Принц-холостяк - Дебби Мэкомбер

Девушке снова понравилось, как он произнес ее имя: оно будто услаждало его вкус – как изысканные деликатесы, поданные к кофе. Она даже на секунду прикрыла глаза, пытаясь подольше удержать в себе его чудесный голос.

– Если хотите, я уйду.

– Не уходите.

Лучше этих слов Присцилла еще ничего не слышала. Ей не верилось в это счастье – просто сидеть рядом с Пьетро в озаряемой солнцем беседке над озером.

– Я вас не понимаю, – сказала она, глядя прямо ему в лицо. – Либо я вам настолько отвратительна, что вы сожалеете о каждой минуте, проведенной насильно в моем обществе, либо…

Пьетро вдруг разразился хохотом.

– …либо, – закончила она с улыбкой, – я нравлюсь вам гораздо больше, чем вы предполагаете.

Его смех стих так же внезапно, как и начался.

– Вы не могли бы меня поцеловать? – неожиданно для себя спросила Присцилла.

Вскочив со скамейки, Пьетро попятился от нее, будто ему предложили совершить гнусное преступление.

Но она лишь тихо засмеялась и тряхнула головой.

– Может, поцеловав меня, вы наконец разберетесь в своих чувствах?

Он заметался, словно леопард, и принялся мерить беседку огромными шагами. Засунув руки глубоко в карманы, он не осмеливался даже взглянуть в ее сторону.

– Это… необязательно.

Присцилла медленно поднялась со скамьи и подошла к нему. Пьетро был гораздо выше ее, так что, ловя его взгляд, девушке пришлось встать на цыпочки. Чтобы не упасть, она уперлась ладонями в грудь оцепеневшего молодого человека.

– У вас сердце стучит, словно мотор.

Пьетро ничего не ответил, но не остранился от нее. На его лице можно было заметить битву противоположных чувств, однако верх одерживала сильная воля.

Не почувствовав сопротивления, Присцилла закрыла глаза и сцепила руки у него на шее. Едва дыша, она дотронулась губами до его рта.

Поцелуй оказался столь нежным, что скорее напоминал легкое прикосновение, чем порыв страсти.

Оторвавшись от его губ, Присцилла моргнула, отняла руки и опустилась на всю стопу. Однако в этот момент Пьетро сам слегка приподнял ее. Держась так же отстраненно, как и он пару секунд назад, она позволила ему поцеловать себя. Но на этот раз их поцелуй не был уже бесчувственным: губы Пьетро источали такую силу, что у Присциллы внутри разлилось блаженное тепло, а ноги подкосились.

– Можно ли считать это ответом на ваш вопрос? – прошептал Пьетро у ее виска.

Она лишь кивнула: сказать хоть слово было выше ее сил. Он, видимо, никак не мог осознать, что ей вовсе не требовалось ответа: все было ясно с той самой ночи на балконе.

Соприкоснувшись лбами, они помолчали несколько секунд. Наконец Пьетро произнес:

– Мне не следовало целовать вас.

– Почему же? Ах, Пьетро, неужели вы не понимаете, что мне хотелось этого с нашей первой встречи?

Он тихо засмеялся, и в его смехе не было ни нотки сарказма.

– Мне так нравится, как вы целуете меня. – Она обняла его и прижалась к груди, точно ища убежища для своих чувств, вспыхнувших вдруг ярким пламенем.

– Присцилла, все это так чудесно… но вы, видимо, ничего не понимаете. Мне не хотелось бы причинить вам боль, но… я не разделяю ваших чувств.

Перемена в нем была подобна августовскому урагану. Он взял ее за обе руки.

Униженная и ошеломленная, Присцилла отпрянула. Ее щеки горели так, словно изнутри их лизал огонь. Значит, она жестоко ошиблась и неправильно оценила ситуацию. Набросившись на него, она лишь сконфузила их обоих.

От досады у нее встал комок в горле. Еле-еле справившись с собой, она произнесла:

– Мне… ммм… очень жаль. – Поднеся руки к пылающему лицу, она добавила тоненьким от страдания голосом: – Пожалуйста, примите мои извинения.

Сказав это, она развернулась и побежала к дому.

Возле крыльца она почувствовала, что сердце вот-вот выскочит из груди. Задержавшись у дверей, она пыталась перевести дух, как вдруг откуда ни возьмись возникла мать.

– Я уже хотела идти тебя искать. А где Пьетро?

Ни за что на свете Присцилла не ответила бы на ее вопрос. К счастью, этого и не потребовалось: секретарь принца решительной походкой огибал сад. Заметив Присциллу с матерью, он остановился.

– Надеюсь, вам понравилась прогулка, – любезно произнесла Элизабет Рутерфорд.

– Ваш сад восхитителен, – послышалось в ответ.

Присцилла отвела глаза от недавнего спутника и призвала на помощь все свое самообладание. Гордость не позволяла показать, насколько она была задета. Никогда в жизни она не вела себя так бесстыдно. Страшно представить, что он мог о ней подумать!

Когда Присцилла вошла в гостиную, кровь стучала в висках отбойным молотком. Рутерфорд-старший и принц беседовали как закадычные друзья.

Присцилла села в кресло и, как паинька, сложила руки на коленях. Отец с одобрением взглянул на нее и улыбнулся.

Однако матушка заметила, что что-то не так.

– С тобой все в порядке, Присцилла? Ты ужасно раскраснелась.

– Все чудесно. – Вранье получилось на удивление складным.

– Визит принца – такая радость для нас, с чувством поддержал ее отец.

Впервые за все пребывание принц повернулся к Присцилле.

– Ну как, Пьетро понравилось в саду? – поинтересовался он.

Она уже открыла рот для ответа, но так и не смогла проронить ни звука. Наступила неловкая пауза.

– Сад показался мне чрезвычайно милым, – пришел на помощь Пьетро. – Мисс Рутерфорд великолепный гид.

Лицо девушки стало пунцовым.

– Я понимаю, что не оставляю вам времени на сборы, – начал принц, – но для меня было бы великой честью, если бы вы соблаговолили составить мне компанию на банкете сегодня вечером.

Присцилла снова лишилась дара речи. Она совершенно не ожидала такого поворота событий.

– Она будет счастлива, – ответила за нее матушка.

– Я… я буду счастлива, – эхом отозвалась Присцилла, чувствуя, что сердце ухнуло в пятки. Именно этого приглашения так ждали ее родители.

Присцилла внимательно посмотрела на принца. С самого приезда он не удостоил ее и мимолетным вниманием. А сейчас – новое приглашение… Она могла поклясться, что интересует Стефано не больше, чем буря на Луне.

Бессознательно ее взгляд остановился на Пьетро, и сердце болезненно сжалось. С первой встречи на балконе компаньон принца необъяснимо очаровал ее, и она самоуверенно решила, что это чувство взаимно. Теперь же все иллюзии рассеялись.

Она совсем ему не нужна.

– Я не вынесу! – раздался вопль Линди, когда из кофейни выбежал последний разносчик. Она плюхнулась на стул и потянулась за пончиком.

– Чего ты не вынесешь? – удивилась Хоуп, хотя ответ был и без того ясен.

– Да ты мне и двух слов не сказала о свидании со Стефано! Я спросила тебя, как все прошло. И что ты ответила? «Прекрасно». И только-то? Ты хоть понимаешь, что мне не терпится узнать все подробности?