Все темные создания (ЛП) - Гальего Паула

Нирида делает глоток вина и хмурится. Мне тоже не нравится его вкус при дворе Львов. Я предпочитаю наше северное пиво или даже фруктовый сидр.

— Покой обеспечивает тебе сохранность головы на плечах, — быстро отвечает она. — Как думаешь, что сделает Морган, когда узнает, что невеста её сына завела роман с похищенным мальчишкой, капитаном севера?

— Невеста её сына заводит романы со многими при дворе, — отвечаю я, стараясь скрыть горечь в голосе.

— Да, но это мимолетные связи, как и подобает будущей королеве; не отношения, которые длятся годами и могут продолжиться даже после свадьбы. Ты думаешь, они рискнут, чтобы наследники трона родились с твоими чёрными волосами или голубыми глазами? — Она качает головой без колебаний. — О нет. Прежде они отделят твою прекрасную, но безмозглую головку от тела.

— Вот это действительно было бы проблемой.

— Забудь её. Не только потому, что вся эта история с унижением Эриса, будущего короля Львов, опасна; сама Лира тоже представляет угрозу. Прими её равнодушие как подарок.

Я собираюсь ответить, когда вдруг неподобающий шум на мгновение нарушает праздничную атмосферу. Двое солдат бегут к капитану королевской стражи. Хотя они стараются действовать незаметно, все смотрят на них, включая их величества и Лиру.

Нирида отходит от меня, чтобы спросить, что случилось. Король поднимает голос, когда стражники уходят, и говорит гостям продолжать пить и танцевать, и праздник возвращается в своё русло. Нирида возвращается ко мне, едва закончив разговор.

— Хиру поблизости. Говорят, он направляется в город.

Я улыбаюсь, видя её усталое выражение лица.

— Дочь герцогов сегодня ночью останется без твоих историй о сражениях, да?

Нирида глубоко вздыхает. Снова раздражённо дёргает за корсет.

— Пойду, сниму это. Увидимся в конюшнях.

Она покидает зал, не теряя больше времени, а я направляюсь прямо в конюшни, чтобы оседлать наших лошадей и быть готовым, когда она вернётся.

Это будет длинная ночь.

На самом деле, мы надеемся не столкнуться с хиру. Наша задача будет лишь его преследовать, показать ему угрозу, чтобы он повернул назад и ушёл подальше от населённых пунктов.

Мы не намерены вступать с ним в бой, так как никто не выжил после последнего прямого столкновения. Эти существа непредсказуемы, ослеплены голодом и жаждой крови, и, похоже, не испытывают ни страха, ни боли. Поэтому мы ограничиваемся тем, что скачем по лесу, шумим, с факелами и оружием, кричим, пока следы не показывают, что он удалился.

Вернувшись во дворец, я обнаруживаю, что празднества уже закончились, хотя некоторые знатные особы и солдаты всё ещё пытаются выжать из ночи последние мгновения.

Нирида одаривает меня осуждающим взглядом, видя, что я направляюсь не к своим покоям, но не решается ничего сказать; не вслух, не при остальных офицерах.

Я прохожу через одну из скрытых дверей в этих холодных каменных коридорах, беру факел и пробираюсь через проходы, ведущие в комнату, смежную с покоями Лиры. Это необходимо, потому что солдаты, охраняющие вход, заметили бы меня, если бы я вошёл в комнату, где, как полагается, нет ничего интересного, кроме давно не использовавшегося камина и уютных кресел для чтения, которые уже давно никто не трогал.

Внутри я открываю двери на балкон, убеждаюсь, что патрульные снаружи не смотрят вверх, и осторожно пробираюсь к окнам, выходящим на гардеробную Лиры.

В её комнате горит свет, но она спит, словно забыв его выключить. Она ворочается в беспокойном сне, взволнованная. Её лоб покрыт каплями пота, а на тумбочке стоит наполовину выпитый кувшин с водой.

Я прохожу по комнате, ожидая, что она проснётся, почувствовав моё присутствие. Обращаю внимание на туалетный столик, на котором лежит её привычный флакон с духами, скромная косметика, которую она предпочитает, и шкатулка с украшениями, которую она хранит с тех пор, как её привезли сюда.

Всё на своих местах, и тем не менее, кажется, что что-то важное изменилось.

Я стою, наблюдая за ней несколько мгновений, раздумывая, стоит ли её разбудить.

Вспоминаю слова, которые Нирида сказала мне всего несколько часов назад. Мне не нужно долго думать, чтобы понять, откуда исходит эта её забота обо мне, о том, что я всегда чувствовал к Лире. Её равнодушие и жестокость, её вспышки гнева, а порой и насилие… Любое из этих проявлений стало бы достаточной причиной, чтобы я отошёл от неё, но я был неспособен на это; ведь я всё ещё помню ту принцессу, которая когда-то могла бы править всеми королевствами Земли Волков.

Убийство её родителей, похищение, вынужденная помолвка с наследником Львов… Все эти события стали камнем на её плечах, камнем, сделавшим её сильнее, но и холоднее, жестче, жестокосерднее.

Я задаюсь вопросом, не права ли Нирида, может быть, это возможность установить между нами здоровую дистанцию. Я протягиваю руку, и мои пальцы колеблются над её лицом, раздумывая, стоит ли разбудить её, спровоцировать и вытянуть из неё признание в том, что она больше не хочет меня рядом.

Но я не делаю этого.

Опускаю руку, отступаю на шаг назад и гашу свечи, которые она забыла выключить, прежде чем вернуться к окну.

Я уже почти собираюсь уйти, когда в темноте сада замечаю тень. Я застываю, не двигаясь, пытаясь понять, не заметил ли кто меня. Однако тень едва шевелится, и через несколько секунд я понимаю, что это не кто-то из обитателей дворца; по крайней мере, не живой.

Я удивлён, увидев темное существо так близко к дворцу Львов. Легенды говорят, что они обитают в местах, где магия всё ещё жива, в самых глубоких лесах не завоёванных земель.

Все существа, рождённые магией, когда-то жили среди смертных, но сотни лет назад скрылись в лесах, и с тех пор их присутствие становится всё более редким, особенно после того, как Львы начали свой крестовый поход против всей магии и уничтожили земли Волков. Их здесь почти не встречают.

Возможно, это заблудший дух, одна из душ, не сумевших найти покой, возможно, после одной из тех казней ведьм, которые с такой радостью отмечают на главной площади города.

Я поднимаю глаза, пытаясь разглядеть Илларги, луну, ведь именно она должна вести души мёртвых своим светом, но вижу, что облака её скрыли.

— Завтра распогодится, и ты сможешь уйти, — говорю я духу, и звук шелестящих простыней за моей спиной напоминает мне, что я здесь не один и мне пора уходить.

Я вылезаю через окно и возвращаюсь в соседнюю комнату. Когда я снова выглядываю, призрак уже исчез.

Любовница короля и знахарка

Война между Волками и Львами началась в Год Ведьмы.

Королева Морганы приказывает быстро избавиться от любовницы короля Аарона, к которой её муж в последнее время проявляет слишком много внимания. Она не подозревает, что те, кто выполняет убийство, используют яд, купленный у придворной знахарки.

Сначала, после похорон, жизнь при дворе продолжается как обычно. Король Аарон снова навещает покои её величества Морганы, а маленького Эриса балует целая свита нянек, всё больше обеспокоенных странными наклонностями наследника трона. Однако через несколько недель кто-то снова заказывает смерть, подобную той, что постигла любимицу короля, и яд снова продаётся.

В течение нескольких месяцев при дворе Львов неожиданно умирают придворные. Балы прекращаются, никто не осмеливается покидать свои покои, и начинают практиковаться всевозможные странные ритуалы, чтобы отогнать Зло.

Они считают, что я к этому причастна.

Между тем, в городе начинается болезнь из-за урожая, заражённого спорыньей, но люди не знают, что именно грибок вызывает галлюцинации, дрожь и даже четкие голова на незнакомых языках.

Люди осознают лишь то, что при королевском дворе придворные умирают, плача кровавыми слезами или выплевывая кишки, а простой люд словно одержим тёмной силой.

Эти два события вместе приводят к охоте на ведьм. Львы уже приняли новую религию, отвернувшись от того, что теперь называют язычеством, но старые традиции продолжали существовать среди стариков, крестьян, живущих вдали от двора, и тех, кто всегда был увлечён оккультным и неизвестным. Год Ведьмы разрывает все связи Львов с магией, и делает это через кровь.