Боевое Знамя - Бернард Корнуэлл

- Он мой щит и покровитель. 
Снабженный охраной, преподобный Старбак отправился с Этерингтоном в путь через поля. Проехав между рядами армейских фургонов с белыми парусиновыми крышами, они выбрались к полевому госпиталю, где преподобный Старбак остановился, чтобы понаблюдать за лицами попавших в плен раненых южан, лежавших после операции на траве возле палаток. 
Некоторые еще находились в бессознательном состоянии под воздействием хлороформа, некоторые заснули от полного изнеможения, но большинство лежали, испуганные и бледные. Несколько наспех перевязанных раненых лежало в ожидании ножей хирургов, и для непривычных к сражениям вид столь жестоко раненных солдат мог оказаться чрезмерным для желудка, но преподобный Старбак определенно оживился при виде этого ужасного зрелища. И в самом деле, он свесился с седла, чтобы получше разглядеть раненые конечности и окровавленный череп одного из солдат.


- Вы замечаете, как узок его лоб и выдается вперед челюсть? - поделился он своими наблюдениями с Этерингтоном.


- Сэр? - удивился Этерингтон.


- Взгляните на его лицо! Взгляните на любое из этих лиц! Разве вы не видите отчетливую разницу между ними и лицами северян?
Капитан Этерингтон подумал, что южане не слишком отличаются от северян, разве что выглядят изможденней и одеты в потрепанные мундиры, но ему не хотелось противоречить известному священнику, так что он согласился с тем, что лица пленных южан и в самом деле обладают узкими лбами и челюстями как у диких животных.


- Подобные черты являются классическими симптомами умственной неполноценности и моральной деградации, - счастливо провозгласил преподобный Старбак, но затем вспомнил о христианском долге даже к таким падшим душам, как эти пленные южане.

- Если будут грехи ваши, как багряное, - обратился он к ним - как снег убелю [4]. Так покайтесь же! Покайтесь! 
Он прихватил с собой несколько экземпляров своего трактата "Освобождение угнетенных", в котором разъяснялось, почему христиане должны быть готовы отдать жизнь за священное дело упразднения рабства, и теперь преподобный Старбак бросил пару буклетов раненым. 


- Это вам для чтения, пока будете в плену, - сказал он, - кое-что объясняющее совершенные вами ошибки. 
Он поспешил дальше, обрадованный тем, что ему выпал случай распространить сии достойные слова. 


- Это наше упущение, капитан, - обратился к Этерингтону священник, когда они оставили позади полевой госпиталь, - мы ограничивали деятельность наших миссионеров в этой стране язычников и рабов. Нам следовало отправлять больше праведных людей в мятежные штаты, дабы боролись они с демонами, поселившимися в душе белого человека.


- Разве в отделившихся штатах не предостаточно церквей? - почтительно спросил капитан Этерингтон, проведя священника мимо мотка телеграфного провода, брошенного возле канавы.


- Действительно, церквей на Юге достаточно, - неприязненно ответил преподобный, - пожалуй, и пасторов хватает, но их присутствие не должно вводить нас в заблуждение. Писание предупреждает о лжепророках, которые появятся в последние дни перед концом света. И подобным пророкам не составляет труда убедить слабоумных ступить на стезю дьявола. Но второе послание апостола Петра обещает нам, что лжепророки сами же и уничтожат себя. Думаю, мы являемся свидетелями наступления этого пророчества. 


- Все это дело рук Господа - радостно воскликнул преподобный Старбак, указав на двух собак, грызшихся из-за внутренностей мертвеца возле дымящейся воронки, - и мы должны славить и быть благодарны ему за это. 
Менее возвышенный порыв заставил священника задуматься, не выбросил ли он на ветер деньги, отданные им полку Гэллоуэя. Может, война завершится и без его участия? Но он отбросил эту неприятную мысль, всецело отдавшись восторженным чувствам, вызванным радостными новостями этого дня.


Капитан Этерингтон намеревался отогнать собак от мертвеца, но преподобный Старбак уже умчался вперед, а в обязанности адъютанта входило оставаться со священником, поэтому он поскакал догонять преподобного.


- Вы хотите сказать, сэр, - почтительно спросил Этерингтон, - что среди мятежников нет христиан? 


- Как они могут быть христианами? - отозвался бостонский проповедник.

- Наша вера никогда не учила неповиновению законной и богоугодной власти государства, так что в лучшем случае Юг находится в прискорбном заблуждении, и таким образом отчаянно нуждается в раскаянии и прощении. А в худшем? - преподобный покачал головой, не в силах разъяснить этот вопрос, но сама мысль об этом заставила преподобного задуматься о втором его сыне, о том, что даже сейчас Нат шел по пути к адскому пламени. Гореть ему в вечном пламени, вечность корчиться в страшных муках .

- И он заслуживает этого! - вслух вынес приговор сыну священник.


- Прошу прощения, сэр? - спросил Этерингтон, подумав, что не расслышал обращенное к нему замечание.


- Пустяки, капитан, не обращайте внимания. Вы посещаете причастие?


- Да, сэр. Вот уже три года, как я обрел Христа, и не перестаю славить Господа за благодать его. 


- Воистину славен Господь, - подхватил преподобный Старбак, хотя на самом деле он втайне был разочарован, что его спутник - праведный христианин, так как немного было на свете вещей, от которых Элиял Старбак получал такое же удовольствие, как от того, что он называл схваткой с грешником. Он мог похвастаться, что оставил немало сильных духом мужчин в слезах после часа беседы с вескими доводами. 
Наконец, всадники прибыли на батарею двенадцатифунтовых орудий Наполеона. Все четыре пушки безмолвствовали, канониры с засученными рукавами, опершись на колеса пушек, смотрели через долину по направлению к отбрасывающей длинную тень группе деревьев, над которыми вился пороховой дым. 


- Нет целей, сэр, - ответил командир батареи на вопрос преподобного Старбака о причине бездействия.


- Наши ребята находятся в том лесу, сэр, или, может, в полумиле за лесом, и для нас работа на сегодняшний день завершена, - он хлебнул бренди из фляги.

- Это разрывы снарядов от стрельбы мятежников, сэр, - добавил он, указывая на белые облачка, периодически поднимавшиеся над дальним холмом. Звук взрыва следовал секундой позже, словно небольшой раскат грома.

- Всего лишь их арьергард, сэр, - уверенно продолжал артиллерист, - а мы умываем руки, пусть ими займется всякая деревенщина.


- Деревенщина? - удивился преподобный Старбак.


- Пехота, сэр. Низшие из низших, если вы поняли о чем я.


Преподобный Старбак ни бельмеса не понял, но решил не заострять внимания на своей озадаченности. 


- А мятежники? - спросил он вместо этого.

- Где они?


Майор артиллерии заметил на старике белый воротничок протестантского священника и почтительно вытянулся.


- Можете увидеть нескольких мертвецов, простите мою грубость, сэр, а остальные, вероятно, уже на полпути к Ричмонду. Я больше года ждал, пока мерзавцы начнут драпать, сэр, до чего ж приятное зрелище. Наши дамочки дали им от ворот поворот в прекрасном стиле, сэр, - майор похлопал по еще теплому стволу ближнего орудия, на котором, как и на всех пушках батареи, краской были намалеваны женские имена. Это орудие оказалось дамой по имени Мод, а ее подруг звали Элиза, Луиза и Анна.


- Все это дело рук Господа, творение Господа! - радостно забормотал преподобный Старбак. 


- Отступники еще засели там, - капитан Этерингтон указал на видневшуюся вдали Кедровую гору, где пушки мятежников продолжали извергать пороховой дым.


- Ненадолго. - заверил майор.

- Мы зайдем им в тыл и возьмем в плен всех до единого. Если раньше не наступит темнота, - добавил он.

Солнце стояло совсем низко, окрасив всё в багряные тона. 
Преподобный достал из кармана маленький бинокль и навел его на лес перед собой. Он почти ничего не смог разобрать кроме дыма, листвы и горящих воронок, но взяв ближе, на открытой поляне он увидел застывших в неестественных позах мертвецов в остатках пшеничного поля.


- Мы пойдем в лес, - объявил он своему спутнику.


- Не уверен, что нам стоит это делать, сэр, - вежливо возразил капитан Этерингтон.

- Там продолжают рваться снаряды.


- Мы останемся невредимы, капитан. Если мы пойдем и долиною смертной тени, не убоимся зла [5]. Вперед! 
На самом деле преподобному хотелось подойти поближе к рвущимся снарядам. Он решил, что его оживление было признаком врожденной склонности к сражениям, что, может, он открывает в себе Богом ниспосланное военное дарование, и внезапно для него уже не было загадкой, почему столь часто всевышний призывал сынов Израиля к войне.
Кровопролитие и резня - путь к познанию свершений Господа! Проповедовать и вести миссионерскую деятельность - это хорошо, и несомненно, Господь прислушивается к молитвам всех этих стареющих женщин с их выцветшими шелковыми закладками в потертых библиях, но молот войны - намного более действенный способ восстановить царствие небесное. Грешники будут наказаны божественным бичом сабель, стали и пороха, и преподобный Старбак торжествовал.