Игра судьбы - Скарлетт Сент-Клэр

— Что?

— Сотвори жизнь в Подземном мире, — повторил он. — У тебя есть шесть месяцев. Если ты потерпишь неудачу или откажешься, то станешь постоянным жителем моего царства.

— Ты хочешь, чтобы я вырастила сад в твоем королевстве?

Он поморщился. Она уже решила, что есть только один способ выполнить сделку, и это было с помощью силы, которой у нее не было… пока.

Он пожал плечами.

— Я полагаю, что это один из способов создать жизнь.

Это была подсказка, которую она не уловила. Вместо этого она пристально посмотрела на него.

— Если ты украдешь меня в Подземный мир, ты столкнешься с гневом моей матери.

— О, я уверен, — размышлял он, представляя себе это сейчас, и все же это была цена, которую Деметра заплатит — во-первых, за то, что торговалась с Судьбой, а во-вторых, за то, что скрывала от него Персефону. Интересно, когда за ним придет Богиня Урожая?

— Так же, как и ты почувствуешь ее гнев, когда она узнает, что ты так безрассудно наделала.

Ему было неприятно, что он произнес эти слова, и он подумал о том, чтобы заверить ее, что защитит ее от матери, но затем Персефона выпрямилась, встретилась с ним взглядом и приняла его вызов.

— Отлично. Когда мне начинать?

Он почти улыбнулся.

— Приходи завтра. Я покажу тебе дорогу в Подземный мир.

— Только после, — сказала она.

Его брови сошлись вместе.

— Занятий?

— Я студентка Нью Афинского университета.

Это был пример того, как много он не знал об этой девушке, и ему стало любопытно. Что она изучала? Как долго она училась в университете? Где она жила до Новых Афин? Чему Деметра научила ее о Божественном?

Все я узнаю со временем, напомнил он себе.

— После занятий тогда.

Они долго смотрели друг на друга, все еще прикасаясь, все еще вторгаясь в пространство друг друга, и он обнаружил, что доволен этим — тишиной, ощущением ее энергии, — потому что от этого у него стало легче в груди.

— А как насчет твоего вышибалы? — внезапно спросила она.

Аид нахмурился, опустив брови.

— Что насчет него?

— Я бы предпочла, чтобы он не помнил меня в таком виде.

Она подняла руку к своим рогам, и глаза Аида последовали за ней. Это были красивые рога, изящно изогнутые в заостренные кончики, но когда он посмотрел на них, они исчезли из его поля зрения, покрытые чарами, которые вызвала Персефона. Его взгляд снова упал на нее.

— Я сотру его память… после того, как он будет наказан за свое обращение с тобой, — пообещал он.

— Он не знал, что я богиня, — сказала она.

«Не оправдывай его», — хотел сказать он. Он не заслуживает твоей доброты.

— Но он знал, что ты женщина, и позволил своему гневу взять верх над собой. Так что он будет наказан.

И я буду полностью наслаждаться этим процессом.

— Чего мне это будет стоить?

Он снова сосредоточился на ней, на ее густых ресницах, завораживающих глазах и чувственном рте.

— Умно, дорогая. Ты знаешь, как это работает. Наказание? Ничего. Его память? Услуга.

— Не называй меня дорогой, — отрезала она, и он приподнял бровь от ее внезапного разочарования. Возможно, она думала, что он слишком быстро освоился.

— Какого рода услуга?

— Все, что я захочу, — сказал он. — Для использования в будущем.

Она прищурила глаза, скептически отнесясь к его просьбе, и так и должно быть. Самыми опасными были те, которые не были указаны, и если она согласится, это даст бы ему представление о том, как много она действительно знает о том, что значит быть Божественной.

— Договорились.

Ничего, подумал он. Она вообще ничего не знает. Это вызвало у него более чем любопытство. Как могла Деметра позволить своей дочери войти в мир, управляемый Божественными, и ничего о них не знать? Она должна была знать, что рано или поздно Персефона найдет свой путь в этот мир.

Несмотря на свои тревожные мысли, Аид улыбнулся ей.

— Я попрошу своего водителя отвезти тебя домой.

— В этом нет необходимости.

— Есть, — настаивал он.

У Аида не было привычки доверять миру. Он слишком много знал о том, что скрывалось под его поверхностью.

— Прекрасно, — отрезала она.

Он нахмурился. Вероятно, она была более чем готова уйти, за исключением того, что он был не совсем готов увидеть, как она уходит. Не вслед за его последней мыслью.

Береги ее, подумал он, схватив ее за плечи, сокращая расстояние между ними. Он вывел ее из равновесия, и ее пальцы вцепились в ворот его рубашки, царапая ногтями его грудь. Он прижался губами к ее лбу, и жар от ее кожи устремился к низу его живота, заставляя его член пульсировать, а мысли стали хаотичными. Он хотел наклонить ее голову к себе, поцеловать ее в губы и попробовать на вкус ее язык.

Сосредоточься на задаче, сердито сказал он себе и одарил ее своей благосклонностью. В древние времена греческие герои пользовались благосклонностью богов, получали особое оружие и помощь во время битвы, а в редких случаях даже второй шанс на жизнь. В наше время благосклонность может означать что угодно — доступ к эксклюзивным клубам, непреодолимое богатство или защиту от вреда.

Аид предложил Персефоне последнее, а также доступ в свое царство. Он освободил ее от поцелуя. В нескольких дюймах друг от друга, она посмотрела на него.

— Для чего это было? — прошептала она.

Аид улыбнулся, проведя пальцем по ее разгоряченной щеке.

— Для твоей же пользы. В следующий раз дверь откроется для тебя. Я бы предпочел, чтобы ты не выводила Дункана из себя. Если он снова причинит тебе боль, мне придется убить его, а хорошего огра трудно найти.

— Владыка Аид, — прервал его голос Минфы. — Танатос ищет вас…

— О!

Присутствие нимфы расстраивало его, потому что это означало, что Персефона больше не смотрела на него. Она попыталась вырваться, но Аид держал ее крепче, отказываясь отпускать.

— Я не знала, что у тебя гость, — сказала Минфа, ее голос сочился осуждением. Возможно, Геката была права, когда предложила ему рассказать Минфе о своей будущей невесте.

— Минутку, Минфа, — процедил Аид, не глядя на нее.

Когда она ушла, взгляд Персефоны вернулся к нему, и он изучал ее, сжав губы.

— Ты не ответила на мой вопрос. Почему ты используешь магию своей матери?

Он хотел посмотреть, признает ли она то, что он уже знал — что у нее нет собственной магии. Вместо этого она удивила его, улыбнувшись.

— Лорд