Все темные создания (ЛП) - Гальего Паула

Короли подписывают новый указ вместе с важнейшими религиозными лидерами королевства, и договариваются о наказании всех, кто практикует языческие обряды, сжиганием на костре.

Выясняется, что знахарка продавала яды при дворе, и хотя она никогда не обладала даром магии, она не только признаётся, что является ведьмой, но и утверждает, что она соргина — могущественная ведьма из Земли Волков. Под пытками она называет имена всех, с кем когда-либо сотрудничала, и становится известно, что половина двора пользовалась её услугами, хотя имя Морганы ни разу не произносится за пределами комнаты для допросов.

Короли приказывают сжечь её на костре, а всех, кто когда-либо сотрудничал с ней, также казнить, даже новую любовницу короля, которая на протяжении многих лет принимала безобидное средство от мигрени, приготовленное ведьмой.

В течение трёх долгих лет преследование было неустанным, и Львы уничтожили всё, что внушало им страх. Ложные доносы сыпались каждый день, и дым костров заволакивал воздух на площадях.

Вскоре появились хиру, и Львы рассказали всем, что это ведьмы, которые злоупотребили самой тёмной магией.

Львы всегда умели придумывать истории.

Однажды король Аарон пережил озарение. Он никогда не узнает, было ли это божественное откровение или же главный священник дворца в Сирии, который уже несколько месяцев шептал ему на ухо коварные речи, нашёл правильные слова в нужный момент; но он цепляется за мысль, что идея принадлежит ему (или, по крайней мере, его богу), и решает искоренить магию раз и навсегда.

Запрет магии в Королевстве Львов оказался недостаточным, и он начинает борьбу против всех, кто поддерживает древние традиции и поклоняется языческим богам: он устраивает резню в лесу Нирии, где обитают тысячи магических существ, и объявляет войну Земле Волков.

Глава 5

Лира

Территория Львов. Королевство Сирия.

Я просыпаюсь от того что мое сердце готово выскочить из груди, ужаснувшись от сна, который на этот раз был слишком реалистичным. Я подозреваю, что это из-за яда морного плюща, который всё ещё находится в моём организме.

Сон, который я вижу с детства, снова повторился: маленький домик в лесу, роды на закате, когда солнце уже садится. Несколько женщин стоят вокруг колыбели, и у меня возникает необъяснимое чувство, что это соргинак, ведьмы с севера. Среди них, прямо перед колыбелью, стоит пара, чьи лица всегда остаются размытыми в тумане сна: высокий мужчина и женщина с длинными волосами, которая, кажется, улыбается.

Этот сон всегда приносит с собой странное ощущение, которое беспокоит меня и оставляет нервной и тревожной. С годами я изменила свою интерпретацию этого сна. Теперь я почти уверена, что женщина, улыбающаяся колыбели, — моя мать, а мужчина, который её обнимает, — мой отец. А ведьмы, вероятно, были повитухами. Кто знает.

Каждый раз, когда я вижу этот сон, я пытаюсь разглядеть их лица. Я попала в Орден Воронов, когда была всего лишь младенцем, и знаю, что невозможно помнить своих родителей. Но когда я сплю, я не могу придерживаться логики и всегда просыпаюсь с той же тревогой, тем же чувством беспомощности перед двумя лицами, которых никогда не видно. Я вижу лишь отрывки, вспышки жизни, которая мне не принадлежит: добрая улыбка, защитное объятие, волосы цвета заката…

Сегодня, несмотря на мучительное чувство, которое оставил мне сон, и несмотря на то, что я всё ещё страдаю от последствий прикосновения к концентрированной дозе яда морного плюща, я не могу отказаться сопровождать свиту, отправляющуюся в лес для празднования уничтожения языческих символов. Хотя ожог исчез благодаря мазям, я всё ещё чувствую себя слабой. Но больше я не могу находить оправдания, чтобы уклоняться от выполнения своего долга.

После двухчасовой поездки на север, в глубь леса, мы, наконец, достигли цели нашего утомительного пути: храма, от которого остались лишь несколько камней.

Священник облачён в чёрную церемониальную мантию, вышитую золотом, на которой изображена двуглавая змея — символ религии Львов. Он громко читает отрывок из священных писаний, стих о том, как очистить землю и избавить её от злых существ, начиная с храмов, где им поклоняются, а затем символически поджигает гримуар, который, как утверждают, содержит тёмные искусства какой-то ведьмы.

Судя по виду обложек и цвету бумаги, я думаю, что жаль избавляться от чего-то столь древнего… и такого интересного. Но я идеально играю свою роль: скрещиваю руки на коленях, скромно киваю, когда священник возвышает голос и тон своей речи, и торжественно аплодирую в конце.

Церемония длится долго, потому что мы остаёмся до тех пор, пока не уничтожают последний стоящий камень храма. Но не настолько долго, чтобы поездка сюда стоила того.

Священник проводит церемонию с должным уважением. Это не главный священник Сирии, а младший, из местных, который, вероятно, пытается заслужить хорошее положение на тот случай, если его старший умрёт и нужно будет выбрать нового священника на его место.

Герцоги, маркизы, графы и другие дворяне с меньшими титулами были сюда привезены, как и несколько капитанов армии и солдаты их личной охраны. Все с уважением относятся к церемонии, но потом используют возможность, чтобы поближе подойти, поговорить и зондировать почву для возможных сделок. Среди всех них нет никого, чьё влияние мне было бы важно, но я стараюсь всегда оставаться рядом с кем-то, потому что среди них есть и он.

Кириан присоединился к свите. Ничего в его одежде не напоминает вычурную моду Львов, даже сегодня, когда многие из них заменили шёлковые чулки и туфли на брюки для верховой езды и высокие сапоги. Во всём его виде кричит, что он принадлежит северу и что изначально был частью Волков, даже если сейчас сражается против них.

Облегающие брюки с высокой талией, кожаный жилет, так отличающийся от изысканных жилетов с цветочными узорами Львов, и толстая чёрная куртка заявляют о том, что он готов к бою в любой момент, как будто никогда не покидал войну.

Кроме того, он вооружён до зубов: меч на бедре, перевязь через грудь, на которой висит как минимум один кинжал и два маленькие ножи, и едва заметная выпуклость в правом сапоге.

Несмотря на грубый наряд, в его брутальном и дикарском облике есть что-то элегантное или в том, как он его носит.

Дамы, сопровождающие нас сегодня, только подтверждают мои впечатления. То, что его внешний вид является абсолютно неуместным, не кажется отталкивающим женщин этого двора, которые едва ли скрывают свой откровенный интерес к капитану.

Мы меняем маршрут, чтобы избежать большой впадины в лесу, когда Кириан ловит мой взгляд и улыбается мне.

Чёрт.

Копыта его лошади разгоняют низкий туман, сопровождающий нас уже какое-то время, когда он направляется в мою сторону.

Я понукаю свою лошадь, чтобы приблизиться к маркизу, который лишь утомляет своих собеседников подробным анализом урожая винограда в этом году, но Кириан успевает оказаться рядом со мной раньше.

— Доброе утро, принцесса.

Я убеждаюсь, что другие достаточно далеко, прежде чем ответить.

— Продолжайте ехать, капитан, — предлагаю я с вежливой улыбкой.

Кириан приподнимает брови, скорее развеселившись, чем разозлившись.

— Это я и делаю.

— Подальше от меня, — уточняю я.

Кириан театрально прижимает руку к груди, делая вид, что его обидели. Я замечаю, что некоторые, особенно женщины, которые уже наблюдали за ним, теперь следят за нами, и я мысленно ругаюсь.

— Но ведь я веду себя хорошо. Ни неприличных вопросов, ни недостойных предложений, ни комментариев о том, как этот корсет подчёркивает твои… утончённые черты.

Я краснею. Если кто-то это услышит, если поймут, что он смеет говорить со мной таким образом, связь между Лирой и им станет более чем очевидной, и это может быть фатальным для моей репутации. Все романы Лиры всегда оставались в строгой тайне, и никогда с кем-то столь проблемным.