(не) Суррогатная Мама - Александра Стрельцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Снова срочный отъезд, из-за которого мне пришлось оставить Полину одну. Уезжать совершенно не хотелось, но выбора у меня не было, пришлось ехать.
Тревожный звонок моего телефона раздался в ночи гостиничного номера, на дисплее высветился номер жены. Внутри всё похолодело от плохого предчувствия.
- Оля? – хрипло ответил на звонок, и в ответ снова услышал горькие слёзы и ужасную новость, только теперь она звучала чуть по-другому, и принесла боль вдвойне.
- Ру-у-уся-я-я, мы потеряли их, потеряли-и-и, - рыдание смешанное с завыванием из-за громкого динамика эхом разносилось по номеру, - их не смогли спасти, нашего малыша и Полины больше не-е-ет, - прорыдала жена.
- Я выезжаю, -всё что смог сказать и отключил вызов.
- Рус, - раздаётся голос друга, вырывая из воспоминаний.
Поворачиваю голову в его сторону, смотрю вопросительно.
- Мы на месте, - кивает головой.
Перевожу взгляд в то направление, в которое указал мне друг и замечаю через лобовое стекло здание с огромной вывеской «Центр репродукции семьи». В груди печёт, переступать через порог этого здания нет никакого желание. Нет. Вру. Желание есть, и оно не самое хорошие, но безумно манящее. Хочется разнести этот центр по кирпичику, превратить его в руины, и погрести под ними ту, что не спасла двоих дорогих для меня людей.
Именно ДВОИХ, для меня дорог не только мой ребёнок, для меня дорогим человеком стала и Полина. И с того момента как позвонила Ольга, внутри всё адски горит от понимания, что я никогда не увижу своего ребёнка, я больше не увижу Полину, ту с которой мне было хорошо и спокойно, ту, что стала для меня глотком свежего воздуха, только рядом с ней я дышал полной грудью, теперь же задыхаюсь.
«В стенах этого здания твоя жена, на руках которой умерли люди, ты нужен ей» подсказывает затуманенный горем разум, вот только идти мне к ней совершенно не хочется, за последнее время мы стали практически чужими людьми. Вот только быть я там обязан, я обязан узнать, что послужило преждевременным родам, если на последнем приёме с Полиной и ребёнком всё было хорошо, и почему Полю повезли именно в этот центр, когда в нашем городе есть полно роддомов?
- Дуй к Ивану, и душу из него вытряси, но я должен знать абсолютно всё, что случилось в доме пока меня не было, - киваю в сторону автомобиля жены, из-за руля которого вышел Иван, - и ещё, - смотрю на приближающегося к нашей машине охранника, и понижаю голос, - закажи траурную церемонию, я хочу чтобы моего ребёнка похоронили вместе с Полиной, - от этих слов стало дурно, мне предстоит похоронить молодую девушку, и собственного ребёнка.
Рывком открываю дверь и вываливаюсь на улицу, грудину сдавило, дышать стало трудно, в районе сердца появилась острая боль. Схватился за это место раскрытой ладонью, грубо потёр.
- Рус! – обеспокоенный голос Гошки, следом слышится хлопок двери автомобиля.
- Всё хорошо брат, всё хорошо, - отвечаю другу, - делай что я сказал, - говорю Гошки, кивнул на подошедшего Ивана, - мне нужно всё, до мельчайшей подробности.
Чувствую, как главная мышца в моей груди начинает отпускать, и я спешу в стены здания, где погибли дорогие мне люди. Пока иду по длинному коридору мысленно пытаюсь уговорить себя не сворачивать башку паскуде, что зовётся Любовью Архиповной, именно эта сука не спасла Полю с малышом.
Ольга звонила мне час назад, в это время мы были ещё в пути. Ольгу накололи успокоительными, поэтому она смогла без слёз рассказать, что произошло.
Среди ночи у Полины начались схватки, а следом открылось кровотечение. Ольга услышала крик Полины, прибежала к ней в комнату, и увидела, как Полина корчится на постели, следом прибежал Иван. Вот ему Полина и сообщила, что у неё начались схватки, её сразу повезли в больницу. Когда я задал Оли вопрос, почему они поехали так далеко? Жена расплакалась, и всё что я понял, так это то, что она испугалась везти Полю в любую из местных больниц, вот и приняла решение отправится в центр.
Это был безрассудный поступок, моей жены, повлекший за собой ужасные последствия.
Длинный коридор закончился, а вот мысли мои нет, остановился, посмотрел на дверь кабинете Любови Архиповны и стиснув зубы, дёрнул ручку двери на себя.
Меня ждали, это я понял по нервному состоянию хозяйки кабинета. Женщина в момент моего появления стояла у открытого окна и нервно стряхивала пепел с сигареты в пепельницу, выпуская струю сизого дыма изо рта. Увидев меня, женщина дёрнулась и выбросила недокуренную сигарету в окно вместо того, чтобы затушить её в пепельнице.
- Руслан Зурабович, - голос женщины еле уловимо дрогнул, - проходите, - в приглашающим жесте указала мне рукой в одно из кресел в кабинете, которое, кстати, стояло дальше всех от стола хозяйки, боится сука, - примите мои соболезнования, терять детей всегда тяжело и больно. Но такое, к сожалению, случается, и родителям приходится хоронить своих детей. То, что случилось с вашим малышом это ужасная трагедия….
- А смерть Полины, это не трагедия?! В этом нет ничего ужасного? Или в вашем центре — это нормально, когда умирает суррогатная мать? – меня задели её слова, говорит только про ребёнка, а как же Поля?!
В несколько шагов оказываюсь рядом со столом, который и отделял от меня хозяйки этой лечебнице, рычу, опираясь кулаками о поверхность стола.
- Н-нет, нет, что вы Руслан Зурабович? – заблеяла женщина, - смерть Полины для нас тоже трагедия, это просто ужасная потеря, - по глазам вижу, что ей абсолютно плевать на девушку, которая умерла, принося этой твари деньги, - и это первый случай смерти суррогатной мамочки в моём центре, и надеюсь последний. Мне искренни жаль Полину, но случилось то, что случилось, - отвела взгляд в сторону, - кровопотеря была слишком большой, к нам Полину привезли уже с отсутствием дыхания, мы не смогли
