Голос во тьме (СИ) - Танго Аргентина

— Мисс Тэй! — пронзительно крикнула Маргарет. — Прекратите!

Компаньонка повернулась к девушке. Мисс Шеридан поднялась и, цепляясь за кресло, попятилась за его спинку. Ноги дрожали и подгибались.

— Помогите! — закричала Маргарет. — На помощь!

Мисс Тэй кинулась на нее, вытянув руку с ножом. Девушка завизжала, оттолкнулась от кресла и метнулась к двери. Голова тут же закружилась, пол уехал куда–то вбок, и Маргарет упала, но, к счастью, на спину. Компаньонка молча бросилась на нее, целя ножом в лицо.

— Помогите! — заверещала Маргарет. Она поймала мисс Тэй за запястье и слабо ткнула ее коленом в живот. — Помогите же! Кто–нибудь!

Компаньонка запыхтела и ухватила Маргарет за локоть, пытаясь вползти на нее повыше. Девушка боролась, отпихивая нож, но ее рука дрожала все сильнее, а мисс Тэй навалилась на нее всем весом. Дверь с грохотом распахнулась, мимо Маргарет промелькнули ноги Эдди. Брат схватил мисс Тэй поперек талии и оттащил, как собаку. Женщина без единого звука забилась в его руках, размахивая ножом. Маргарет отползла от нее, опираясь на локти, и прошептала:

— Stet adhuc et videre.

Мисс Тэй замерла, и Эдвин выкрутил ей руку с ножом. В комнату ворвался отец с револьвером и ударом рукояти выбил у компаньонки оружие. Женщина рванулась за ножом с такой силой, что Эдди едва ее удержал. В распахнутую дверь влетела мама и хватила мисс Тэй по голове фарфоровой статуэткой. Юная пастушка разлетелась вдребезги; мисс Тэй наконец–то обмякла. По ее щеке и шее потекла струйка крови.

— Ох ты ж черт, — прошептал Эдвин и выпустил тело компаньонки. — Пегги, ты цела?

— Что тут происходит? — спросил папа. Он поднял Маргарет на ноги, и она, зажмурившись, прижалась к его груди.

— Она свихнулась, — тяжело дыша, заявила мама. — Эта особа давно казалась мне подозрительной, и если бы ты меня не отговаривал, я бы выгнала ее еще месяц назад! Пегги, она тебя ранила?

— Нет, все в порядке, — с усилием выдавила девушка. Отец, смущенно кашлянув, положил револьвер на полочку, где минутой раньше стояла пастушка, и обнял дочь обеими руками, словно боялся, что она упадет замертво. Маргарет чувствовала, что он дрожит.

— Может, ее связать? — спросил Эдди. — Ну и врача, полицию… санитаров?

— Свяжи, — тут же согласилась миссис Шеридан. — Джозеф, уложи Пег и позови эту ленивую глухую идиотку.

— Кого?

— Ее горничную! — рявкнула хозяйка дома. — Эдди, закончишь с этой — и живо к дяде Натану. Поедешь сам. Я займусь слугами. Еще немного — и они начнут увольняться стаями!

— Мам! — жалобно всхлипнула Маргарет, с ужасом прислушиваясь к шуршанию в гардеробной. — Пожалуйста! Можно ее убрать и… и… я сейчас умру!

Отец подхватил ее на руки и, кряхтя, донес до кровати. Девушка обвила руками его шею и прильнула щекой к густым бакенбардам.

— Все в порядке, папа, — шепнула она. — Все хорошо. Не надо мне горничную, я хочу немного побыть в тишине.

Мистер Шеридан судорожно вздохнул и прижал ее к себе.

— Конечно, — пробормотал он. — Конечно, милая. Но ты уверена, что Эдди или мне не нужно остаться?

— Нет, спасибо, — Маргарет тихо шмыгнула носом и опустилась на подушку. Отец сунул ей платок и поспешил на помощь Марте: слуги наконец изволили явиться на шум, и теперь она раздавала указания вперемешку с ядовитыми замечаниями насчет пользы от глухой прислуги. Компаньонку, связанную шнурами от штор, вынесли два лакея; горничную послали за врачом; Эдди в общей суматохе исчез, пока остальных детей с трудом загоняли в детскую. Когда дверь наконец закрылась, мисс Шеридан чувствовала себя измученной больше, чем от нападения маньяка.

Едва она осталась одна, как из гардеробной вылетел Энджел. Он был бледен и зол, потемневшие глаза свирепо горели, как у дикого кота. Но он бросился не к окну, а к девушке, с лихорадочной быстротой ощупал ее от макушки до бедер. После этого у него вырвался слабый вздох сквозь сжатые зубы, и он прижал Маргарет к себе с такой силой, что у нее ребра хрустнули. Пораженная выражением темных глаз, девушка робко обняла его и вздрогнула, ощутив такую же слабую дрожь, как у отца.

— Цела, — глухо выдохнул Энджел, и Маргарет зажмурилась, чтобы не разреветься, уткнулась ему в грудь, как котенок в кошку. Только сейчас ей стало по–настоящему безопасно — и по–настоящему страшно. Она слышала, как часто стучит сердце Энджела, чувствовала его прерывистое дыхание около виска, пальцы, сильно, до боли, стиснувшие ее плечо, щеку, прижавшую ей волосы, терпкий запах одеколона…

— Все хорошо, — заплетающимся языком пролепетала Маргарет и чуть не выпустила из–под ресниц слезы. Да за что же ее так преследуют?!

— Нет, — тихо ответил Редферн, — не хорошо.

Она всхлипнула.

— Но что мне делать?

— Поплачьте. Пока еще можно.

— А потом?

Он погладил девушку по голове и нежно шепнул:

— А потом я заживо сдеру с него шкуру.

Маргарет судорожно вздохнула несколько раз, шмыгнула носом и вытерла глаза ладонью. Застежка платья заерзала по ожогу на груди, и девушка зашипела от боли. Энджел тут же отстранился, окинул мисс Шеридан цепким взглядом и спустя секунду уже расстегивал ее лиф. Маргарет едва успела осознать, что он делает.

— Оставьте!! — вспискнула она, заливаясь краской.

— Он перегорел. Снимайте. Я принесу вам новый, — он вытолкнул из ремня флакон с прозрачным желе и, пока девушка возилась с цепочкой, и принялся втирать мазь в ожог. — Интересно, что это за тварь, если она спалила амулет, который выдержал прямой удар Душителя.

Маргарет чуть не подпрыгнула. Как она могла забыть!

— Я видела! — зашептала она, вцепившись в локоть Редферна. — Теперь я знаю, что он делает! Я могу рассказать!

— И он тоже об этом знает. Маргарет, вы уверены, что хотите здесь остаться?

— А куда мне еще…

За дверью раздался такой топот, словно в комнату собиралась вломиться целая толпа дядюшек. Энджел вскочил и схватил Маргарет за руку.

— Идемте! С меня довольно, я заберу вас в безопасное место!

— С ума сошли?! Там наверняка дядя, мама, папа и… вы хоть понимаете, что они подумают, если я исчезну?!

— Но…

— В гардеробную! — зашипела Маргарет. — Быстро! Слушайте все, что я им расскажу!

На лице Редферна появилось такое сложное выражение, что девушка чуть не стукнула его лампой для чтения — похоже, он хотел сцапать ее и уволочь силой, но благоразумие победило в последний момент, и он юркнул в гардеробную, когда дверь уже открывалась. Маргарет едва успела замотаться в плед.

— Пегги! — первым к ней ворвался дядя. — Ты цела?!

— На меня напал твой маньяк, — ответила мисс Шеридан. — Теперь я знаю, как он это делает. Хочешь, расскажу?

Натан ждал результата в небольшой гостиной на втором этаже. Он стоял у широкого окна, сцепив руки за спиной, и хмуро оглядывал улицу. Эта падаль была здесь, на расстоянии едва ли не вытянутой руки — и никто не смог ей помешать. Кроме проклятого пиромана с его амулетом.

— Жалеете? — тихо спросила ведьма. Бреннон покосился на нее через плечо: она сидела в углу дивана, вытянув ноги, закинув руки за голову, и явно наслаждалась происходящим. Лонгсдейл, примчавшийся по первому зову (точнее, отчаянному воплю), вошел к Маргарет без Джен.

— О чем? — буркнул комиссар.

— О том, что не видите в темноте. Вдруг он все еще здесь, а? Прячется там в тени, а вы не можете разглядеть.

— А ты? Ты видишь?

Ведьма грациозно поднялась и скользнула к окну. В черных глазах вспыхнуло оранжевое кольцо вокруг зрачка; ноздри жадно раздулись.

— Нет, — наконец разочарованно сказала она, — ушел.

Натан разжал кулак и посмотрел на почерневший плоский кружок. В нем был вырезан замысловатый знак, похожий на геральдический щит, сплетенный из трав.

— Если бы не он… — глухо сказал Бреннон и смолк, не в силах сказать вслух очевидное. Если бы не чертов пироман! — Этот выродок мог приказать Пегги что угодно.

— Да, — Джен взглянула на медальон, поморщилась и отступила. — А ваш чародей крепко охраняет свою добычу.