Иванова, на пересдачу! (СИ) - Новикова Татьяна О.

— Что ты сказал?!

— У меня есть беременная невеста, — повторил он глухо. — Но при этом я хочу только тебя.

Вот спасибо за откровенность. Стать той, которая отбивает мужиков у беременных, я не планировала. Вообще. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

Это же подло.

Нужно срочно валить куда подальше.



Часть 3. Сила упругости. Глава 1

— Какой же ты урод! — рявкнула я, пихнув Стаса со всей дури в живот.

Он согнулся от боли и закашлялся, но спорить не стал. Не в его интересах, иначе бы ещё раз огреб, но уже пониже пояса.

— Даша…

— Иметь студентку в лифте, когда у самого под боком девушка с пузом! Это она рыдала в кафе, да?! Ну, ты и свинья!

Кажется, Измайлов даже протрезвел, так сильно я дубасила его кулаками по груди.

— Даша, я не спал с ней больше месяца.

— Угу, а залетела она, когда ты чихнул без трусов.

— Клянусь! Не факт, что она вообще от меня беременна. Черт! Слушай сюда.

Он прижал меня к себе, и я ещё немного трепыхалась в мощных объятиях, а затем обмякла. Сопротивление бесполезно. Осталось смириться со своей участью.

— Настя уже три месяца спит с моим другом… бывшим другом. Он сам мне в этом признался. Сказал, что у них любовь, что он готов жениться на ней прямо сейчас. В этот же день она сообщила о беременности. Где гарантия, что ребенок от меня? А даже если от меня… как жить с человеком, который уже изменил однажды? А?

— Сделай тест ДНК.

— Она отказывается, — Стас ухмыльнулся. — Я предлагал неоднократно, а Настя клянется, что с Игорем у неё было без любви и в презервативе. Ага, без любви, зато раз двадцать. Я не могу ей верить. Игорь пообещал забрать Настю себе вместе с ребенком. Но если он всё-таки мой? Я же не мразь последняя, чтобы от ребенка отказаться.

В голосе было столько безнадеги, что даже меня проняло. Если Измайлов не врет, то ситуация неприятная. Это, конечно, не значит, что он должен находить утешение в компании всяких Ивановых, но хотя бы делает его чуть меньшей скотиной, чем раньше.

Совсем чуть-чуть.

— Короче, ты решил спиться? — уперлась в Стаса руками и оттолкнула от себя.

— Видимо.

— А я тебе зачем? В качестве собутыльника?

Промолчал, только опустил взгляд, словно сам раскаивался в своем поступке. Я со вздохом достала мытый стакан и налила туда коньяка. Янтарный, почти коричневый. Смотреть приятнее, чем пить.

— За тебя и твою невесту, — отсалютовала я стаканом.

— Даша… — простонал Стас, плюхнувшись за стол и уронив лицо в ладони.

— Да ладно тебе обижаться. Разгребешь ты это всё. Невесту другу сбагришь, от ребенка никто не просит отказываться. Твой — будешь помогать.

— И видеться по выходным.

— Ничего страшного, так даже меньше геморроя!

Я уже наворачивала круги по кухоньке, описывая чудесные перспективы отцовства, которое не нужно нести ежедневно. Это ж столько свободного времени, можно замучить студентов сопроматом. При этом генофонд продолжил, о наследниках беспокоиться не придется.

Сказка!

— Поразительная ты девушка, Иванова. Убеждать любовника в том, что он будет хорошим отцом — не каждая на такое пойдет. Спасибо.

— С чего ты взял, что мы всё ещё любовники? — Я фыркнула и отпила коньяка; дубовая горечь поползла по горлу вниз. — Нет уж, Станислав Тимофеевич. Вы либо женитесь, либо расставайтесь. Но без меня.

— Ясно.

Понурился. Ну, извините, товарищ Измайлов, но у меня остались какие-то моральные принципы. Это у вас принято изменять по первому щелчку пальцев, а я девушка адекватная. Найду себе кого-нибудь свободного.

Желательно, не преподавателя. Слишком уж они сложные, совсем как сопромат.

В общем, остаток ночи мы напивались в компании друг друга. Обошлось без драматических сцен и нелепых предложений. Оказалось, что Стас неплохой собеседник, и с ним вполне можно… дружить, не знаю. Бывает же такое, что бурный секс перерастает в крепкое приятельство?

Не бывает?

Значит, у нас будет.

В шесть утра, когда солнце высоко поднялось над многоэтажками, я покинула гостеприимную квартиру Измайлова и плюхнулась в автобус, который повез меня обратно в общагу.

Где уже ждала сгорающая от любопытства Иришка.

Разумеется, подруга не поверила, что я сорвалась на всю ночь к какому-то другу, которого она знать не знает, но с которым у нас нет никаких отношений. Ладно, черт с тобой, золотая рыбка.

— Я была у Измайлова.

— Да ты что-о-о?! — Иришка выронила ватный диск, которым протирала лицо. — Значит, ты всё-таки спала с ним? А мне сказала, что нет! Вот врунишка! Ох! Что вы делали? Ой, лучше без подробностей!

— В лучших традициях жанра: напивались в хлам, — хмыкнула я. — Сначала в дело пошел коньяк, потом мы отшлифовали его виски.

— А почему он позвал тебя ночью к себе домой?

— Потому что недавно мы переспали ещё раз, и я думала, что у нас свободные отношения.

— А у вас?..

Чтобы пересказать всю историю, понадобилось ещё добрых полчаса. Шевченко как истинный друг слушала молча, только изредка качала головой и прикрывала рот ладошкой. Во взгляде её читалось: «Совсем как в любовном романе!»

Хреновый у меня любовный роман, скажем честно. Вместо ночи, полной страсти, я заработала похмелье и ещё один негативный опыт в отношениях.

Впору вешаться.

Но так как я ещё молода и прекрасна, то обойдемся недолгим самобичеванием.

Как-никак, бывают в жизни огорчения. Почти женатые мужики тоже бывают — от них никто не застрахован.

Ещё и пара, как назло, сегодня у Измайлова предвещается. Он-то с похмелья оклемался или отменит?

Не отменил.

Сегодня Станислав Тимофеевич был рассеян как никогда прежде и терминами в нас сыпал с особым садизмом. Даже кайфующий Коперник в какой-то момент сник и проворочал себе под нос:

— Вообще-то учеба должна наполнять нас новыми знаниями, а не быть читкой учебника по памяти.

Я изумленно зыркнула на него. Ванюша, ты не заболел часом? Чтоб тебе не нравился стиль преподавания? Ты ж получаешь эстетический оргазм даже от чтения методички.

Зато ко мне Измайлов не лез, словно и не замечал вообще темноволосого недоразумения, сидящего на первой парте. Обидно, знаете ли.

Я тут! Эй!

Но вообще обстановка была непривычная. Никакого напряжения. Парни на верхних рядах тоже расслабились, и в какой-то момент по аудитории начал доноситься всё нарастающий шепот:

— А4!

— Ранил.

— А5!

— Убил.

Стас не обращал внимания на нарушителей порядка, не язвил и не гнал их взашей. Да что с ним такое?!

— В7! — совсем уж раскричался жадина-Шпак.

— Мимо, — рявкнула я с первого ряда. — Вы можете заткнуться?!

Шпак моментально покраснел до кончиков волос, а его оппонент, Кошелев, стрельнул в меня взглядом, полным презрения. Ничего не сказал, но через полминуты в затылок прилетела скомканная бумажка с коротким посланием:

У тебя ПМС?

Вдох-выдох. Серега просто одноклеточное создание, на которого нельзя обращать внимание. Измайлов же не обращает. Хм, а почему, кстати, не обращает? Это ж предел наглости.

Стас уставился в телефон. Неотрывно.

А затем вышел из аудитории под удивленное молчание всей группы. Я огляделась по сторонам и тоже поднялась из-за парты.

— Скажите Станиславу Тимофеевичу, что мне стало плохо, — произнесла как можно громче, чтобы никто уж точно не связал мой уход воедино с Измайловским.

— Точно ПМС! — обрадовался Кошелев.

— Пошел лесом, — рыкнула на него и, закинув тетрадь с учебником и ручкой кучей в рюкзак, двинула к выходу.

Стас обнаружился прямо за дверьми кабинета. Он стоял, опершись о стену, и продолжал смотреть в телефон взглядом, который не выражал вообще ничего. Абсолютно пустой, рыбий взгляд.

— Всё в порядке, Станислав Тимофеевич? — Я заглянула ему в глаза.