Маленький Петров и капитан Колодкин - Александр Крестинский

- Посторонись! - кричат медведи, разевая розовые пасти, и гогочут грубыми мужскими голосами. И цыган рванул ворот, рот до ушей... А боярышни окружают капитана Колодкина, берут его за руки, заталкивают в хоровод, и самая бойкая, волосы лиловые, поет с усмешкой прямо в лицо ему:

- А мой миленок - морячок!..

Капитан хмурится, плечами пожимает, улыбается растерянно - порядка нет, строя нет, ничего нет - толпа!

"Быть бы тем цыганом! - думает Маленький. - Нет, лучше медведем. Нет, жарко в шкуре, печет... Гармонистом! Вот гармонистом - это да! В хоровод-медведь-пошел-часто-часто-часто-пляшет... Каштанов, Каштанов-то, вприсядку!.. А это еще кто? Ряженый, а с портфелем..."

- Товарищи! Товарищи! - кричит ряженый с портфелем. - Нас на площади ждут! Скорей, товарищи! Распорядок нарушаете! Здесь мероприятие не запланировано! Семеницын! (Медведю.) Напляшешься еще, Семиницын! Только день начинается. Товарищи! Ну, знаете, товарищи...

И понесло Маленького пестрым потоком вдоль улицы. Закрутило, как щепку в водовороте. Забило уши музыкой до отказа. Сто оркестров, сто колоколов и вдобавок - одна труба.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Колесник Алеша Солеваров

За одним из поворотов людская река выплеснула Маленького на берег. Зацепился он за лоток с мороженым, а река унеслась. Тихо на улице, только ветер гонит по асфальту обрывки цветной бумаги да оброненный кем-то голубой шар...

Но тишина стояла недолго. Откуда ни возьмись - мальчишки. Ныряют в переулок, кричат.

- Колесник! Колесник!..

Маленький - за ними.

Около магазина "Бакалея - гастрономия" - круг цементированный. Из толпы на круг выезжает человек на одном велосипедном колесе. Сам сидит на железном шестке, педали крутит и жонглирует двумя серыми алюминиевыми тарелками.

Серая кепка с пупочкой, потрепанный костюм... Широкие брючины прихвачены внизу деревянными зажимами для белья.

Маленький пробился ближе.

- Алеша! - кричат люди. - Теперь на коньках!..

Человек соскакивает, ныряет в толпу и вскоре снова появляется теперь на каждой ноге у него по колесу. Колеса хитрые - к ним ботинки приделаны, а крепится все сооружение под коленом. И ездит Алеша в самом деле как на коньках: вжик, вжик... Плавно, медленно, пиджак пузырем за спиной...

Маленький подался вперед, в ногах его произошло какое-то движение, будто и сам он скользнул по кругу вслед за Алешей...

Вжик, вжик... Важно закинув голову, не глядя на публику... Поворот, еще поворот... Маленький так живо представил себе это, что даже двинулся с места, ступил шаг... и головой мотнул.

А лицо у Алеши - не дрогнет. И что поразило Маленького: все в этом лице чересчур. Сам - до поворота, а нос - за поворотом! Рот - откройся пошире - заглотит. Уши - ветер подуй сильней - запарусят. ГЛАЗИЩА! БРОВИЩА! А все вместе - ничего получается. Просто большое лицо.

Алеша сел на чурбачок, разувается. Разулся до босых ног, сидит, пальцами пошевеливает, щурится...

- Товарищи, разрешите, позвольте...

К Алеше парень пробился. В руках фотоаппарат, на боку черная сумка. Курточка в два цвета: спереди - желтая, на спине - зеленая. Кузнечик...

- Приветствую, товарищ, я из прессы. Неужели опоздал? Прокатитесь, пожалуйста, для снимочка. В газету.

Алеша помедлил, покачал головой, пошевелил широкими плоскими пальцами ног, стал растирать их...

- В другой раз как-нибудь... Разулся уже...

Кузнечик прицелился в Алешу фотоаппаратом, так, этак... Вздохнул. Захлопнул аппарат. Раскрыл черную сумку. Там пластмассовые кружки, рукоятки всякие. Зазмеился в руке белый шнур микрофона...

- Позвольте взять интервью... Алексей?

- Солеваров, Алексей Федорович, девятьсот тридцать второго года рождения, город Красный Светоч, отец шахтер, мать домохозяйка...

- Да вы не спешите, - ласково заулыбался Кузнечик, - спокойненько, по порядочку. Интересно, как вы искусством этим овладели. Вы же наш самородок, можно сказать...

Теперь Маленький стоял совсем рядом. Руки у Алеши длинные, на первый взгляд он даже нескладный. Челка на глаза... А сами глаза бойкие, серые...

- Про себя? Ну, чего про себя?.. - начал Алеша. - Батя работал на шахте, купил мотоцикл, Ка-сто двадцать пять... Научился я ездить по-всякому. Стоя, например... Милиция отняла мотоцикл - правила нарушал. Потом кончил ремеслуху, работал на шахте. В армию пошел. Служил на Севере. Там у нас лейтенант был, Горохов, классный гимнаст. "Солеваров, говорит, - вы способный". Я гимнастикой стал заниматься, акробатикой... Турник, брусья, канат... После демобилизации в Москву заехал, пошел в цирк. В первый раз. Увидел там эти велосипеды и заболел... Начал конструировать - плохо получается. Ушел в токаря, чтоб самому детали вытачивать. Шесть моделей сделал, пока получилось... Сначала дома тренировался. Угол от печки отколол. Шкаф пробил... Здесь мы с женой недавно. Связистом я, по столбам лазаю...

- А как жена относится? - Кузнечик кивнул на колеса.

- Что жена?.. Ругалась сначала, выбрасывала технику... Я тогда схитрил. Я вообще-то не пью, не курю, а тут с ходу: "Не позволишь колеса делать - выпивать буду!.." И порядок. Успокоилась. - Алеша обвел толпу веселыми глазами. Все засмеялись. - Хотел жену обучить - стесняется. Людей, говорит, стыдно... А я еще фокусы могу. Дай-ка монету. Любую. Гляди.

Алеша вытянул правую руку. На широкой ладони лежал гривенник. Алеша медленно сжал кулак.

Оглядел всех. Стал разжимать кулак...

Маленький видел его перед собой. Крепкие, с лиловыми подтеками ногти. Пучки волос на пальцах...

Раз! Нет гривенника!..

Алеша хохотал.

- Ну, кто еще? Давай двугривенный!

- Скажите, Алексей, а в цирковое училище не пытались? - спросил Кузнечик.

- Подавал... Говорят, годы не те... Стар. - Он поглядел на свои ступни, снова пошевелил пальцами, вздохнул. - Я этими ногами каждую пылинку чувствую, каждый камешек.

Маленький с уважением смотрел на Алешины ступни. Лопаты!.. Как это стар? Почему стар? Непонятно...

- Алексей, раскройте, пожалуйста, какой-нибудь секрет своего мастерства, - вежливо попросил Кузнечик.

- Ну что... - Алеша прищурился, поскреб затылок. - Возьмешь, значит, кусок водопроводной трубы, отрежешь, сваришь раму, ну, колесо приладишь... и - пошел! Так вот и ездим...

В эту минуту в небе послышался сильный треск, и над толпой, чуть не задевая телевизионные антенны, пролетел вертолет. Он нес большое красное полотнище со словами: "СТАРГОРОДУ СЕМЬСОТ ЛЕТ".

Все задрали головы и молча проводили вертолет глазами. И Алеша, сидевший на чурбаке, вытянув усталые ноги. И Кузнечик. И Маленький Петров.

Вертолет пролетел и исчез за домами.

Чья-то рука легла Маленькому на плечо. Капитан!..

- Пошли.

Маленький все оглядывался. Шея даже заболела. Толпа редела медленно, и когда Маленький с капитаном дошли до угла, Алешу Солеварова все еще окружали. Взрослые разошлись. Остались мальчишки.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Ваше время истекло

Вслед за капитаном Маленький шагнул в гулкое здание почтамта.

Пахло клеем, разогретым пыльным деревом и множеством людей.

Капитан провел Маленького к будкам, на стеклянных дверях которых нарисованы телефонные трубки и стоят номера: 1, 2, 3, 4. Велел сидеть и ждать, а сам просунул голову в окошко.

- Девушка, мне Усть-Верею, пожалуйста. Ткацкую фабрику. Петрову позвать... Маленький, как мать зовут?

- Вера Ивановна...

"Чего это он задумал?.."

Капитан подошел к нему.

- Обещали быстро. Слушай внимательно, вот динамик. А я до киоска дойду...

Маленький уперся взглядом в широкую спину капитана.

"Что задумал? Велит на вокзале встречать? Сюда вызовет?.."

Капитан исчез в толпе, потом снова появился, на ходу разворачивая газету. Подошел. Шелестя газетой, стал бормотать что-то...

"Посадит в поезд, наверно..."

Женский голос за окошком певуче произнес:

- Дежурненькая, дай, миленькая, Усть-Верею, по срочному...

В динамике загудело: "Усть-Верея... Третья кабина... Петрова у телефона..."

Маленький рванулся было к кабине, но капитан сунул ему газету и зашел сам. Дверь прикрыл, да что толку - на весь почтамт гремит!

"Вера Ивановна! Колодкин Сергей Петрович говорит, из Старгорода! Как там Николай ваш?.. Здоров, здоров. Как у Николая дела?.. Да здоров, говорю. Николай, спрашиваю, как?.. Да здесь он, здесь, рядом. Николая-то приняли?.. В техникум приняли?.. Рядом стоит, сейчас передам трубку. Я спрашиваю, Колю приняли? Да? Передайте мои поздравления! Слышите? Колодкин шлет, Сергей Петрович! Колодкин! Константин, Ольга, Людмила... Сейчас трубку передам, а вы там розги готовьте, да покрепче..."

Капитан распахнул дверь кабины и махнул Маленькому рукой.

- Матери скажи - послезавтра уходим домой...

"Здравствуй", - сказала мать чужим дальним голосом. "Здравствуй", эхом откликнулся Маленький. "Что ж ты, архаровец... Ну, погоди, приедешь... - Мать всхлипнула. - Колька-то поступил..."

В ответ на каждое слово матери Маленький молча кивал, как будто она рядом стояла.