Cинкогнита - Анна Исипчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нарративный и семиотический анализ
Роман Олкотт, а вслед за ним и большая часть экранизаций, говорит с молодой аудиторией — такой же, как и сами сестры Марч, с маленькими женщинами, не желающими расставаться с детством. Именно этим обоснован оригинальный выбор линейного нарратива — читатели взрослеют вместе с героинями. Особенность «Маленьких женщин» Греты Гервиг заключается в том, что фильм обращается не к новой аудитории, еще не знакомой с сюжетом книги, а к уже давно повзрослевшим читательницам, «большим маленькими женщинам», видящих себя в Джо и Джо — в себе. Знающие все изгибы сюжета, они не нуждаются в хронологическом изложении событий и готовы познакомиться с новым взглядом на известную историю.
Нарратив фильма состоит из двух масштабных и нескольких небольших временных пластов, соединяющих фабулу воедино. Две части, на которые повествование делит фильм выделяются особенно отчетливо: — это так называемые «прошлое» и «настоящее». Придерживаясь парадигмы «кинематограф как сознание», Гервиг воспроизводит процесс памяти и восприятия действительности с помощью нарративных, монтажных и семиотических инструментов. В духе работ экспрессионизма повествование отражает внутренний мир Джо (периодически и ее сестер) и показывает его зрителю таким, каким его видят героини.
Действие начинается и заканчивается «настоящего» — отражением реальности, лишенной для большинства сестер теплоты счастливого детства. В первый сцене мы встречаем Джо, как основу фильма и его главную героиню, спустя семь лет после хронологического книжного начала. Зрителю представляется сеттинг, в котором разворачивается история: мужской, суровый дух редакции; следящая камера и ракурс со спины; темный костюм Джо, прижатые к груди листки с рассказом, нервно перебираемые пальцами, грязными от чернил. Гервиг создает образ недружелюбного мира, который пытается подчинить себе амбициозная писательница. Какие бы эмоции Джо не испытывала — будь то счастье от возможности опубликовать рассказ, радость и восторг от просмотра спектакля или от общения с Фридрихом Байером — цвета, в которые раскрашена окружающая ее реальность, не меняются. Платья Джо остаются иссиня-черными, рифмуясь с темными интерьерами редакции, пансиона, вагона поезда и утратившего цвет родного дома. Действие происходит в пасмурные дни, когда свет приобретает холодный синий оттенок и становится блеклым. Ничего не меняется, когда камера оставляет Джо и захватывает Мег и Бет — они так же тоскуют по ускользнувшему детству. Исключением становится Эми — она, молодая художница, живущая в Париже, воспринимает реальность совсем не так, как ее сестры. Семиотически ее видение настоящего демонстрируется с помощью обилия света и светлых оттенков. Сцены «настоящего» отличает еще и особая техника монтажа: они сменяются быстро и резко, движения камеры внутри кадра практически нет.
«Прошлое», которое, как было упомянуто ранее, представлено в виде воспоминаний Джо, окутано ностальгической дымкой тоски по невозвратному прошлому. Внутрикадровый монтаж и длинные кадры, действия в которых как бы перетекают из одного в другое, делают темп повествования еще более размеренным и плавным. Это время отличает и наличие ярких цветов: так, сестры Марч носят светлые, пастельные или красочные платья, а их верхняя одежда чаще всего контрастирует с нарядами. Действие происходит преимущественно в солнечные дни — летом или зимой, когда снег отражает лучи. Внутреннее пространство, в котором разворачивается действие, всегда наполнено теплым светом: солнечным, если сцена разворачивается утром, и искусственным (огонь свечей или пламя камина), если ночью. Интерьер дома, как квинтэссенция счастливой жизни, также выполнен в оранжево-коричнево-красной гамме: золотые рамы картин и подушки на креслах, красный камин и рождественские украшения.
Техника кинематографической репрезентации «прошлого» не только позволяет показывать нечто давно произошедшее, но и затрагивает вопрос соотношения иллюзорности и реальности. Нарочитая приторность, с которой сняты некоторые сцены, и их чередование с эпизодами из «настоящего» словно предлагают зрителю задуматься, происходит ли это на самом деле. Сцена «под зонтом», как ее называет издатель мистер Дэшвуд, носит больше комедийный, нежели романтический характер и явно отсылает к сценам из других экранизаций, делая акцент на смехотворности и глупости происходящего на контрасте с тональностью фильма и четко озвученным решением Джо не выходить замуж. Использование музыки, ассоциирующейся с голливудскими мелодрамами; долгие сцены, снятые методом внутрикадрового монтажа и монтажная драматизация происходящего в целом создают комическое впечатление. «Сахарная» сцена воссоединения сестер Марч и их близких в особняке, превращенном в школу, снятая как будто в Эдемском саду, вызывает тот же вопрос: правда ли это все или вымысел? Двойственность нарратива предлагает зрителю самостоятельно интерпретировать завершение фильма. Существовали ли эти сцены в реальности или же они являются всего лишь частью книги Джо? Могут ли они сосуществовать с финалом — последовательностью кадров, в которых Джо держит в руках только что напечатанную книгу?
Режиссер не дает нам четкого ответа и предоставляет зрителю пространство для собственной трактовки финала. Несмотря на то, что фильм вплотную работает с диегезисом «Маленьких женщин», недиегезисные элементы не менее важны для нарратива, они расширяют книжный материал. Экранизация Гервиг включает в себя нереализованный из-за давления издательства замысел Олкотт, описанный в ее личных дневниках. Как пишет критик The Independent Кларисса Логри: «Гервиг нашла способ дать голосам режиссера и автора сосуществовать на равных», что во многом происходит за счет выбора в качестве главной героини именно Джо, альтер-эга Олкотт и ее голоса.
Успех «Маленьких женщин» заключается в неограниченности вариантов интерпретаций. Этот фильм — торжество «рождения зрителя», описанного Роланом Бартом. И хотя важную роль в фильме составляет именно образ Луизы Олкотт, это не противоречит концепции «смерти автора». Олкотт для Гервиг — не безусловный авторитет, чье видение делает произведение однозначным, а своеобразная призма, позволяющая по-новому осмыслить книгу.
Неожиданная популярность «Маленьких женщин», так поразившая критиков, вызвана вовсе не в сюжетом (тема взросления является вневременной), а их неоспоримой актуальностью. Заглядывая чуть дальше написанного в старомодном американском романе, мы видим, что история, лежащая в его основе, созвучна нам даже спустя 150 лет. «Если вы пишете историю о молодой девушке», — говорит Джо издатель, — «к финалу она должна быть либо замужем, либо мертва». Сама Луиза Олкотт так и не вышла замуж и хотела того же финала для своей героини, однако была вынуждена пойти навстречу издательству, отказавшемуся публиковать книгу без счастливого матримониального завершения. Грета Гервиг в интервью подкасту The Director’s Cut объясняет, что спустя полтора века пыталась рассказать историю так, как этого хотела непосредственно Олкотт. «Если мы не можем сделать этого сейчас — значит не произошло никакого прогресса и мы должны повесить головы», говорит она о своей задумке создать невидимый пласт авторского присутствия в фильме. Несмотря на то, что видение Олкотт становится базисом для нарратива Гервиг, окончательная трактовка все равно остается за зрителем. Финал открыт — мы можем не выходить за пределы книжного материала и смотреть на него как на историю о том, что самореализация и замужество не противоречат друг другу, а можем принять видение Гервиг и воспринимать счастливое завершение как часть книги Джо, а не реальный исход.
Таким образом, две плоскости — «автор» и «зритель» равноправно сосуществуют в фильме. Двойственный финал, предложенный Гервиг, с одной стороны, предполагает веру в авторитет автора и реализовывает завершение истории таким образом, как этого хотела Олкотт, но с другой — не навязывает субъективное видение истории зрителю и дает ему выбор из как минимум трех вариантов концовки. Отчасти здесь задействована феминистическая парадигма: замужество не должно быть единственным стремлением в жизни женщины, но она всегда может выбрать его, если действительно этого хочет. Финал Гервиг — это триумф современного феминизма. Зритель, независимо от чужого мнения, принимает ту версию развития событий, которую считает правильной для главной героини.
«Маленькие женщины» Греты Гервиг — это фильм, ставший не просто экранизацией романа Луизы Олкотт, но его логическим
