Правила обмана - Кристофер Райх

Если бы они сразу ушли, Джонатан не стал бы ничего предпринимать. В висках пульсировала кровь, в глазах потемнело, во рту появился медный привкус крови. Джонатан обладал довольно богатым опытом по части драк и знал, когда стоит отвечать на удар, а когда — нет.

Но тут бритоголовый пихнул Симону, так что она упала. Ее крик словно заново всколыхнул все, что Джонатан пережил за последние двадцать четыре часа. Буря в горах, Эммино падение, ее тело в расселине — все это острыми шипами впивалось в сознание, кровоточило и жгло нестерпимо.

Еще прежде, чем Джонатан понял, что делает, он рванулся к блондину. В голове стучала только одна мысль: у него украли вещи Эммы и надо их вернуть.

Он с криком обрушился на спину вору, обхватил его рукой за шею и попытался свалить на землю. В ту же секунду он получил сильный удар локтем в ребра и с разворота — прямой в челюсть. Джонатан упал.

Блондин зашвырнул чемодан в машину и, бросив на Джонатана презрительный взгляд, занес ногу, чтобы напоследок пихнуть его в лицо.

Но на этот раз Джонатан не зевал. Одной рукой перехватив поднятый в воздух ботинок, он другой схватил вора за ногу и, дернув на себя, резко ее вывернул. Бандит грохнулся на землю, Джонатан оседлал его и молотил не глядя по лицу, пока из носа не потекла кровь.

Другой негодяй тем временем успел обогнуть капот автомобиля. На полфута ниже напарника, с покатыми плечами и с короткой, толстой шеей, он бросился на Джонатана, словно бык на корриде. Но тот успел подняться на ноги, приняв боксерскую стойку.

Подонок приближался, и Джонатан встретил его ударом и сразу послал вдогонку еще один. Без труда отведя оба удара, коротышка схватил Джонатана за куртку, швырнул его на капот, одной ручищей сжимая его руку, а другой — горло. Пальцы на шее давили все сильнее и сильнее.

Свободной рукой Джонатан наносил удар за ударом, но они были слабыми и бесполезны. Он сдался. Ухватившись за автомобильную антенну, он попытался высвободиться. Антенна сломалась, но он по-прежнему сжимал ее в руке.

Краем глаза Джонатан уловил едва заметное движение: это Симона, зажав в руке булыжник, опустила его на голову нападавшего.

— Хватит! — кричала она. — Отпусти его!

Ослабив хватку, коренастый ударил Симону по лицу. Она упала на землю, глухо стукнувшись головой о тротуар. В следующую секунду рука снова сжимала горло Джонатана еще сильнее, чем раньше.

Джонатан ничего не видел, кроме нависшего над ним перекошенного злобой рябого лица. В нос бил запах пива, лука и сигарет. Теперь шею сжимали уже обе руки, впиваясь пальцами, словно стальными когтями. Давление росло, и Джонатан чувствовал, что вот-вот задохнется.

И тут он отчетливо понял, что сейчас речь идет уже не о том, чтобы убежать, а о том, чтобы остаться живым. Придется убить самому. Его сознание угасало, и тогда он вспомнил об Эмме. Мысленно он видел, как она в неестественной позе лежит на льду. Одинокая. Брошенная. Он знал, что это его вина и что нельзя оставлять ее там, в расселине. Кто-то должен достать тело и похоронить его, как полагается.

Эта мысль придала ему сил.

Пальцы крепче сжали антенну. Джонатан сосредоточенно искал место для удара — глаза, нос, рот. Собрав остатки сил, он рывком приподнялся и воткнул антенну в голову негодяю.

Руки, сжимавшие его шею, тут же обмякли.

И Джонатан глубже вогнал металлический прут.

Отшатнувшись от машины, подонок завертелся на месте, жадно хватая воздух. Дужка очков соскочила у него с одного уха — оттуда торчал обломок антенны. Несколько раз он попытался ухватить ее, но пальцы не слушались.

Полуживой, Джонатан сполз с капота, не спуская глаз с противника. Его врачебный опыт подсказывал, что антенна, проколов барабанную перепонку, вошла в мозжечок, нарушив координацию движений и бог знает что еще.

Противник медленно опустился на колени. Подбородок упал на грудь. И он застыл с открытыми глазами, похожий на игрушку, у которой кончился завод.

Симона поднялась на ноги. Одна сторона лица у нее покраснела и распухла.

— Он умер?

Джонатан приложил пальцы к сонной артерии напавшего. Кивнул. Встал. Ботинком отбил кусок льда и приложил ледышку к ее щеке.

— Он кто? — спросила Симона.

— Понятия не имею. Впервые их вижу.

Куртка на бандите расстегнулась, из-под нее выглядывала серебряная бляха на ремне и кобура. Джонатан пригляделся к надписи на бляхе — «Graubunden Kantonspolizei».[9] Сердце у него ушло в пятки. Сунув руку во внутренний карман куртки, он вытащил удостоверение унтер-офицера полиции на имя Оскара Штудера. С фотографии на него смотрел убитый.

— Коп. — Джонатан протянул удостоверение Симоне.

— Быстро, — прошептала она, — идем отсюда!

— Я не могу. Я должен рассказать полиции, что именно произошло.

— Они и есть полиция.

До Джонатана ее слова дошли с трудом.

— Что они делали? Они ведь ни слова не сказали.

— Я не знаю, мне плевать, — говорила Симона. — Я выросла в стране, где не доверяют полиции. У меня забрали отца, потом забрали дядю. Никто ничего не объяснял. Я знаю, на что способна власть.

— Перестань. Здесь не Египет.

Симона посмотрела на него как на полного болвана:

— И что? Бляха на ремне, по-твоему, фальшивка?

— Не знаю… То есть не это важно. Так неправильно. Я не могу просто сбежать. Он мертв. Я убил его. Я просто не могу…

— Ты! Amerikaner![10] Стой, где стоишь. — В десяти футах от него на четвереньки поднимался блондин. Его голос, в отличие от движений, был уже достаточно тверд. В руке он сжимал пистолет, направленный, разумеется, в их сторону.

«Amerikaner, — ничего не понимая, повторил про себя Джонатан. — Я тебя в жизни не видел. Откуда тебе знать, что я — американец?»

Прицелившись, блондин нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало. Растерянно глядя на пистолет, он пытался снять его с предохранителя.

Джонатан переводил взгляд с Симоны на тело, лежащее на дороге, затем — на окровавленного человека, собиравшегося его убить.

— В машину! — крикнул он. — Быстро!

Водительская дверь была открыта. Он запрыгнул в машину и завел мотор. Симона села на пассажирское сиденье и захлопнула дверцу.

Через долю секунды заднее стекло взорвалось, осыпая осколками его плечи и шею.

Симона завизжала. Джонатан резко сдал назад. Автомобиль сбил человека с пистолетом, и тот с глухим стуком упал на мостовую.

Джонатан включил первую передачу. Он слишком быстро отпустил сцепление, и машина слегка накренилась, прежде чем рвануть вперед.

Через минуту они уже были за пределами города и мчались по автобану со скоростью сто восемьдесят километров в час.

14

Маркус фон Даникен стоял, прижав к уху мобильный, под навесом уличного кафе «Штернгольд» на Белльвюплатц.

— Да, Франк, — громко говорил он, пытаясь перекричать гомон, стоявший вокруг. — С паспортом что-нибудь выяснилось?

Час дня. Колючий ветер со свистом носился над озером, срывая с волн белые барашки. Фон Даникену в лицо летели брызги.

— Интересный вопрос, — сказал Франк Венсан из Бельгийской федеральной полиции. — Скажите мне, Маркус, вы ничего не забыли сообщить о Ламмерсе? О его связях с нами?

— То есть? — не понял фон Даникен.

— С нашей страной, с Бельгией.

— Нет. Ламмерс работал в Брюсселе год или два, но это было в восемьдесят седьмом — двадцать лет назад. А что у вас?

Венсан разочарованно крякнул:

— Понимаете, мы выяснили все, что можно, о настоящем владельце паспорта — Жюле Гайе. Его местонахождение, домашний адрес, свидетельство о рождении, даже налоги. Он — бизнесмен международного уровня, если вам это интересно. Владеет дюжиной компаний по всему миру. Специализируется на одежде. Много путешествует. Дубаи. Дели. Гонконг.

Фон Даникен вспомнил штампы в паспортах Ламмерса. Он тоже много и часто путешествовал.

— Получается, реальное лицо?

— Еще какое реальное, — уверенно подтвердил Венсан. — Жена. Дети. Дом на авеню Тервурен. Он абсолютно реален.

— Что вы хотите этим сказать? Ламмерс вел двойную жизнь? Одна семья в Цюрихе, другая — в Брюсселе?

— Нет. Это исключено. Ламмерс и Гайе — два разных человека.

Только сейчас фон Даникен заметил, что кроме голоса Венсана он слышит еще целый хор сигналящих машин.

— Франк, вы где?

— В телефоне-автомате, — ответил Венсан. — Последнем в Брюсселе.

— В автомате? И что вы там делаете?

— Звоню вам. В целях собственной безопасности.

— Франк, так вы нашли Гайе или нет?

— Разумеется, нашли. — Венсан замолчал. — Во время одной из поездок Гайе потерял свой паспорт. Заявил о потере в нашем консульстве в Аммане, и ему выдали новый.

— В Аммане? Что он там делал?

— Приезжал на текстильную фабрику. Все совершенно законно. Я лично говорил с нашими ребятами из этого консульства, и они вспомнили тот случай. По правде говоря, лучше сказать, что они никогда не забудут его.