Память осени - Александр Григорьевич Звягинцев

все, что нам надо. Потому что если вы не расскажете мне, я отдам вас в руки настоящих палачей. И им вы расскажете все. Потому что человек не может выдержать и перенести тех страданий, которые они умеют доставлять. Это выше человеческих сил. От вас останется мешок костей… Переломанных костей. От невыносимой боли вы перестанете что-либо ощущать и понимать. Вас сломают, забьют, растопчут… Над вами надругаются… Вы выложите им все, но после нечеловеческих мук… Зачем?

Алиме молчит.

Роде. У вас не так много времени. До завтра. Или вы завтра соглашаетесь сотрудничать с нами и остаетесь живой… Или вас все равно заставят говорить, причиняя нечеловеческие муки… Все просто: жить или сдохнуть?

43. Камера в гестапо

Алиме сидит на полу. Гремит замок. Входит Лариса.

Лариса. Да, обстановочка… Ну здравствуйте, товарищ резидент.

Алиме. Тебя специально прислали? Пугать меня?

Лариса. Да нет, я сама предложила – давайте я с ней поговорю… Вот и пришла. На самом деле, я пришла попрощаться. Все-таки вместе жизнью рисковали. Вряд ли еще увидимся… Я же знаю, уговаривать тебя бесполезно.

Алиме. Тогда что ты мне можешь сказать?

Лариса. Слушай, мы с тобой честно работали, сделали, что могли… Нас даже орденом наградили за боевые заслуги… Так что им нас не в чем упрекнуть. Но вот так взять и сдохнуть – я не желаю… Черт с ним, быть убитой в бою, там выбора нет, а тут… Режьте меня, пытайте меня? Нет уж… Я жить хочу, я любить хочу, мужа хочу, детей… Почему я должна отказаться от всего этого?

Алиме. А ты сможешь потом жить? И чувствовать себя счастливой?

Лариса. А почему нет?

Алиме. А те, кого ты предала? Кого отправила на смерть?

Лариса. А нас разве не отправили не смерть? Ты думаешь, нас кто-нибудь попробует спасти, когда узнают, где мы? Хоть кто-нибудь? Пошлют за нами армию? Десант?

Алиме. Ну, живи, если сможешь… Только что ты будешь делать, когда наши придут?

Лариса. Посмотрим, там видно будет. Может, останусь, затеряюсь где-нибудь – страна у нас большая, а после войны такой бардак будет… А может, с немцами уйду, на Германию посмотрю, как они там, фрицы несчастные, живут… Пока ты жив, у тебя есть варианты.

Алиме. Я так не могу.

Лариса. Ты не выдержишь. Ты не представляешь, что они делают тут с людьми.

Алиме. Я знаю.

Алиме закрывает глаза, давая понять, что разговор окончен. Лариса пожимает плечами и уходит. Алиме сидит одна, закрыв глаза. Тихо почти шепотом начинает напевать: «Нам нет преград ни в море, ни на суше, нам не страшны…»

44. «Процедурная» в гестапо

На отдельном столике разложены инструменты для пыток. Роде разглядывает их. Кауш сидит за столом, пишет.

Роде. И вы что – все это используете?

Кауш. Все редко. Чаще хватает одного…

Роде. Черт его знает, что это за люди! Как они все это терпят? И люди ли они вообще…

Кауш. Они-то как раз люди…

Роде. А кто же тогда мы?

Кауш. Мы? (Усмехается.) Арийские сверхчеловеки.

Роде. Кауш, я надеюсь, после моего возвращения с ней можно будет еще разговаривать…

Кауш. Я тоже надеюсь. Не волнуйтесь, к вашему возвращению она поведает нам все. Так вы готовьтесь к радиоигре с русскими…

Роде. Кстати, Кауш, а зачем ваши костоломы упражняются с другими бандитами – с ее дядей, с ее родственниками? Что, просто из любви к искусству? Они же ничего не знают, ничего не могут сказать. Они только выполняли ее задания и доставляли ей сведения.

Кауш. Да они мне и самому надоели. Надеялся вытрясти из них что-то о партизанах… Молчат, как немые.

Роде. Ну так вывезите их в горы и закопайте там. Чем быстрее, тем лучше. Кстати, нашлась ваша «бумажная мышь»? Унтерштандартен Крюгер?

Кауш. Пока нет.

Роде. Странная история.

Кауш. Только не убеждайте меня, что это был агент русских, Роде. Таких агентов не бывает. Этот сопляк не высовывался из канцелярии… Он… Он боялся всего на свете!.. Агент! Этого не может быть!

Роде. Что ж, будем надеяться на это. Хотя, признаться, я и сам не могу поверить, что этот мальчик столько времени водил вас за нос.

Кауш. Выбирайте выражения, Роде! Я не позволю…

Полицаи вводят Алиме.

Роде. Здравствуйте, Алиме Абденанова. Не хотите ничего мне сказать? Учтите, я спрашиваю вас в последний раз. Дальше вы остаетесь вот с этими господами, и они будут говорить с вами иначе.

Алиме. Мне нечего вам сказать.

Роде. Что ж, я, как Пилат, умываю руки. Это ваш выбор.

Роде выходит.

Кауш. Дорогу нашему Пилату! Ну, а мы, грешные, займемся делами.

В «процедурной» повисает тишина. Полицаи ухмыляются.

Кауш. Значит, ничего не хотите нам сказать? Ну-ну… Дубогрей, поухаживай за нашей красавицей… Так, знаешь, аккуратно, для знакомства…

Полицай Дубогрей, улыбаясь, подходит к Алиме, в руках у него резиновая дубинка. Алиме сжимает зубы и кулаки. Размахнувшись, он сильно бьет Алиме в бок, она падает со стула. Дубогрей продолжает избивать ее…

Кауш смотрит на избиение из-за стола, время от времени просматривая какие-то бумаги и насвистывая «Лили Марлен».

45. Краснодар, разведуправление

В кабинет Трусова входит взволнованный Вергасов.

Вергасов. Сообщение от «Софие».

Трусов. Ну, давай.

Трусов изучает сообщение, поднимает глаза на Вергасова.

Трусов. Ну, что скажешь?

Вергасов. Товарищ генерал, есть большие сомнения, что это «Софие». Во-первых, в тексте нет кодового слова, которое она всегда вставляет, чтобы подтвердить, что работает не под контролем. Во-вторых, слишком большой перерыв в сообщениях – больше десяти дней. В-третьих, просит разрешения уходить в Старый Крым. Но у нее есть жесткие указания, куда уходить в случае опасности. Только не в Старый Крым, где комендатура, гестапо, абвер…

Трусов. А почерк? Чей почерк?

Вергасов. Почерк радистки «Гордой».

Трусов. Точно?

Вергасов. Несомненно.

Трусов. Несомненно… Получается, «Гордая» работает под контролем немцев. А «Софие» в этом не участвует…

Вергасов. Получается, товарищ генерал. «Гордую» они склонить к сотрудничеству смогли, а «Софие» нет…

Трусов. Получается. Плохо получается. Плохо… Есть данные, где она сейчас может быть?

Вергасов. Есть сообщение от партизан, из Северного отряда капитана Кузнецова, куда ушел наш агент. Из Джермай-Кашика доставлена целая группа задержанных в Старый Крым. По времени совпадает с невыходом Софие в эфир.

Трусов. Судя по всему, это они. Ее группа. Взяли всех… Жалко девчонку! Как же она так!.. Что мы можем сделать для ее спасения? Раз она молчит, то…

Вергасов. Товарищ генерал, несколько дней назад в Крыму был взят разведчик Борисов из отряда Кузнецова. Мы прорабатывали возможность внезапного ночного рейда на комендатуру Старого Крыма для освобождения Борисова и других задержанных…

Трусов. Так форсируйте это дело, ждать нельзя! Привлеките к операции спецотряд «Баст». Привлеките других, если надо. Людей надо спасти.

46. Расположение партизанского отряда в горах