Отец городов русских. Настоящая столица Древней Руси. - Андрей Буровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Грузы на волоках переносили на себе или перевозили на быках, на лошадях. Ладьи же перетаскивали, подкладывая под днище обрубки бревен, чтоб перекатывались. Десятки сильных мужчин вцеплялись в борта, наваливались и… Не один день адского труда требовался даже на самых маленьких волоках.
Много волоков было на Руси, и много современных городов в своих названия несут слово «волок». Самые известные из них — Волок Ламский, нынешний Волоколамск, Вышний Волочек и Вологда («Волок да волок…»).
На волоках вставали большие торговые города. Берестье, современный Брест, лежит на волоке из бассейна Западного Буга в бассейн Днепра.
Путь из варяг в грекиРазнообразны пути, связывавшие разные области Руси, связавшие Русь со всем миром. Но был на Руси главный, самый важный из всех водный путь, ее становой хребет: знаменитый путь из варяг в греки, от берегов Балтики к Черному морю.
Путь этот описан в летописях очень подробно: «Путь из варяг в греки и из грек по Днепру, и верх Днепра до Ловоти, по Ловоти внити в Ильмень-озеро великое, из него же озера потечет Волхов и втечет в озеро великое Нево и того озера внидеть устье в море Варяжское, и по тому морю идти до Рима, а от Рима прити по тому же морю ко Царюгороду, а от Царьгорода прити в Понт море в неже втечет Днепр-река».
Два интереснейших обстоятельства: летописец очень хорошо знает, как надо плыть вокруг всей Европы.
И второе любопытное явление: летописец описывал путешествие с юга на север — как надо плыть от Киева. На практике же киевские купцы как-то не очень часто появлялись на Балтике. Гораздо чаще балтские, варяжские и русские купцы спускались по этому пути с севера на юг.
Летописец отмечает с предельной краткостью: «верх Днепра до Ловоти». Так все просто, понятно. А были между Днепром и Ловатью чуть ли не самые большие, самые длинные волоки в мире. Сворачивали в реку Хмость, приток Днепра. Двадцать два километра тащили ладьи и несли грузы до Каспли — притока Западной Двины. Проплыв по Каспле, выходили в Западную Двину. По этой реке можно было попасть прямо в Рижский залив. Но если плыть не «в балты», а «в варяги», то надо свернуть вверх по течению Западной Двины, и через 40 километров будет новый волок, чуть меньше старого, 18 километров — до реки Куньи, притока Ловати.
Как только ладья отразится в водах Куньи, все хорошо, — с этого места можно только плыть, волоки кончились. Так же все хорошо для плывущего с севера на юг, как только ладья заплясала на волнах Хмости, — худшее позади. Но волоки проходить было неимоверно тяжело; за лето старались перебраться через волоки, чтобы осенью доплыть до Киева. Но если не удавалось пройти волоки быстро или зима падала ранняя, — зимовали на волоках.
На путь из варяг в греки словно нанизаны крупные славянские города — Ладога, Новгород, Старая Русса, Смоленск, Любеч, Киев.
Наверное, это обилие городов на водных путях и волоках вызвали к жизни и славянское название Руси — Гардарики, Страна городов. Пусть в городах жил ничтожный процент населения, сами города лепились к речным системам, к крупным рекам. Пусть шаг в сторону от рек и городов, на малые речки — и не будет никаких городов, одна сельская и лесная Русь на сотни верст.
Но иноземец-то сталкивался именно с городами. В первую очередь с ожерельем прекрасных торговых городов, тянувшихся вдоль пути из варяг в греки, по другим речным системам и волокам. В других странах самые прекрасные города окружали жалкие деревни. На Руси деревни оставались скрытыми в притоках крупных рек, за приречными лесами — где-то там, в зудящем комарином мареве, неведомо где. Иноземец видел торговые города, как бы отделенными от села.
В эту городскую Русь из деревень везли все, чем богата и сельская Русь, и Русь непролазных лесов. Города представляли Русь в целом, и Русь оборачивалась для путешественника, купца, даже для наемника Страной городов.
Особенности русских городовВ той части Европы, где сказывалось наследие античности, — в Италии, Британии, Франции, на крайнем западе Германии, кроме крестьян и дворян, жили совершенно особые люди — горожане. Они были лично свободны и состояли в списках свободных граждан своего города. Вне своего города гражданин был так же бесправен, как любой другой человек в феодальной Европе. Но в своем городе он обладал неотъемлемыми личными правами, и город защищал эти права, готовый выступить даже против могущественных феодалов, графов и герцогов. Гражданин выбирал свою власть — муниципалитет, платил налоги. Он имел право знать, как расходуются собранные муниципалитетом средства и какие решения принял муниципалитет.
Феодалы не особенно любили вольные города и старались не давать своим городам гражданских прав. А города изо всех сил старались освободиться из-под власти феодалов и стать вольными. XI–XII века стали временем, когда десятки городов Франции и запада Германии стали вольными городами. Но даже в городах, принадлежащих графам и герцогам, горожане были лично свободны.
Так вот: на Руси не было горожан. На Руси горожане не были особым сословием и не отличались так уж разительно от вольных сельских жителей. Крестьяне в основном были свободны — в той же мере, что и горожане. Горожане чаще были грамотны — сами занятия горожан, особенно торговля, требовали знания грамоты и умения считать. Горожане лучше знали окружающий мир, были подвижнее и активнее земледельцев. Но права и обязанности были одинаковыми у всех.
В этом отношении города Руси ничем не отличались от городов Германии и Скандинавии — по крайней мере, ничем не отличались в IX–XIV веках. Придет время, и в этих странах появятся горожане — такие же, как во Франции и в Италии (а на Руси горожане так и не появятся никогда). Но пока горожан нет нигде во всей Восточной Европе.
Гражданские права, самоуправление через муниципалитет, личная свобода, образ жизни — все это отделяло горожан Европы и от феодалов, и от крестьян. Забитый крепостной имел мало общего с гордым, самоуверенным горожанином. Городской ремесленник или купец и помыслить не мог о том, что город может возглавить сельскую округу, выражать ее интересы.
На Руси город мыслился как выразитель интересов земли. Если город — племенной центр, то он становился символом и воплощением племени. Если речь шла об ОТРП или торгово-ремесленном посаде — такой город был центром всей округи, которая к нему экономически тяготела.
Ученые давно заметили, что «города-государства» Древней Руси [44] очень напоминают античные города-государства — полисы. Действительно — античный полис делился на город и принадлежащую ему территорию — хору. Только в городе была площадь-агора, на которой собиралось народное собрание, именно в городе заседали все выборные органы самоуправления. В городе сходились граждане для решения общих дел, из города выступало ополчение. Но гражданин полиса вполне мог жить и не в самом городе.
В Аттике с ее главным городом Афины было от 30 до 40 тысяч граждан. Из них не меньше 8 или 10 тысяч жили не в самих Афинах, а в малых городах, вроде Марафона или Элевсина, или в деревнях, разбросанных по хоре, и занимались сельским хозяйством. Но при этом оставались гражданами — могли бывать на народном собрании, избираться в органы самоуправления, смотреть представления в театре, принимать участие в жизни полиса. Этому помогали и размеры полиса — ни один населенный пункт Аттики не был удален от Афин больше, чем на 30–35 километров. Даже по скверной сельской дороге — день пути.
Есть, конечно, и существенная разница — граждане Аттики объединялись общими правами. Граждане противостояли не только иноплеменникам, но и рабам, и свободным негражданам, которые жили в тех же Афинах или в той же хоре.
Жители русских земель объединялись местом жительства и традицией — то есть, уж простите, скорее общим бесправием, нежели общими правами. Но было и общее; главное общее в том, что город был центром земли. Как центр полиса!
Но были и общие права. Собираясь на вече, горожане не отказывали в участии и лично свободным жителям других сел и городков. Вече мыслилось не как орган управления только одним городом, — но всей землей. Муниципалитет Орлеана или Милана, даже столиц независимых итальянских княжеств — Вероны или Флоренции, никогда и не подумал бы объявить себя правительством всей округи. Вече Полоцка и Новгорода решало не только и не столько проблемы города, сколько проблемы всей Полоцкой земли и Новгородского княжества.
В свободных, управлявшихся сами собой городах Европы формировалась особая культура — отличная и от дворянской, и от крестьянской. На Руси город оставался местом жизни людей, которые по своему образу жизни, системе ценностей и поведению мало чем отличались от крестьян.
В спорах о сущности феодализма ученые порой затрагивали и эту проблему: возможен ли вообще феодализм вне аграрных отношений, сельскохозяйственной ренты и собственности на землю. А. Я. Гуревич — убежденный сторонник того, что феодальные отношения возможны при собственности решительно на что угодно. Он приводит пример того, как феодом стал… публичный дом в Париже.