СВО. Клаузевиц и пустота. Политологический анализ операции и боевых действий - Михаил Головлев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При этом даже на примере БАРСов (эти батальоны Минобороны России стало набирать с момента завершения первого этапа операции, когда стало понятно, что из кинжально-точечной операция растягивается в широкий фронт), можно судить о том, насколько мотивация влияет на боевую эффективность. Собранные, к примеру. Союзом добровольцев Донбасса из числа ветеранов донбасской кампании БАРСы номер 13, 20, 23 показали высочайший уровень сопротивления и наступательного потенциала.
Например, БАРС-13 «Рюрик» (он же «Русский легион») смог удержать ситуацию под Красным Лиманом и не допустить катастрофического, сродни Изюмско-харьковскому, обрушения фронта. Другой же батальон (он же «батальон Транснефти») оказался фактически небоеготовым.
Дальнейший выход в рамках третьего этапа СВО тоже оказался реализован вне контрактной армии и осуществлялся через «частичную мобилизацию», где денежный и льготный компонент хоть и присутствовал, но доминирующим всё же выступала защита Родины ввиду включения в состав страны новых территорий. Не зря объявление о мобилизации и решения о включении территорий оказались синхронизированы.
Наилучшим примером мотивации служит притча об острове, на котором живут два племени. В одном, том, что поменьше, живет сто аборигенов. И каждый хочет взять палку и пойти войной на соседей. Во втором, что побольше, целая тысяча. И каждый хочет, чтобы сосед взял палку и пошел войной на соседей. Вопрос — кто же победит?
На самом деле вопрос риторический, однако при этом вполне предметный.
Изначально слабая мотивационная составляющая значительного сегмента Российской армии привела к тому, что с момента объявления СВО армию покинули многие из тех, кто службу считал промыслом, видом заработка.
И это был не худший вариант. Потому что худшим стало массовое явление так называемых «пятисотых», то есть лиц, оставляющих подразделения уже на поле боя или перед выходом в бой. Именно этим можно объяснить множество сорванных наступлений, незапланированных отступлений, лжи в докладах.
Вплоть до сентября 2022 года, когда законодатель ввел уголовную ответственность за дезертирство, фактически синхронизировав её со СВО, никакой реальной ответственности за подобные действия не было. В самом деле — официально война не объявлена, а об участии в СВО «я присяги не давал».
И здесь речь не об ответственности.
Привычка работать с населением в режиме «электоральной мобилизации», когда под нужное событие (выборы, референдумы и пр.) население прокачивается методами социальной инженерии, оказалась экстраполирована и на армию. В итоге возникла ситуация, когда разовый поход на тренировку дает спортсмену ложное чувство появившейся силы. Однако даже олимпийские чемпионы продолжают тренировки, причём делают это регулярно и упорно.
Если же государство хочет, чтобы особая каста была готова умирать и убивать по приказу, то её методы работы должны выходить далеко за удовлетворение материальных потребностей и социальной защищенности.
Эту прописную истину политруки Российской армии забыли начисто, за что и поплатились.
Клаузевиц: «Между тем, как это широко установлено опытом, материальные потери вооруженных сил в течение самого боя редко представляют существенную разницу у победителя и у побежденного, часто даже никакой; порой является даже обратная картина: самые чувствительные потери побежденный несет лишь с началом отхода, и как раз этих потерь не несет наряду с ним победитель.
Слабые остатки потрясенных батальонов будут дорублены кавалерией, утомленные отстанут, подбитые орудия и зарядные ящики останутся на месте, другие не могут быть достаточно быстро увезены по испорченным дорогам и будут захвачены преследующей конницей; ночью отдельные колонны собьются с дороги и попадут без сопротивления в руки неприятеля; таким образом, победа принимает реальную форму уже после того, как она решена. В этом заключалось бы противоречие, если бы оно не разрешалось следующим образом.
Вооруженные силы обеих сторон несут во время боя не одни лишь физические потери; войска подвергаются и моральным — потрясению, надлому и уничтожению. При разрешении вопроса, можно ли продолжать бой или нет, приходится считаться не с одними потерями в людях, лошадях и орудиях, но и с утратой порядка, мужества, доверия, сплоченности и внутренней связи. В таком случае решают главным образом моральные силы; эти же силы исключительно решают вопрос во всех тех случаях, когда потери победителя одинаковы с потерями побежденного.
Сверх того, надо иметь в виду, что в течение боя трудно оценить соотношение физических потерь обеих сторон, но этой трудности не существует для оценки соотношения потерь моральных. Показателями этого соотношения служат, главным образом, два явления. Первое — это потеря пространства, на котором идет бой, второе — перевес в резервах.
Чем относительно быстрее, по сравнению с противником, тают наши резервы, тем больше расходуем мы сил для поддержания равновесия; уже в этом обнаруживается чувствительный признак морального превосходства противника, который почти всегда вызывает в душе полководца чувство известной горечи и недооценки собственных войск. Основное, однако, заключается в том, что все войска, выдержавшие длительный бой, уподобляются более или менее перегоревшему шлаку: они расстреляли свои огнеприпасы, они растаяли, их физические и моральные силы истощены, да и мужество их, конечно, надломлено. Если, помимо численной убыли, мы будем рассматривать такую воинскую часть как организм, нам придется признать, что эта часть уже далеко не та, какой она была перед боем.
Следовательно, потеря моральных сил может быть измерена, как аршином, количеством израсходованных резервов.
Таким образом, потери пространства и недостаток свежих резервов обычно являются главными причинами, определяющими отступление; этим мы, конечно, вовсе не исключаем и не хотим отодвинуть на задний план другие причины, которые могут заключаться во внутренней связи между частями, в общем плане и пр.
Каждый бой, таким образом, является кровопролитным и разрушительным сведением счета сил, как физических, так и моральных. У кого под конец останется наибольшая сумма тех и других, тот и будет победителем.
В бою потеря моральных сил являлась главной причиной, определявшей решение; когда же решение последовало, эта потеря продолжает расти и к концу действий в целом достигает своей кульминационной точки; она, таким образом, становится и средством для победителя нажить барыш на разгроме физических сил, что и составляет подлинную цель боя.
Часто при общей потере порядка и единства сопротивление отдельных единиц ведет только к увеличению размеров поражения; мужество в общем подорвано, первоначальное напряжение, вызывавшееся оспариванием победы и поражения и заставлявшее забывать об опасностях, разрядилось; для большинства опасность уже представляется не как призыв к их мужеству, но как тяжкая кара.
Этим-то временем и должен пользоваться победитель, дабы нажить подлинный барыш на разрушении
