Спальня, в которой ты есть - Эмма Марс

Растения в этом смысле уникальная вещь, мы занимались сексом, и наша фантазия не была ничем ограничена. Мы с особой нежностью и лаской, не торопясь, любили друг друга. Ни одно из проникновений Луи не было поспешным или грубым. Часто он даже не входил глубоко в меня, а пытался ласкать меня практически снаружи. Его ласки обволакивали меня. Казалось, что жизненная сила перетекала от него ко мне через сладкие спазмы и дрожь, проходившую через все тело. Любить друг друга на протяжении целого часа, стараясь сдерживать свой восторг, оттягивать как можно дольше наступление оргазма, находиться практически неподвижно друг против друга, улавливать едва заметные движения и желания партнера – это очень серьезное испытание. Желание получить наслаждение усиливалось с каждой минутой… В том и был смысл происходящего, чудо любви. Это как круговорот в природе, ничего не теряется. Наслаждение, которое испытывал один из нас, питало желание другого, и пламя нашей любви не гасло. Временами я довольствовалась тем, что он просто входил в меня, и я могла слышать, как пульс в его члене эхом отдается в моем сердце. Если бы я могла, точнее, если бы у меня физически оставались на это силы, я бы обязательно написала небольшую поэму в честь своего любимого.

Час седьмой, питать землю.

Ришар, о существовании которого я уже почти совсем забыла, хотя он тем не менее, помня наш уговор, все это время оставался здесь, в смежной, так называемой будничной комнате императрицы, постучал в дверь, и мы увидели его несколько помятое лицо. В руках у него был серебряный поднос, на котором стояли чашки, большой кофейник и ваза с самыми разнообразными пирожными и фруктами.

– Небольшой перерыв?

Мы с радостью согласились на его предложение. Он поставил принесенные яства на небольшой столик в египетском стиле, с которого предварительно убрал остатки нашего прошлого перекуса, и тотчас же удалился. С жадностью, не говоря ни слова, мы начали есть. Когда мы снова растянулись на кровати между двумя огромными подушками с золотыми вышивками, я отчетливо поняла, что на этом все сейчас закончится. Но он приложил свои губы к моему уху, и я поняла, что наступил период нежных слов.

– Я люблю тебя…

Я не ошиблась. Насколько Дэвид легко разбрасывался словами и признаниями, настолько же Луи оказался на них скуп. Может, это было и вовсе его первое признание.

– …И я так люблю, когда ты мне делаешь сюрпризы.

Первую фразу я восприняла как свою победу. А вторую – как возможность в дальнейшем продолжить наши игры. Если Луи так нравится моя смелость и предприимчивость, то я больше не премину сбить его с толку. Я молча ответила на это нежное признание новой волной горячих поцелуев, крепким сплетением наших ног и нежным поглаживанием его ягодиц и члена.

Я уже не помню точно, что мы тогда говорили, какими словами обменивались. Знаю лишь, вопрос был очень серьезным. Мы начали разговор о нашем союзе. Луи вспомнил о нашем брачном контракте, а также о контракте, который был заключен между мной и Дэвидом. Зевая, я нашла силы попросить у него передать наш контракт, составленный, как и предыдущий, месье Оливо, в распоряжение месье Шурмана, маминого нотариуса.

Некоторые растения не дают цветов. Но даже у таких растений есть хотя бы шипы.

Час восьмой, найти в себе силы противостоять смене времен года.

Этот час стал самым сложным, наименее цветущим, потому как, даже несмотря на выпитый кофе, бороться со сном было все сложнее. За окном, в саду, уже выпала роса, мы видели ее сверкающие капельки на растениях и цветах. Они были так прекрасны, так спешили выйти из ночного сумрака и жаждали солнечного света. Я осознала, что эти часы были последними часами нашего добровольного заточения здесь. Нам придется выйти отсюда, из полумрака. Так уже было тогда в «Шарме» в течение нескольких месяцев, а потом и здесь. Рано или поздно все равно наступает момент, когда нужно выходить в свет. У меня появилась неожиданная идея: для того чтобы насладиться свежестью этого рассвета, я опустила руку внутрь себя. Когда я ее достала, на ней было достаточно смазки, которую я решила нанести на тело своего любовника, на все места, которые посчитала нужными: на его щеки, лоб, шею, грудь и даже губы, а он с жадностью облизывал мои пальцы. Я не забыла и про виски Луи и ямочку за ухом, потому что из опыта знала, что несколько капелек, нанесенных именно на эти места, стимулируют особенно. Когда я закончила, он сделал то же самое, только со своей семенной жидкостью. Я не почувствовала ни смущения, ни отвращения, напротив, испытала сильнейшее желание выпить эту смесь у ее источника.

Час девятый, радоваться наступлению весны.

Луи с удивлением посмотрел на меня, казалось даже, он немного испугался, когда в дверь легонько постучался Ришар, который затем приоткрыл дверь, и мы увидели, что за ним стояла хрупкая изящная фигура.

– Пришла девушка, которую вы ждали, – произнес он вполголоса.

– Спасибо. Пожалуйста, пусть заходит.

Я узнала молодую женщину в военной фуражке, которая также была у нее на голове, когда я приходила в салон DragonTatoo на улице Руа де Сисиль, чтобы уговорить ее приехать в наш дворец.

На ней самой было множество татуировок, в том числе и на видимых частях тела: на руках, шее, плечах. Нелепая мужская одежда совершенно не вязалась с тонкими чертами лица женщины.

– Здравствуйте, – сказала она, улыбнувшись.

Ее звали Стефан, как известную актрису Стефан Одран, имя подходящее и для мужчин, и для женщин настолько, насколько это позволял закон. Луи очнулся и, казалось, только сейчас обратил внимание на нашу гостью.

– Стефан?

Он очень хорошо знал эту женщину, так как именно благодаря ее ловкой руке и таланту на его теле появились некоторые из татуировок, в частности витые узоры на левом плече.

– Что ты задумала?

– Тсс, немного терпения, месье! – попыталась я остудить его пыл.

Девушка в майке цвета хаки разложила свои материалы и инструменты, которые содержала в идеальной чистоте и полной исправности. Когда она закончила приготовления, то обратилась ко мне:

– С кого начать?

– С меня, если тебя это не смущает.

– Я всегда считал, что ты даже слышать об этом не хочешь, – удивился Луи.

– Верно. Но я не хотела делать ее только себе. Это другое.

– Что ты хочешь сказать?

Мне незачем было говорить ему об этом заранее. Он и так прекрасно понял мою затею, по крайней мере, догадался, какую форму, скорее всего, примет мой проект.

Решив, что мои действия скажут ему больше, чем слова, я легла на спину, совершенно обнаженная, предоставив в полное распоряжение Стефан свой лобок, который она тут же начала брить. Скоро на нем не осталось ничего, кроме тоненькой полоски волос около больших губ. Луи не знал, что делать: то ли радоваться такому безумному поступку, то ли воспротивиться ему. По крайней мере, я с уверенностью могла считать, что выиграла эту партию – Луи казался совершенно пораженным!