Новое назначение - Андрей Александрович Васильев

— Ты один или кого-то ждешь? — уточнила нежданная попутчица. — Только умоляю, не говори какую-то глупость вроде «только тебя и всю жизнь». Не порти первое впечатление. Его же второй раз потом не произведешь.

— Никого не жду, еду один, место свободно, — отрапортовал Ровнин. — Так нормально?

— Вполне, — кивнула веснушчатая, закинула на полку сумку, похожую на ту, что Олегу подарил Васек, только с надписью Abibas, а после снова примостилась рядом с юношей. — Дорога длинная, сидим вместе, не «эй, ты» же нам друг к другу обращаться? Я Яна.

— Олег. Рад знакомству. Нет, правда рад. Ну как достался бы сосед вроде того, что вон сзади лежит.

Спящий здоровяк, словно почуяв, что о нем говорят, храпанул так, что весь салон услышал, хрипло прорычал: «Су-у-у-ука-а-а-а», а после шумно, аж со свистом, испортил воздух.

— Экий проказник! — фыркнула Яна. — Чую, поездочка та еще нас ждет!

Через пару минут водитель крикнул:

— Кто успел — молодец, кто не успел — остается дома.

— Правильно, — одобрила его слова та самая тетка, что толкала Олега. — И так пять лишних минут простояли. Трогай уже!

Дверь со скрежетом закрылась, взревел мотор, автобус начал выруливать с площади. Олег в какой-то момент прильнул к окну, но бежевой «четверки» так и не увидел. То ли уже отбыл Васек, то ли просто сменил диспозицию.

— В ночь ехать хорошо, — доверительно сообщила соседка Ровнину. — Сейчас все поедят, потом по соточке хряпнут, перекурят на первой остановке да и уснут. А как проснемся — уже, считай, приехали.

— Часто туда-сюда катаешься? — уточнил тот. — Челночишь?

— Нет, — серебристо рассмеялась Яна. — В смысле — не челночу. Просто случается в Москву по делам кататься иногда. Можно и поездом, но автобусом удобнее. К тому же на дорогах стало поспокойнее в последнее время.

— А раньше? — заинтересовался Олег. — Что, было по-другому?

— Сама не видела, а вот тетка моя пару раз встревала, — кивнула девушка. — За Новой деревней, не доезжая Шацка, леса начинаются, вот там какая-то отморозь и шалила, автобусы под стволы тормозили. Убивать — это нет, но щипали пассажиров хорошо. Деньги, украшения и так далее. Еду — и ту, случалось, отбирали.

— Ничего себе! — впечатлился Олег. В сводках и ориентировках, конечно, всякое встречалось, но лесные разбойники? Прямо как средневековье.

— Вот такое «спокойно, Маша, я Дубровский», — снова засмеялась Яна. — Но это не вчера было, года два назад. Сейчас бандосов этих то ли выловили всех, то ли перебили. Потому и автобус полный, даже на ночной рейс. А раньше случалось так, что он вообще с автостанции не отправлялся, не хотел водитель пять-семь человек везти. Невыгодно.

— Я, если честно, вообще на междугороднем в первый раз еду, — признался ей Ровнин.

— Все когда-то случается в первый раз, — заверила его девушка. — Если не секрет — зачем в Москву? По делу или удачу пытать?

— Пожалуй, что второе, — подумав, ответил молодой человек, — ближе к правде.

— У нас почти все вернулись, кто после школы свалил, — расстегивая сумочку, произнесла попутчица. — Со двора. Думали, там медом намазано, только фиг. Кто просто не потянул, кто теперь в долгах как в шелках, нескольких девчонок родители с утра до ночи поедом едят, потому что мало что сама обратно приперлась, так еще приплод невесть от кого притащила, корми теперь обоих. А нескольких парней там похоронили. Они по воровской пошли, ну и…

— Это понятно, — покивал Олег, у которого во дворе подобные истории тоже случались.

— Злой город, — подытожила Яна тоном, по которому становилось понятно — она знает, о чем говорит. — Никого не жалеет — ни своих, ни пришлых. На всех ему плевать. В Питере, говорят, пробиваться легче, особенно если чего-то путное умеешь. Компьютеры там или по авточасти.

— Впору хоть тормози автобус и обратно иди, — глянул за окно, где уже воцарилась темень, Ровнин. — Ну ее на фиг, эту Москву.

— Не самая плохая идея, — заметила девушка. — Что до меня — несколько дней — и обратно. Дома спокойнее. Как тетка моя говорит — где родился, там и сгодился.

— Жаль, — искренне огорчился Олег. — Так бы, если все же что-то получится, было бы с кем встретиться, в кафе сходить. Все же своя. Волжанка.

— Мсье романтик? — забавно, словно удивившись, расширила глаза девушка, а после хихикнула. — Не строй планы, не надо. Что насупился сразу? Это правда, на нее не обижаются. Молока хочешь? Мне с собой баклажку тетка дала. И еще пирожки. А то вон все уже есть начали, а мы языками зацепились.

И верно — народ, который всего-то меньше часа назад из дома вышел, шуршал фольгой, разворачивая котлеты, похрустывал малосольными огурчиками, урча, поедал копченую рыбу и рвал зубами мясо с куриных ножек. И даже спящий на задних сиденьях пьянчуга заворочался и начал шмыгать носом, как видно, учуяв запахи съестного. Хотя, может, и не только его, поскольку до Олега донеслись негромкие фразы вроде «ну, нормально добраться» и «будем», которые недвусмысленно говорили о том, что отдельные пассажиры не только едят, но и закусывают.

— Точно из голодного края, — словно прочитав мысли соседа, хихикнула Яна. — Но на них поглядишь — слюнки течь начинают.

— Так и есть, — признался Олег. — Слушай, у меня в сумке тоже пирожки лежат. Не встанешь? Я их достану, сумка на полке ведь.

Впрочем, странного в том, что желудок аж заурчал, уловив витающие в воздухе чесночно-мясно-огуречные запахи, не было совершенно. Он же только завтракал, а это когда было? Такое ощущение, что целую жизнь назад.

Хотя где-то так оно и есть на самом деле. Прежняя жизнь кончилась, началась новая.

В сумке, кроме пирожков в полиэтиленовом пакете, обнаружилась еще пластиковая баклажка апельсиновой «Херши-колы» и, что совсем уж неожиданно, полулитровая бутылка «Кизлярского» коньяка. Как видно, Васек решил, что его обычно не употребляющему спиртного младшему товарищу не помешает принять на грудь после пережитых им сегодня треволнений. Олег даже растрогался от неожиданной заботы, проявленной обычно насмешливым коллегой.

— Ого, да ты, гляжу, капитально в дорогу подготовился, — глянув на бутылку, заметила Яна. — А по тебе и не