(не) Суррогатная Мама - Александра Стрельцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После нам сообщили, что Ольга сама не сможет выносить ребёнка, если она забеременеет, то вновь будет выкидыш. Услышав это, Оля впала в депрессию, она целый месяц не выходила из дома, но позже всё наладилось, моя любимая женщина вернулась к жизни, снова стала встречается с подругами, ходить по магазинам, и наслаждаться жизнью.
Через год у нас началось что-то непонятное, мы стали отдалятся друг от друга, перестали спать в одной постели, возвращались домой поздно ночью, и могли даже «привет» друг другу не сказать. Тревогу забила Ольгина мать после того, как переночевала в нашем доме всего одну ночь, и увидела нашу семейную жизнь.
- Вам нужен ребёнок, - заявила тёща, ранним утром на кухне, готовя завтрак своему сыну, которому было всего шесть лет.
В этот момент на кухню вышли и мы с женой.
- Ты прекрасно знаешь, что я не могу родить, - грубо ответила на заявления матери моя жена.
- А тебя и не надо рожать, - также грубо ответила ей женщина.
В их разговоры я всегда старался не вникать, но услышав про ребёнка, заинтересованно стал слушать их разговор.
- Это как? Найти его в капусте? – язвительно задала вопрос Ольга, чем вмиг взбесила меня.
- За языком следи, - наклонился к ней и грубо шепнул на ухо.
Меня выворачивает, когда неуважительно относятся к родителям, своих я, к сожалению, потерял. Мама умерла от болезни, отца убил сводный брат из-за доли в бизнесе.
- На дворе двадцать первый век, и про суррогатное материнство знают даже дети, - говорит тёща и снимает со сковороды румяные оладья.
- Какое суррогатное материнство, мама? Что оно нам даст? – с нажимом в голосе задаёт вопрос, за что получает от меня первый и последний предупреждающий взгляд.
- Обычное доченька, обычное, которое даст вам возможность стать родителями крепенького, здоровенького ребёночка, - говоря это, тёща кидает полный нежности взгляд на своего сидящего в специальном кресле сына, пристёгнутого ремнями безопасности.
Каждый раз, когда я вижу брата мой жены, моё сердце сжимается от боли за него. У мальчика тяжёлая форма аутизма, он родился с этой болезнью.
Оля смотрит на свою мать как на сумасшедшею, и я не понимаю почему?
- У моей хорошей знакомой есть своя клиника, а если уж быть точнее, то это центр репродукции семьи, и там можно подобрать суррогатную маму, правда стоит это дороговато, но что для вас пару миллионов, это так пустяки, правда Руслан?
- Деньги не проблема, но нам с Ольгой надо всё обсудить, - говорю, а внутри уже полыхает огонь предвкушения в ближайшем будущем взять на руки своего ребёнка.
- Да мама, нам нужно всё обсудить, - как-то заторможенно произносит слова Оля, - Русь, - зовёт меня жена, и голос её уже звучит нормально, - давай обсудим это вечером, я хотела с мамой съездить на встречу с Петиным врачом, - говорит Ольга, заглядывая мне в глаза.
- Конечно поезжай родная, а вечером мы всё обсудим, - и притягиваю к себе жену, целую её в губы, а в голове проносится вопрос, когда мы целовались в последний раз? Месяц? Два? Или больше?
Оторвавшись от губ жены заметил застывшие слёзы в её глазах, и понял, что это не «МЫ» отстранились друг от друга, а именно я отстранился от Оли.
- Прости родная, - зашептал, обхватив её лицо в свои ладони, -я исправлюсь, вот увидишь, у нас всё будет хорошо, - пообещал жене.
Вечером того же дня у нас состоялся разговор, мы приняли решение родить ребёнка с помощью суррогатной матери.
Через неделю мы седели в кабинете той самой знакомой тёщи, что владела центром репродукции семь. Ещё через неделю, мы познакомились с суррогатной мамой. Два месяца и Полина, красивая и милая девушка, уже носившая под своим сердцем нашего с Олей малыша, переехала на время беременности в наш с Ольгой дом.
И всё вроде хорошо, вот только Ольга стала вести себя отвратительно. Перестала ночевать дома, всё чаще стал улавливал от неё запах алкоголя. Она перестал общаться с Полиной, делала вид, что девушки не существует, это бесило и злило, как никак Полина носит нашего с Олей ребёнка, и будущая мать должна интересоваться состоянием женщины, которая скоро родит для нас. Вот только Ольга этого не делала, первые месяцы она строила из себя заботливую, а после отвернулась не только от суррогатной матери, но и от меня. Всю заботу о Полине я взял на себя. Оберегал девушку, как только мог. Был с ней рядом, не сводил с неё глаз на прогулках, боялся, что может упасть из-за головокружения, которые были частыми.
С Ольгой у нас начались скандалы, мы вновь перестали разговаривать. И, наверное, я, как и Ольга стал бы появляется дома только глубокой ночью, днём пропадая на работе, вечер и ночь зависать с парнями в клубе Алексея, поглощая крепкие напитки, а утром снова в офис, и так по кругу. Но от этого меня спасла Полина. Не знаю, чем и как, но она притягивала меня к себе, меня тянуло к ней словно к магниту. Мне хотелось постоянно быть рядом, видеть, как она непроизвольно с заботой поглаживает круглый животик и замирает с улыбкой на алых от природы губах, когда малыш пинает её в руку.
Слышать её мягкий и спокойный голос, наблюдать с каким аппетитом она поедает все сладости, которые я покупал только для неё, так как Ольга вечно сидит на диете, и сладкое для неё табу. С Полиной я стал сдержанней, это даже заметил Гошан, мой друг и начальник моей безопасности в одном лице. Я часто ловил заинтересованные взгляды парней из моей охраны на Полине, и внутренне зверел, при этом внешне оставался спокоен, держал себя в руках, боясь напугать девушку, в случаи если начну при ней лишать парней их глаз.
Все девять месяцев я
