Учение дона Хуана - Карлос Кастанеда

- Это происходит сразу или постепенно?

- Постепенно, и все же страх исчезает внезапно и тотчас.

- А может человек вновь испытать его, если с ним случится что-нибудь непредвиденное?

- Нет. Тот, кто однажды преодолел страх, свободен от него до конца своих дней, потому что вместо страха приходит ясность, которая рассеивает страх. К этому времени человек знает все свои желания и знает, что с ними делать; он может открывать для себя или предпринимать новые шаги в обучении, и все пронизывает острая ясность. Человек чувствует что для него не существует тайн.

И так он встречает второго врага: Ясность! Эта ясность, столь труднодостижимая, рассеивает страх, но она же и ослепляет.

Она заставляет человека никогда не сомневаться в себе. Она дает уверенность, что он ясно видит все насквозь. Да он и мужествен благодаря ясности и не остановится ни перед чем. Но все это - заблуждение: здесь что-то не то… Если человек поддастся своему мнимому могуществу, значит, он побежден вторым врагом и будет в обучении топтаться на месте. Он будет бросаться вперед, когда надо выжидать, или он будет выжидать, когда нельзя медлить. И так он будет топтаться, пока не выдохнется и потеряет способность еще чему-либо научиться.

- Что случается с ним после такого поражения? Он что, в результате умрет?

- Нет, не умрет. Просто второй враг перекрыл ему путь; и вместо человека знания он может стать веселым и отважным воином или, скажем, скоморохом. Однако ясность, за которую он так дорого заплатил, никогда не сменится вновь тьмой и страхом. Все будет навсегда для него ясным, только он никогда больше ничему не научится и ни к чему не будет стремиться.

- Что же ему делать, чтобы избежать поражения?

- То же, что со страхом: победить ясность и пользоваться ею лишь для того, чтобы видеть, и терпеливо ждать, и перед каждым новым шагом тщательно все взвешивать; а прежде всего - знать, что его ясность в сущности иллюзорна. И однажды он увидит, что ясность была лишь точкой перед глазами. Только так он сможет одолеть своего второго извечного врага и достичь такого положения, в котором ему уже ничего не сможет повредить. И это не будет заблуждением, всего лишь точкой перед глазами. Это будет подлинная сила.

На этом этапе ему станет ясно, что сила, за которой он так долго гонялся, наконец принадлежит ему. Он может делать с нею все что захочет. Его союзник в его распоряжении. Его желание - закон. Он видит насквозь все вокруг. Это и значит, что перед ним третий враг: Сила!

Это - самый грозный враг. И конечно, легче всего - просто сдаться: ведь в конце концов ее обладатель действительно непобедим. Он хозяин, который вначале идет на обдуманный риск, а кончает тем, что устанавливает закон, потому что он - хозяин.

Здесь человек редко замечает третьего врага, который уже навис над ним. И он не подозревает, что битва уже проиграна. Он превращен своим врагом в жестокого, капризного человека.

- Он потеряет свою силу?

- Нет; ни ясности, ни силы он не потеряет никогда.

- Чем же он тогда будет отличаться от человека знания?

- Человек, побежденный собственной силой, умирает, так и не узнав в действительности, что с нею делать. Сила - лишь бремя в его судьбе. Такой человек не властен над самим собой и не может сказать, когда и как использовать свою силу.

- Является ли поражение от какого-нибудь из этих врагов окончательным?

- Разумеется. Раз уж человек однажды побежден, он ничего не может поделать.

- А может ли, например, тот, кто побежден силой, увидеть свою ошибку и ее исправить?

- Нет. Если человек сдался, с ним покончено.

- Но что если он лишь временно был ослеплен силой, а тут от нее откажется?

- Ну, значит не все потеряно; значит он все еще пытается стать человеком знания. Человек побежден лишь тогда, когда он оставил всякие попытки и отрекся от самого себя.

- Но в таком случае получается, что человек может отречься от себя и испытывать страх целые годы, но в конце концов победит его.

- Нет, это не так. Если он поддался страху, то никогда его не победит, потому что будет избегать учения и никогда не отважится на новую попытку. Но если в течение многих лет он даже в центре своего страха не оставит попыток учиться, тогда он рано или поздно победит страх, потому что фактически никогда ему не поддавался.

- Как победить третьего врага, дон Хуан?

- Попросту победить, во что бы то ни стало. Человек должен прийти к пониманию того, что сила, которую он якобы покорил, в действительности ему не принадлежит и принадлежать никогда не может. Он должен утвердиться в неизменном самообладании, трезво и бескорыстно пользуясь всем, что узнал. Если он способен увидеть, что без самообладания ясность и сила хуже иллюзии, он достигнет такой точки, где все будет в его подчинении. Тогда он узнает, когда и как использовать свою силу. Это и будет означать, что он победил третьего врага и пришел к концу своего странствия в обучении.

И вот тут без всякого предупреждения его настигает последний враг: Старость! Это самый жестокий враг, которого нельзя победить, можно лишь оттянуть свое поражение.

Это пора, когда человек избавился от страхов, от безудержной и ненасытной ясности, пора, когда вся его сила в его распоряжении, но и пора, когда им овладевает неодолимое желание отдохнуть, лечь, забыться. Если он даст ему волю, если он убаюкает себя усталостью, то упустит свою последнюю схватку, и подкравшийся враг сразит его, превратив в старое ничтожное существо. Желание отступить затмит его ясность, перечеркнет всю его силу и все его знание.

Но если человек стряхнет усталость и проживет свою судьбу до конца, тогда его в самом деле можно назвать человеком знания, пусть ненадолго, пусть лишь на тот краткий миг, когда ему удастся отогнать последнего и непобедимого врага. Одного лишь этого мгновения ясности, силы и знания уже достаточно.

Глава 4

В разговорах о Мескалито дон Хуан редко пускался в откровенность. Всякий раз, как я затрагивал эту тему, я спрашивал, почему он ее избегает. Отвечать он отказывался, но всегда говорил о Мескалито как раз достаточно, чтобы укрепить во мне впечатление его антропоморфности. В передаче дона Хуана Мескалито был мужского рода не только благодаря соответствующему окончанию, которое свойственно словам мужского рода в испанском языке, но и благодаря его неизменному статусу «защитника и учителя». Такие характеристики лишь подтверждались при всяком новом разговоре.

Воскресенье, 24 декабря 1961

- «Трава дьявола» никогда никого не защищала. Ее назначение - давать силу, и не более того. Мескалито, напротив, великодушен как дитя.

- Но ты же говорил, что он бывает устрашающ.

- Конечно, устрашающ; но с тем, кто ему вверяется, он благороден и добр.

- Из чего это видно, что он добр?

- Он - защитник и учитель.

- Каким же образом он защищает?

- Его можно держать при себе, а он будет следить, чтобы с тобой ничего не случилось плохого.

- Как это - держать при себе?

- В мешочке под рукой или на шее.

- Ты носишь его с собой?

- Нет, потому что у меня есть союзник. Но другие обычно носят.

- Чему же он учит?

- Правильно жить.

- А как он учит?

- Он показывает разные вещи и говорит что есть что (enzena las cosas у te dice lo que son).

- Как?

- Сам увидишь.

Вторник, 30 января 1962

- Что ты видишь, когда Мескалито берет тебя с собой, дон Хуан?

- Такие вещи так просто не рассказывают. Этого я не могу тебе рассказать.

- Если ты расскажешь, с тобой что-нибудь приключится?

- Мескалито - защитник: добрый, благородный защитник; но это не значит, что с ним можно шутить. Именно потому, что он добрый защитник, он может быть воплощением ужаса для тех, кто ему не нравится.

- Я и не думаю шутить. Я просто хотел бы знать, что он показывает другим и что с ними делает. Я ведь описал тебе все, что со мной было.

- С тобой другое дело, возможно потому, что тебе не известны его пути. Приходится учить тебя этому совершенно так же, как учат ходить ребенка.

- Сколько еще мне предстоит учиться?

- Пока он сам по себе не начнет приобретать для тебя смысл.

- А потом?

- Потом сам все поймешь. Тебе больше не понадобится ничего мне рассказывать.

- Можешь ли ты мне внятно растолковать, куда тебя берет Мескалито?

- Тебе я этого не могу сказать.

- Я хочу только знать, существует ли какой-то другой мир, куда он берет людей.

- Существует.

- Это рай? («Рай» по-испански cielo, но это также «небо».)

- Он берет тебя сквозь небо (cielo).

- То есть, я хочу сказать, это то небо (cielo), где Бог?

- Ты говоришь чушь. Я не знаю, где Бог.

- Мескалито - это Бог, единый Бог? Или один из богов?

- Он просто защитник и учитель. Он - сила.

- Он что, сила внутри нас?