Джорджина - Клэр Дарси

— Мы можем препираться до бесконечности, — обронил Шеннон. — Но я по-прежнему не вижу, почему вы должны отклонять мое предложение. Это чистой воды упрямство.

Упрямство было той чертой ее характера, за которую не только леди Мерсер, но и сэр Джон частенько упрекали свою внучку, так что ей нечего было возразить.

— Насчет этого… возможно, вы и правы, — сказала наконец Джорджина. Впереди засветились окна «Дубов».

— Я в этом не сомневаюсь, — спокойно согласился Шеннон.

Он остановил двуколку у передней двери. Когда он взглянул на Джорджину, в его взгляде мелькнула насмешка.

— Я не стану провожать вас в дом, — сказал он. — В конце концов, слугам ни к чему знать, что вы приехали со мной.

— Я не приехала с вами! — с достоинством возразила она. — Вы просто настояли на этом, хотя я предпочла бы пройтись пешком. А это не одно и то же!

— Ну да. — Насмешка исчезла из его глаз. — В любом случае не стоит, чтобы вас видели в моей компании, так что я желаю вам спокойной ночи, мисс Пауэр. Я дам распоряжение Хангеру приготовить наутро для вас гнедого.

Поднимаясь по лестнице, Джорджина с негодованием подумала, что он слишком многое воображает о себе, так как она еще не давала согласия на его предложение. Но в следующий момент она об этом забыла, так как заметила удивленные взгляды Хиггинса, отворившего ей дверь, и высунувшегося из библиотеки Брендона. Они недоумевали, откуда она явилась одна в такой поздний час. Если Хиггинс подавил свое любопытство, то Брендон потребовал объяснений.

— Гуляла… — резко ответила она. — Это не твое дело, Брендон.

Она поднялась наверх, намереваясь идти спать, но обнаружила, что Брендон следует за ней. На верхней площадке лестницы она остановилась и обернулась к нему.

— Не мое дело, говоришь! — возмутился он, догоняя ее. — Тогда чье, если ты решила одна разгуливать по ночам?! Что с тобой происходит, Джорджи? С тех пор как у нас в доме появился Шеннон, ты постоянно злишься на меня. Уходишь тайком ночью…

— Я не уходила тайком! — возмутилась Джорджина. — Я гуляла. А сейчас я устала и хочу спать. Поразительно, что тебя это так волнует, все эти дни ты ни разу не вспомнил о моем присутствии!

Она вошла в комнату и закрыла за собой дверь, чувствуя удовлетворение от того, что, по крайней мере, дала кузену отпор. Немного позже она пожалела, что была резка с Брендоном, и решила завтра же помириться с ним.

Глава 7

Утром она встала рано, надеясь встретиться с кузеном прежде, чем он уедет с Шенноном, но ей сказали, что оба уже на конюшне. Вместе с разочарованием она испытала облегчение, поскольку извинения всегда давались ей с трудом, и уселась завтракать с единственной мыслью — принять ли ей предложение Шеннона прокатиться на его жеребце?

Вид из окон комнаты, где она завтракала, решил за нее этот вопрос, явив собой чудесное весеннее утро, омытое легким ночным дождиком. Мысль о том, что в такое замечательное утро грех остаться дома, перевесила чашу весов в пользу прогулки, и она, проведав миссис Квинливен, отправилась к себе в комнату, чтобы переодеться для верховой прогулки. Она не поведала о своем намерении тете Белле из опасения, что не сможет объяснить, как Шеннону пришло в голову сделать ей такое предложение.

Когда Джорджина пришла на конюшню, Хангер, конюх Шеннона, сразу же вывел гнедого скакуна и распорядился, чтобы на него надели дамское седло. Джорджина почувствовала легкое раздражение, когда подумала, что Шеннон словно заранее был уверен в том, что она захочет прокатиться сегодня утром. Но когда Хангер вывел еще и серого жеребца и принялся седлать его, ее догадка обернулась уверенностью.

— Вы что, хотите сопровождать меня? — спросила она. — А где Гради?

— Прошу прощения, мисс, он уехал выполнять приказание хозяйки.

— Вам незачем ехать со мной, — запротестовала она. — Я привыкла ездить одна.

Смуглое лицо маленького жилистого Хангера осталось неподвижным.

— Это приказ хозяина, — кратко обронил он.

— Может, он и ваш хозяин, но никак не мой, — сердясь еще больше, парировала Джорджина. — Я не нуждаюсь в вашей помощи!

Хангер ничего не сказал ей и лишь помог взобраться в седло. Однако в следующий момент, едва взяв в руки поводья и направив лошадь вперед, она услышала за собой характерный звук и, обернувшись, увидела, что Хангер вскочил в седло.

Она была бессильна что-либо сделать — не препираться же с ним на глазах разинувших рот конюхов. Не сказав ни слова, она пустила гнедого быстрой рысью, а затем, когда они покинули двор, ослабила поводья и перевела его на легкий галоп.

Она не каталась верхом с того самого времени, как приехала в Ирландию, и теперь прогулка чудесным весенним утром на великолепном жеребце заметно улучшила ее настроение. Повсюду она видела большие кусты дрока, усыпанные желтыми цветами, фиолетовые фиалки и голубые колокольчики.

Гнедой шел резвым галопом, радуясь прекрасному дню. Хангер не отставал. Приноровив серого к шагу жеребца, он с одобрением заметил:

— Вы прекрасно управляетесь, мисс. Я говорил хозяину, что конь отличный, но я не думал, что он годится для леди.

— Он просто прелесть, — весело отозвалась Джорджина, ласково погладив гнедого по холке.

— Конь своенравный, мисс, но это вас не испугало.

Она рассмеялась на его уважительный тон.

— Видимо, мистер Шеннон опасался, как бы конь не отпугнул меня, и поэтому навязал вас в сопровождающие, да?

Хангер, усмехнувшись, не стал отрицать предположения Джорджины.

Позволив своему любопытству зайти немного дальше, она спросила:

— Вы давно на службе у мистера Шеннона? Мне кажется, вы не из этих краев?

— О нет, мисс. Я двадцать лет находился в услужении у лорда Кертана и столько же времени знаю мистера Шеннона. Я подсаживал его еще на первого пони.

Он говорил об этом не без гордости, и она догадалась, что он питает к своему хозяину глубокое уважение, если не любовь.

Ее куда больше устроило бы, узнай она, что Хангер считает своего хозяина заносчивым и нелюдимым. Однако ей было достаточно своего собственного суждения о нем. Она вернулась домой в глубокой задумчивости.

Шеннон, как обычно, не появился за ленчем, однако Брендон был тут как тут и явно осведомлен о ее прогулке.

— Тебе давно уже нужно было попросить Шеннона об этом, — простодушно заметил он, — Я говорил ему, что ты сможешь справиться даже с Джуно.

— Я не просила его одалживать мне лошадь! — краснея, вспылила Джорджина. — Как ты мог подумать, что я набралась такой наглости? Ты же видишь, как я сижу каждый день за обедом, словно набрав воды в рот…