стоял один у дверей.
Подходили многие к дому,Крича и плача навзрыд.Все были мне незнакомы,И меня не трогал их вид.
Все ждали какой-то вести.Из отрывков слов я узналСумасшедший бред о невесте,О том, что кто-то бежал.
И, всходя на холмик за садом,Все смотрели в синюю даль.И каждый притворным взглядомПоказать старался печаль.
Я один не ушел от двериИ не смел войти и спросить.Было сладко знать о потере,Но смешно о ней говорить.
Так стоял один — без тревоги.Смотрел на горы вдали.А там — на крутой дороге —Уж клубилось в красной пыли.
15 июля 1902
«Сбежал с горы и замер в чаще…»
Сбежал с горы и замер в чаще.Кругом мелькают фонари…Как бьется сердце — злей и чаще!Меня проищут до зари.
Огонь болотный им неведом.Мои глаза — глаза совы.Пускай бегут за мною следомСреди запутанной травы.
Мое болото их затянет,Сомкнется мутное кольцо,И, опрокинувшись, заглянетМой белый призрак им в лицо.
21 июля 1902
«Я и молод, и свеж, и влюблен…»
Я и молод, и свеж, и влюблен,Я в тревоге, в тоске и в мольбе,Зеленею, таинственный клен,Неизменно склоненный к тебе.Теплый ветер пройдет по листамЗадрожат от молитвы стволы,На лице, обращенном к звездам,Ароматные слезы хвалы.Ты придешь под широкий шатерВ эти бледные сонные дниЗаглядеться на милый убор,Размечтаться в зеленой тени.Ты одна, влюблена и со мной,Нашепчу я таинственный сон.И до ночи — с тоскою, с тобой,Я с тобой, зеленеющий клен.
31 июля 1902
«Ужасен холод вечеров…»
Ужасен холод вечеров,Их ветер, бьющийся в тревоге,Несуществующих шаговТревожный шорох на дороге
Холодная черта зари —Как память близкою недугаИ верный знак, что мы внутриНеразмыкаемого круга.
Июль 1902
«За темной далью городской…»
За темной далью городскойТерялся белый лед.Я подружился с темнотой,Замедлил быстрый ход.
Ревело с черной высотыИ приносило снег.Навстречу мне из темнотыПоднялся человек.
Лицо скрывая от меня,Он быстро шел впередТуда, где не было огняИ где кончался лед.
Он обернулся — встретил яОдин горящий глаз.Потом сомкнулась полынья —Его огонь погас.
Слилось морозное кольцоВ спокойный струйный бег.Зарделось нежное лицо,Вздохнул холодный снег.
И я не знал, когда и гдеЯвился и исчез —Как опрокинулся в водеЛазурный сон небес.
4 августа 1902
