Вещий. Разведка боем - Юрий Корчевский

В это время о мои ноги кто-то споткнулся, выматерился. Связь с Еленой прервалась.

Чтоб тебя, мужик! Какого черта тебя ночью носит? Ладно, главное узнал. От переправы идут две дороги – я знал, на какой дороге мне искать женщину. Все, надо из крепости убираться. Конечно, как боевая единица я сто́ю больше, чем десять ополченцев, но осада может продлиться долго – не одну неделю, выручить дорогую мне пленницу будет нереально. Надо спасать сейчас, в дороге, когда и охраны немного, и природа позволяет подобраться поближе – лес, заросли кустарника.

Ладно, найти и приблизиться – не проблема, и охрану перебить сумею. Сложность вот в чем – как назад Елену в целости довести. Татары в обозе людей не жалеют, все идут босиком, ноги к вечеру так сбиты камнями и исколоты травой, что пленники мечтают об одном – рухнуть на землю и дать ногам покой.

Так, мысли – в сторону, ночью обоз стоит на месте, стало быть – и обратная дорога короче будет. С Богом! Я перекрестился на крест Спасского собора и прошел через стену в укромном уголке.

Срочно нужен конь. А где его взять, как не у татар? Я отошел подальше от крепости, там слишком много народа, и пошел по улице. Из-за угла показался татарин, ведущий за уздцы коня. Через спину животного была переброшена переметная сума, раздувшаяся от богатой добычи. На меня он не обратил внимания – свой же идет, Нижний город богатый, добычи на всех хватит. Кистенем я аккуратно тюкнул его в висок и оттащил во двор. Взял под уздцы коня и повел дальше. Спокойно перешел через деревянный мост (не забыть бы подпалить его на обратном пути, глядишь – бросить трофеи татарам придется) и, отойдя подальше, сбросил переметные сумы и взлетел в седло сам. Нахлестывал нещадно чужого коня, желая лишь одного – быстрее догнать колонну пленных.

Вот и поляна, где собирали пленных. Я резко остановился и завел коня в лес подальше. Надо бы запомнить место, обратно придется ехать на коне вдвоем. Ползком подобрался к поляне. На ней стояли телеги и лежали вповалку люди. Эх, было бы у меня время – сейчас бы моя сабля вдоволь напилась вражеской крови.

Впереди, на большой луговине, горят костры. По периметру – часовые, группами по три-четыре человека, в центре – телеги, укрытые холстинами, вокруг – люди вповалку. Сон и усталость свалили всех. Как же мне найти Елену?

Все надо делать быстро. Подобравшись к одному из постов, встал и спокойно, как свой, подошел. Когда до дозорных осталась пара метров и меня спасала лишь темнота, выхватил саблю и в мгновение ока зарубил двух нукеров. Трупы оттащил за ближние деревья. Вдруг наткнется кто раньше времени?

Смело побрел между пленниками. Издалека да в темноте никто из татар не опознает меня – одежда и шлем успокоят. Сердце глухо бухнуло – вот она! Руки связаны впереди, еще одна веревка – на шее, тянется к другим пленницам, ноги сбиты в кровь.

Я дотронулся до плеча, потряс – нет, не просыпается; толкнул сильнее. Глаза ее распахнулись, рот раскрылся, и если бы я не успел закрыть рот рукой, она бы закричала. Конечно, выглядел я в темноте как татарин. Слабый свет луны не позволял меня разглядеть.

Елена задергалась, пытаясь отбросить мою руку.

– Тс-с-с! Тихо! – прошипел я. – Ты что, меня не узнала? Это же я, Юра.

Елена притихла, всмотрелась в лицо.

– Как ты меня нашел? Как узнал, что я в полоне татарском?

– Умоляю – тихо, все разговоры потом, надо выбраться отсюда. У дальнего костра стражи уже нет, нам – туда.

– Я не пойду без Властимиры.

– Это еще кто?

– Сродственница по мужу – она рядом, через одну женщину от меня.

Как мне этого не хотелось. Одну из плена вывести – проблема, а уж двоих?! Ладно, придется менять тогда весь план.

Я перерезал веревки на руках и на шее. Елена сразу принялась растирать затекшие руки.

– Идти сможешь?

– Ноги болят – просто ужас.

– Где парни нижегородские?

– Там лежат. – Женщина указала пальцем.

– Сиди тихо, ни звука, иначе татары всех зарубят. Держи нож, режь веревки и жди меня.

Я встал и, не скрываясь, направился к месту, где находились мужчины. Вот лежат крепкие парни, лица в ссадинах и синяках – наверняка сопротивлялись. Такие мне и нужны.

Рукой толкнул в плечо парня, он открыл глаза, сквозь зубы проговорил:

– Чего тебе еще, сволочь татарская?

– Только тихо! Я не татарин – одежда татарская, для обмана. Из плена бежать хочешь?

Даже в темноте я увидел, как вспыхнули надеждой глаза парня.

– Хочу!

– Тс, тихо.

Я вытащил саблю, перерезал веревки.

– Надежные люди есть здесь?

– Как не быть, не по своей воле в плен попали. Жалко – врасплох застали, без оружия был.

– Тихо, очень тихо буди своих, потом ползите к тому костру, – я показал рукой. – Постарайтесь, чтобы вас не было видно. За костром, в ближних деревьях – два трупа татарских лежат, все при оружии. Собираете ножи, сабли, копья, щиты – в общем, все, что найдете подходящего, потом – вот к тому костру, где двое охранников. Ждете моего сигнала. Как свистну – бросаетесь и рубите их без пощады. Завалим их всех, тогда уйдем. Не сумеем – покрошат нас в капусту. Я беру на себя вон тех, – указал я рукой. – Смотри не ошибись, да на меня в темноте не попадите.

Парень стал потихоньку будить юношей и взрослых мужиков, а я разрезал веревки. Надо торопиться, если у них есть отдыхающая смена – плохо, все может сорваться. Если все у костров сидят – у нас есть шанс.

Я стоял и поэтому смог увидеть, как близ костра мелькнули тени и растворились среди деревьев. Вот поползли назад. Молодцы, я боялся, что, нырнув в лес и найдя оружие у убитых, они рванут бежать через чащу, плюнув на других пленных.

По времени – пора.

Я не спеша, ровным шагом пошел к костру, где татар сидело больше всего. Пусть парням будет полегче, им и так досталось. Подойдя на несколько шагов, резким броском впечатал в висок татарину кистень, второго заколол саблей, но третий кинулся на меня. Завязался пеший сабельный бой, и неизвестно, как бы все повернулось, не споткнись татарин в темноте о награбленные узлы. Тут ему и конец пришел. Я сунул два пальца в рот и свистнул. Тотчас с земли поднялись темные силуэты и бросились на татар, сидевших вокруг костров. У одного костра получилось удачно, у второго – замешкались.

Я бросился туда. Из пленников в живых остался только один. Сжимая в руках саблю, он яростно вращал ею, не давая татарам подойти ближе, но я понимал, что долго ему не продержаться. Я налетел на татар, как коршун на цыплят, – срубил голову одному, отсек руку саблей второму и довершил дело, ударив его же саблей в живот.

– Ты что – один остался?

Парень очумело крутил головой, не веря в свое спасение.

– Один, остальные – вон, полегли.

– Не зря жизни отдали. Ты не видел – есть ли еще татары, кроме как у костров?

– Лошадей подальше отогнали, с ними еще двое узкоглазых.

– Режь веревки, собирай людей, только очень прошу – тихо, без криков и паники. Похоже – все идет хорошо, даст Бог – уйдем. В какую сторону лошадей увели?

Парень махнул рукой, указывая направление. Я направился туда. Надо убить их всех. Если хоть один останется, на лошади быстро до своих доберется, устроят облаву – тогда точно никто живым не уйдет.

Вот и костерок, рядом сидит татарин, где же второй? Я специально шел так, чтобы между мной и татарином был костер. В ночи даже неяркий свет костра слепит, не позволит разглядеть мое лицо.

Я затянул заунывную, без мотива, песню. Откуда пришло на ум такое? Татарин даже не поднялся – кого бояться? Свой идет, видно, кумыса напился, весело человеку. Так он и умер, сидя.

И едва я успел вытереть об него саблю, как явился и второй. То ли по нужде отходил, то ли лошадей проверял. Увидев лежащего соратника, выхватил саблю и бросился на меня. Шалишь, вислоухий, меня Павел учил сабельному бою, не тебе со мной тягаться. Через несколько секунд татарин уже корчился на земле.

Я забрал их сабли и ножи – пленникам пригодятся.

Все пленники уже были развязаны, бестолково слонялись вокруг телег. Завидев меня, сначала испугались. Совсем запамятовал! Я сбросил шлем, снял халат.

– Что в телегах?

– Известно что – добро награбленное.

– Так чего же вы стоите, босиком назад идти хочется? Быстро ищите себе обувку на ноги, кому не хватит – обмотайте ноги тряпками. Назад кружным путем пойдем, еще дальше топать придется. Найдете еду – берите с собой, фляги и кувшины тоже забирайте.

Бывшие пленные бросились к телегам, быстро их разобрали. Тулупы, шубы, шапки – все летело под ноги. Сейчас эти вещи не имели цены. Найдя еду, вцеплялись зубами сразу – оголодали за два дня.

Ко мне подошел парень, которого я развязал первым. Я отдал ему пару трофейных сабель, ножи.

– Раздай мужикам, кто хоть немного владеть умеет. Звать-то тебя как?