Книга тайн - Том Харпер

— Мы нашли это на крыше. Направим на баллистическую экспертизу и снимем отпечатки пальцев.

Ник вздрогнул.

— Постойте. На нем будут мои отпечатки.

Ройс с большим любопытством посмотрел на него.

— Я вытащил его оттуда, где он был спрятан — за кондиционером. Я вам говорил.

Эксперт кивнул в сторону детектива.

— Занесите это в протокол.

Он направился в квартиру, а детектив повернулся к Нику, на лице у него было написано: это не моя компетенция.

— Извините. Я знаю, вы думаете, что сейчас для этого не лучшее время. Поверьте мне, время всегда не лучшее. Вы слышали сентенцию: девяносто процентов убийств раскрываются за двадцать четыре часа или вообще никогда?

Ник устало кивнул.

— Вроде бы.

— Это вранье. Но чем больше мы выясним сейчас, тем скорее разберемся с этим позднее. — Ройса переполняли какая-то неуемная энергия, беспокойство и нетерпение. — Остальную часть вашей истории я выслушаю завтра в участке. А пока мне просто необходимо знать: известно ли вам, не был ли мистер Диэнджело втянут в какую-нибудь криминальную или противозаконную деятельность?

Ник помедлил. Что он мог сказать такого, что не свидетельствовало бы против Брета? Ничтожный, бесчестный, может, даже отвратительный… но никак не уголовник.

Ройс увидел его неуверенность и сделал собственные выводы.

— Нам это необходимо знать, Ник. — Он стоял слишком близко к Нику, смотрел на него сверху вниз, голос его звучал чересчур громко в тесном коридоре. — Это сделала не ревнивая любовница и не какой-то чокнутый ворюга, который ошибся адресом. У убийцы был мотив. Брет не был связан с торговлей наркотиками?

Ник чувствовал себя как уж на сковородке. Он прекрасно понимал: эти ребята так тщательно шуруют в квартире, что все равно очень скоро найдут травку.

— Он курил коноплю. Многие теперь курят. — Он хотел сказать это небрежным тоном, подумаешь, мол, дела, но получилось у него так, будто он оправдывается.

— А вы курите?

— Нет. — Ник плотнее завернулся в одеяло. — Ну, баловался. — Насколько это прозвучало убедительно? — Я думаю, дело здесь не в Брете. Думаю, на самом деле им был нужен я.

— Им? — Ройс вытащил тоненький блокнот и пролистал его. — Сержант, с ваших слов, сказал, что в комнате был только один преступник.

— Да, один. — Ник с трудом преодолевал усталость. — Я имел в виду, им… — Он неопределенно развел руками. — Ну, вы понимаете… тем, кто это сделал.

— Хорошо.

— Послушайте. — Ник схватил Ройса за рукав. Одеяло соскользнуло на пол. — Вчера вечером я получил по Интернету послание от моей бывшей подружки. Такое отчаянное… будто кто-то ее преследовал. Когда я включил веб-камеру, то услышал только крик, а потом какой-то тип выключил ее компьютер. — Он увидел выражение лица Ройса и понял, что стороннему человеку его слова могут показаться бредом сумасшедшего.

Ройс высвободил рукав, разгладил складку, оставленную Ником.

— Мы с этим разберемся. У нее имя есть — у вашей подружки?

— Бывшей. Джиллиан Локхарт. Она теперь работает в Париже у Стивенса Матисона. Это аукционный дом.

Ройс убрал блокнот, ничего не записав.

— Мы снимем с вас полные показания завтра. А теперь, я думаю, вам нужно отдохнуть.

Ник отошел в сторону, пропуская еще двух человек в комбинезонах, выходящих из его квартиры. Они несли большую серебряную коробку, завернутую в пленку. Он не сразу понял, что там внутри.

— Это же мой компьютер.

— Улика, — сказал один из экспертов. Из-за маски на лице голос его звучал приглушенно. Он сунул в руки Нику планшет с прикрепленным листом бумаги. — Распишитесь здесь.

— Брет никогда не прикасался к этому компьютеру. — «Я бы его убил, если бы он прикоснулся», — чуть не добавил Ник. — Он пользовался собственным компьютером, когда… когда это случилось.

— Его компьютер мы тоже взяли, — сказал Ройс. — Но если киллер на самом деле пришел за вами, как вы сказали, то, может, это как-то связано с чем-то еще. И потом, ноутбук был в той же комнате, где находился Брет, когда его убили. Если камера была включена или что-нибудь… — Краем глаза он увидел, как один из полицейских делает ему знаки из квартиры. — Посмотрим, что там обнаружится.

Он кивнул человеку у дверей, потом снова повернулся к Нику и уставился на него безжалостным взглядом.

— Мы поймаем того, кто это сделал. Это я вам обещаю.

Ник и понятия не имел, сколько бюрократических процедур сопровождает уход человека в мир иной. Отпустили его только к полуночи. Он говорил с полицейским художником, который должен составлять фоторобот киллера. Он общался с лаборантом, который кисточкой снял пробы с его ладоней — не обнаружится ли остаточного пороха, и сунул влажный тампон ему в рот, чтобы взять образец ДНК. «Чтобы уж все разом», — успокоил он. Ник отказался от услуг серьезной женщины из бюро помощи жертвам преступлений, но она всучила ему визитку и заверила — он может звонить в любое время. Когда все закончилось, он еле держался на ногах. У него даже не осталось сил пройти два квартала до кровати — там были друзья, которые приютили бы его, но одна только мысль о том, что ему придется что-то объяснять, отвратила его от этой идеи. Он снял номер в отеле у Вашингтон-сквер и сразу же рухнул в постель.

Как только голова его коснулась подушки, из глаз потекли слезы.

XII

Кельн, 1421–1422 гг.

Конрад Шмидт был щедрым учителем, но об одной из сторон своего ремесла он никогда не рассказывал. Он никогда не говорил, сколько денег зарабатывает. А я никогда не спрашивал — не было нужды. Состояние моего отца всегда казалось чем-то неопределенным (рассредоточено по складам и баржам вдоль Рейна), в отличие от вполне осязаемого богатства ювелира, выставленного напоказ в окне лавки и размещенного в шкафу с металлической оплеткой. Месяц за месяцем в ходе моих ночных экспедиций я обнаруживал, что сокровищ становится все меньше и меньше. Изделия исчезали, а новые не появлялись; оставшиеся передвигались вперед, чтобы клиентам не были видны пустые полки за ними. Как-то раз я застал Конрада — он стоял на карачках перед плавильной печью. Руки его были черны от сажи — он просеивал холодный пепел. Когда он посмотрел на меня, я поразился, увидев безумное выражение в его глазах.

— Золото, которое вытекает из формы, когда мы делаем отливки, — куда оно девается? — спросил он. — Тут должно быть целое состояние в поде, но я не нахожу ни грана. Тебе что-нибудь об этом известно, Иоганн?

Я ничего не ответил. Решетки должен был очищать Петер, но вместо него это делал я. Я ему сказал, что так будет лучше — у него останется больше времени закончить работу в мастерской — и что если его отец узнает, то лишь добавит ему еще какую-нибудь работу. Я подбирал крошки перелившегося золота и держал их в мешочке под половой доской на чердаке. Это было, конечно, не состояние, но вполне достаточно для того, чтобы я мог изготовить мой шедевр, когда придет время.