Обольстительный шантаж - Джулия Джеймс

– Я... я у себя дома... Мы могли бы поужинать сегодня.

Молчание на другом конце провода длилось, казалось, целую вечность. Ее пальцы, вцепившиеся в трубку, побелели от напряжения. Наконец Диего проговорил:

– Я улетаю сегодня вечером, Порция. Но если хочешь, ты можешь приехать ко мне прямо сейчас.

Порция положила телефонную трубку, чувствуя, как на нее накатывает волна слабости. Неужели ей, в самом деле, предстоит пройти через это? Отдаться Диего Саесу, который хочет сполна получить свое?

Прекрати это! Сколько можно терзать себя из-за такой глупости, если на кон поставлен Солтон.

Грубые, обидные слова пришли ей на ум: так значит, она собирается продать себя, как проститутка? Чтобы таким образом спасти Солтон для своего брата?

Впрочем, какая разница, как это называется? Ей просто неприятно заводить интрижку с Диего Саесом, один вид, которого повергает ее в трепет.

Порцию охватило горькое чувство безнадежности. Она медленно направилась в свою спальню и начала переодеваться.

Украшать себя для Диего Caeca.

Диего стоял у окна своего номера-пентхауса и разглядывал аллею Парк Лейн с ее нескончаемой вереницей машин. Сквозь шумоизолирующие окна гул транспорта достигал его ушей как тихое журчание, и Диего перенесся воспоминаниями к другому городу. И к другому времени.

Зловоние – вот чем больше всего запомнился ему Сан-Кристо. Смрад бедности, упадка и отчаяния. Удушающая жара дня и промозглый холод ночи, когда он лежал, свернувшись в клубок, спрятав кисти рук под мышками, пытаясь заснуть в грязных дворах и подъездах, не думая о постоянном голоде, терзавшем желудок...

Диего отогнал от себя страшные воспоминания, снова сосредоточившись на пейзаже за окном.

Единственной данью прошлому были деньги, которые Диего посылал отцу Томазо, который посвятил свою жизнь беспризорным детишкам, смиренно зарабатывая их доверие в ожидании, пока они не придут к нему в приют, где он мог бы внести хоть какой-то свет в беспробудный мрак их существования.

Теперь, благодаря деньгам Caeca, приют отца Томазо принимал все больше бездомных детей, и они получали тот же шанс стать чем-то большим, чем просто человеческие отбросы, что когда-то получил и сам Диего.

Он пересек комнату, подошел к бару и снова подумал о Солтоне.

Двести пятьдесят лет изысканной жизни... Как же человек, родившийся посреди такого великолепия, может быть столь небрежным со своим наследством? Том Ланчестер просто безумец. Диего хватило одного лишь взгляда на банковскую отчетность, чтобы понять это.

Что ж, это даже к лучшему. Из-за глупости наследника Ланчестеров он теперь получит возможность сполна насладиться тем, чего так желает.

Диего налил себе чуть-чуть виски, чувствуя, как его медленно наполняет возбуждение. Скоро она будет здесь...

Он вспомнил, какой увидел Порцию в гостиной Солтона – в этом шикарном платье, с выражением оскорбленного неверия на аристократическом лице. Жемчужное ожерелье сияло на изящной шее, заставляя нежную кожу казаться почти прозрачной...

Диего опустил стакан. Что-то шевельнулось в его душе, какое-то смутное чувство. В следующий миг он понял, что это было.

Сожаление.

Его погоня за Порцией Ланчестер не должна закончиться подобным образом. Это не совсем то, чего бы он хотел. Порция должна была бы уступить его желанию только потому, что все женщины, которых он хотел, рано или поздно так поступали.

Обычно ему достаточно было лишь более-менее ясно обозначить свой интерес, чтобы любая женщина становилась его любовницей, и дело было не только в его богатстве. Женщины всегда к нему благоволили.

Но только не Порция Ланчестер. Правда, в этом и заключалась ее привлекательность для него.

Она презирала его из-за низкого происхождения, отвергала как недостойного ее великосветских корней. Значит, он недостаточно хорош для нее!

Диего поднял бокал и отпил щедрый глоток виски. Благородный напиток слегка ожег небо, усиливая терпкий вкус. Это Порция Ланчестер изменила правила игры, она дала ему понять, что готова на все, чтобы защитить свои преимущества.

Хорошо! Его тело, сильное, крепкое, как никогда, уже предвкушало чувственные удовольствия, которые ему доставит эта женщина.

Высокие каблучки Порции стучали по мраморным полам роскошного отеля на Парк-Лейн. Что ж, Диего Саес остановился в действительно хорошем, возможно, даже лучшем в мире отеле.

Порция подошла к стойке портье.

– Номер мистера Caeca, пожалуйста.

Если в ее голосе и была дрожь, то совсем неслышная. Она спокойно стояла в ожидании ответа, элегантная и изысканная, в бледно-голубом платье, идеально подходившем для коктейль-вечеринки в этот ранний вечерний час.

В зале для сервировки чая, который выходил в главный холл гостиницы, слышалась тихая музыка рояля. Шопен, рассеянно подумала Порция, вслушиваясь в звуки ноктюрна, пока не подошел коридорный, готовый проводить ее наверх.

Она чувствовала себя довольно странно. Как-то отрешенно, слишком спокойно, словно происходящее не было реальным.

Дверь открылась, и на пороге возник Диего Саес.

Порция вошла. За ее спиной Диего протянул служащему чаевые и закрыл за ним дверь.

Послышался сухой щелчок, поистине финальный аккорд всего ее долгого пути сюда.

Диего Саес не сводил глаз с женщины, которая пришла к нему предложить свое тело в обмен на имущество своей семьи.

На ней было очень элегантное бледно-голубое платье, простое, но великолепно сшитое, сдержанно подчеркивавшее линии ее безупречной фигуры. Завязанные в высокий узел волосы акцентировали внимание на точеных чертах лица, огромных серых глазах.

Минимум косметики, и это ему понравилось. Едва уловимый аромат, возможно, был запахом дорогого мыла или крема для лица. Никаких следов пудры на матовой коже, всего лишь легкий слой туши для ресниц... И нежно-розовая помада, которая придавала легкий блеск губам.

Диего смотрел на нее, наслаждаясь тем, что видит. Да, она выглядела именно той, кем была, – женщиной, рожденной в мире старинных картин и решетчатых оград, фамильных поместий и родословных, надежно защищенной своими привилегиями.

Он так долго ждал ее, гораздо дольше, чем какую-либо другую женщину, и вот, наконец, она тут!

Порция может сколько угодно презирать его за низкое происхождение, но, если хочет вернуть себе свой драгоценный фамильный дом, ей придется преодолеть отвращение.

Более того, Порция Ланчестер будет наслаждаться каждой минутой, проведенной в его постели. Он об этом позаботится!

Порция ничего не ощущала, как будто ее тело покрыла тонкая корка льда. Диего Саес смотрел на нее так, как прежде, но она больше не испытывала желания спрятаться, спастись от этих тяжелых темных глаз.