Легендарный Колчак. Адмирал и Верховный Правитель России - Валентин Рунов

Командир крейсера «Новик» капитан 2 ранга Н. О. Эссен.

Орудийная прислуга, как рассказывали Колчаку очевидцы, действовала самоотверженно, со знанием дела. Особенно отличился личный состав двух из батарей – тринадцатой и пятнадцатой. Невзирая на падающие поблизости вражеские снаряды и свистящие вокруг осколки, артиллеристы работали спокойно, сноровисто и уверенно, проявляя мужество и самоотверженность. Канонир батареи № 13 Никифор Алехин, например, будучи ранен в голову осколком снаряда, отказался идти в лазарет, продолжая выполнять свои обязанности. «Бросались в глаза… необыкновенное старание нижних чинов и выдающаяся их смелость», – докладывал в тот день коменданту крепости генерал-майор В. Ф. Белый. Войска гарнизона крепости заняли подготовленные позиции. Подразделения 27-го и 10-го Восточно-Сибирских полков по боевой тревоге вышли на позиции Тигрового полуострова, а также Приморского фронта от Золотой горы до группы Крестовых батарей. На западном побережье развернулись подразделения 28-го Восточно-Сибирского полка. Для усиления наблюдательных застав были высланы две роты 25-го Восточно-Сибирского полка. Три кавалерийские заставы приступили к несению службы: у деревни Суанцайгоу по Мандариновой дороге, в деревне Шининцзы по Средней дороге на Дальний, в деревне Домагоу по прибрежной дороге.

Командир броненосца «Победа» капитан 1 ранга В. М. Зацарённый.

Мужественно сражались моряки кораблей эскадры с первых минут боя. Вот как описывался один из эпизодов действий кораблей в Иллюстрированной летописи Русско-японской войны:

«Утром «Новик» (командир капитан 2 ранга Н. О. Эссен), получив приказание выйти вслед за «Боярином» (командир капитан 2 ранга А. Д. Сарычев) на разведку, исполнил таковое и к 10 часам вернулся в полной уверенности, что неприятель сегодня не покажется, и стал на свое место на якорь. Вдруг показывается «Боярин» и на полном ходу, отстреливаясь кормовыми орудиями, держит сигнал о приближении неприятельской эскадры… «Новик» тотчас же получил приказание атаковать неприятеля. Быстроходный крейсер (24,5 узла) должен был первым вступить в открытый бой. Впереди надвигающаяся масса неприятельских крейсеров и броненосцев, сзади наша эскадра и батареи крепости. Спокойствие командира отлично отозвалось на нравственном состоянии экипажа, среди которого много молодых матросов. Все горели желанием драться и победить. Выйдя вперед эскадры, «Новик» стремительно понесся на неприятельскую эскадру. Заметив огонь на флагманском судне неприятеля, он тотчас же открыл огонь из своих батарей. Ему ответили беглым огнем японцы. Зарокотали орудия нашей эскадры. Загремели батареи фортов. Начался бой. «Новик», дав полный ход, с тем чтобы лишить противника возможности пристреляться, летел, громя его носовыми орудиями, и, на полном ходу разворачиваясь, осыпал его снарядами кормовых батарей. Крейсер оказался в самой середине огня неприятеля и наших. Снаряды со страшным свистом перелетали, другие в окружности падали в воду, поднимая огромные водяные столбы…

Приказания немедленно и отчетливо исполнялись.

Снаряды, давая то перелеты, то недолеты, падали в воду у самых бортов, обдавая палубу водой, а крейсер продолжал свои маневры, то приближаясь, то удаляясь от неприятеля. Вдруг на последнем галсе раздался страшный взрыв с правой стороны кормовой части. Туча осколков полетела на судно. Убитым оказался лишь командир Бобров. Вестовой командира, оглушенный взрывом, был выброшен из кают-компании в каюту капитана. Крейсер получил пробоину в кормовой части. Энергично поддерживая огонь из всех своих орудий, он стал отходить к берегу. В это время на флагманском судне противника был замечен столб огня и дыма…»

Николай II на борту броненосца «Князь Суворов».

В итоге три японских броненосца и крейсер получили серьезные повреждения. Враг был вынужден, так и не выполнив своих задач, отойти в море. После этого боя неприятельский флот в течение двух недель не появлялся в районе Порт-Артура. Испробовав силу огня русских береговых батарей, японская эскадра и в последующем держалась на значительном расстоянии от крепости, не приближаясь ближе 8–10 км. Командование сухопутной обороны получило, таким образом, возможность осуществить комплекс работ по совершенствованию крепости и укреплению побережья. На их строительство ежесуточно привлекалось до пяти тысяч военнослужащих и до шести тысяч местных жителей, в основном китайцев. Начались ремонтно-восстановительные работы на «Ретвизане», «Цесаревиче» и «Палладе». Усилена была разведывательная и сторожевая службы на море.

Одновременно с атакой Порт-Артура японцы совершили нападение на нейтральный корейский порт Чемульпо (Инчхон). Здесь в распоряжении русского посланника в Сеуле находились крейсер «Варяг» (командир капитан 1 ранга В. Ф. Руднев) и канонерская лодка «Кореец» (командир капитан 2 ранга Г. П. Беляев). Там же стояли на рейде русский пароход «Сунгари» и в качестве стационаров – ряд военных кораблей и транспортов других стран: английский крейсер «Тальбот», французский «Паскаль», итальянский «Эльба», американская канонерская лодка «Виксберг».

Японский заградитель «Хококу-мару», потопленный на внутреннем рейде Порт-Артура 11.02.1904 г.

26 января японская эскадра под флагом контр-адмирала Уриу в составе одного броненосца и пяти легких крейсеров, восьми миноносцев и трех транспортов с десантом, отделившись от главных сил японского флота, следовавшего в Порт-Артур, блокировала выходы из Чемульпо. В 15 часов 40 минут канонерская лодка «Кореец» снялась с якоря для следования с донесением русского посланника в Порт-Артур (связи с этим портом и крепостью не было). Японская эскадра преградила ей выход в море. Вражеские миноносцы атаковали торпедами канонерскую лодку. Торпеды прошли за кормой. Капитан 2 ранга Беляев принял решение возвратиться к месту своей якорной стоянки, доложив о происшедшем командиру отряда Рудневу.

Адмирал Е. И. Алексеев.

Утром следующего дня Всеволод Федорович Руднев получил ультимативное требование до 12 часов покинуть Чемульпо. Японское командование извещало, что в противном случае русские корабли будут атакованы на рейде нейтрального порта. Это было грубым нарушением международного морского права. Тем не менее командиры иностранных судов, собравшись на совещание, по сути дела, никак не отреагировали на агрессивные действия японцев и отказались принять предложение командира отряда о сопровождении ими «Варяга» и «Корейца» до выхода из территориальных вод Кореи. Это было явным попустительством беззакония. Руднев окончательно убедился, что оказался в сложном положении. Рассчитывать в создавшейся ситуации можно было только на собственные силы. Тогда он принял решение с боем прорваться в Порт-Артур. «Сделаю попытку прорваться и приму бой с японской эскадрой, – заявил командир крейсера «Варяг», – сдаваться не буду, так же как и сражаться в нейтральном порту, на нейтральном рейде». На крейсер Руднев возвратился в 10 часов. Времени на подготовку к бою оставалось мало. Постарались сделать все возможное, чтобы привести корабли в полную боевую готовность. Перед выходом из порта на верхней палубе «Варяга» был построен по большому сбору весь личный состав. Командир обратился к нему с краткой речью: «Безусловно, мы идем на прорыв и вступим в бой с неприятельской эскадрой… Никаких вопросов о сдаче не может быть – мы не сдадим ни крейсера, ни самих себя и будем сражаться до последней возможности и до последней капли крови. Исполняйте каждый обязанности точно, спокойно, не торопясь, особенно комендоры, помня, что каждый снаряд должен нанести вред неприятелю. В случае пожара тушите его без огласки, давая мне знать…