E Allard Prizraki proshlogo - E.Allard

— Ну что, Дмитрий Сергеевич, — спросил Розенштейн самодовольно. — Надеюсь, конфликт улажен? Отлично. Всех посторонних прошу освободить помещение! — громогласно приказал он.

Я не стал испытывать терпение неожиданно явившийся с Канар мегазвезды и вышел в коридор.

— Игорь Евгеньевич приехал! — услышал я восторженный шёпот.

В дверь лезли дамочки всех возрастов и комплекции, пытаясь заглянуть внутрь.

— Ой, какой красивый! — лепетали они. — У меня голова кружится. Улыбнулся! Посмотри. Боже, какая улыбка. Сплошное очарование. Боже, я сейчас в обморок упаду. Какой магнетизм, энергетика.

Переодевшись в джинсы и рубашку, я решил прогуляться по павильону. Заметив вывеску с надписью «Бар», направился по стрелке. Арочный проход слева закрывался металлической ширмой, заметив, что она приоткрыта, я проскользнул внутрь. Оказавшись в коридоре, освещённым мягким светом, я поразился великолепию интерьера — пол, выложенный мраморной плиткой, стены обшиты темно-бордовым гобеленом, с плакатами, стилизованными под рекламу начала прошлого века. Я медленно прошёл дальше, ожидая окрика: «Посторонние на площадке!», но меня никто не остановил.

Коридор закончился маленьким, уютным баром. Около высокого окна, представлявшего собой аквариум с зелёными, бурыми водорослями и стайками яркоокрашенных тропических рыбок, стояло несколько столиков и высоких табуретов. Я никого не обнаружил за стойкой, но, кажется, бармен ушёл только что, оставив несколько бутылок и шейкер, в котором сбивал коктейль. Я решил подождать его, присел за столик, решив тишине и спокойствии просмотреть сценарий. Вытащив скреплённые листы бумаги, начал просматривать, стараясь читать все, не только то, что было подчёркнуто жёлтым маркером — мои реплики.

Лёгкий шум привлёк моё внимание, будто по потолку полз здоровенный червь или удав, осыпая штукатурку. Я огляделся, но никого не заметив, вновь углубился в сценарий. Каким-то шестым чувством я услышал шаги, резко обернулся и заметил загримированного под зомби человека с перекошенным сине-красным лицом, в рваном, замусоленном костюме. Он утробно прорычал и бросился на меня. Великолепная реакция позволила мне избежать жутких крюков — продолжение его рук, которыми он хотел вцепиться в меня.

— Ты что, очумел?! — воскликнул я, вскакивая на ноги.

Схватив высокий табурет, я отшвырнул шутника в сторону. Он свалился на пол, и начал барахтаться, пытаясь подняться. Краем глаза я заметил движение, подняв глаза, с удивлением обнаружил другого человека в костюме паука, который умудрялся сидеть на потолке, непонятно чем удерживаясь. Он спрыгнул вниз и мерзко ухмыляясь, направился ко мне. Мне это совсем не понравилось. Что за чертовщину здесь снимают?! Я не слышал стрекота камер, не заметил ни одного осветительного прибора.

В мгновение ока он оказался рядом и вцепился в табурет, пытаясь вырвать из моих рук. Я с силой размахнулся и припечатал ублюдка о стену. Он мгновенно вскочил, глаза вспыхнули адским пламенем. Ни фига себе спецэффекты! Я ринулся обратно к выходу, выскочил к металлической ширме и похолодел от ужаса — тускло отсвечивая металлом, проход закрывали ворота. Я начал колотить в них, кричать. Мёртвая тишина. Я развернулся, прижавшись спиной к ледяному металлу. Откуда не возьмись, к двум уродцам присоединилось ещё двое. Оцепенев от ужаса, я наблюдал, как гнусно ухмыляющиеся мерзавцы сжимают вокруг меня смертельное кольцо.

6.

Я огляделся по сторонам, пытаясь найти хоть какое-то оружие. Справиться с четырьмя сумасшедшими, вооружёнными крюками, голыми руками не представлялось никакой возможности. В углу валялся красный баллон, молниеносно схватив его, я размахнулся и хрясь! что ей силы приложил по башке одного, отшвырнул другого, шмякнув об стену. Это лишь на мгновение остановило их. Они быстро вскочили на ноги, окружили меня. Дьявольски посмеиваясь, начали смыкать кольцо. Держа наперевес смятый баллон, я уже прощался со своей молодой жизнью, когда услышал шипящий звук. Из потолка выпала блестящая, металлическая сетка, и накрыла всех уродов. Раздался треск электроразрядов, вырвался ослепительно-яркий фейерверк искр. Нападавшие попадали друг на друга, запутались в сетке, начали биться в конвульсиях и замерли. Я услышал скрип отодвигаемой ширмы, нащупал щель и выскочил в коридор. Прижавшись к стене, я с трудом усмирил бешено колотившееся сердце. Осмотрев повреждения, решил вернуться к съёмочной площадке. Главное, убраться отсюда к чёртовой матери! Я подлетел к выходу в кафе и чуть не столкнулся с Миланой. Моя ярость мгновенно испарилась, и я уже спокойно поинтересовался:

— Закончились съёмки?

— Нет. Мельгунов стесняется, — скривившись, произнесла Милана. — Пойдём что-нибудь выпьем, — неожиданно предложила она. — Достал он меня.

Я вспомнил бар, где на меня напали уроды и поёжился.

— А здесь есть куда пойти-то? — спросил я.

— Спрашиваешь.

Милана вела меня по узким, извилистым коридорам, освещаемым лишь тусклыми лампочками, а я удивлялся, как она уверенно ориентируется в этом лабиринте. Мы оказались на стилизованной улице, застроенной домиками с балюстрадами, на которые вели деревянные лестницы. Разъехались двери под неоновой вывеской, и мы прошли в кафе, уставленное дубовыми, массивными столами и лавками. Я с облегчением вздохнул, когда увидел совершенно обычно выглядевших людей. Слышался тихий гул, висел сигаретный дым. Милана уверенно направилась в самый дальний конец помещения, распахнула дверь — я чуть заметно вздрогнул, вновь увидев за окном колышущиеся в толще воды зелёные и бурые водоросли, в которых резвились блестящие рыбки.

— Пойду куплю что-нибудь, — предложил я.

— Возьми мне стакан апельсинового сока, пожалуйста.

Когда, мы удобно расположились за столиком, Милана с укоризной взглянула на мой стаканчик с виски и строгим тоном предупредила:

— Олег, не напивайся. Нам сегодня работать и работать придётся.

— Мне нервы надо успокоить, расслабиться, — объяснил я.

— Чего это вдруг? Мы только начали, а ты выдохся уже? Привыкай, по шестнадцать-восемнадцать часов сниматься. Это тяжёлый труд, а не развлечение.

— Я не от съёмок устал. Зашёл в бар, а на меня какие-то мерзкие уроды напали. Я еле выбрался, поцарапал рожу, руки.

Она внимательно взглянула на меня и спросила:

—Что за уроды? Может быть, тебе в медпункт сходить?

—Все в порядке. Я хотел в тишине и покое почитать сценарий. Только сел, как с потолка человек спрыгнул в костюме паука и напал на меня. Потом к нему еще несколько штук присоединилось. В общем, хорошо так повеселился. Думаешь, я несу бред? — поинтересовался я, пытаясь оценить по выражению лица Миланы, верит она мне или нет.

Она нахмурилась, пригубила сока и спросила:

— Это не съёмки были? Точно?

— Не знаю. Камер, софитов или техперсонала я не видел. Но рожи у них были загримированы под что-то жуткое, в грязных, замусоленных костюмах. Ну как для фильмов о зомби делают. Но это явно не зомби были, слишком проворные. Что за чертовщина здесь происходит? — задумчиво добавил я.

— Не знаю, Олег. Место тут, честно говоря, странное. Лучше бы ты не ходил один. Ты плохо ориентируешься, а я знаю, куда можно, а куда нельзя проходить. Сейчас Мельгунов уедет, и мы опять начнём снимать. Приготовься. Господи, как он мне надоел! — вырвалось у неё с тихим стоном. — Носятся с ним, как с писаной торбой.

— Мегазвезда европейского уровня, — продемонстрировал я осведомлённость.

— Олег, прошу тебя! — воскликнула с болью в голосе Милана. — Зажравшийся, зазнавшийся, разжиревший боров! Ведёт себя так, будто все его глубоко достали. Ты знаешь, сколько его съёмочный день стоит?

— Пару тыщ, — предположил я.

Милана зло рассмеялась.

— Одиннадцать тысяч! Он за эту роль получит миллион! Появляется на площадке по большим праздникам. Но за каждый день получает. Репетировать терпеть не может. Сразу в кадр, что сыграть — не важно.

— Его публика любит, особенно женщины. Когда он приехал, бабы лезли со всех сторон, охали, ахали. «Игорь Евгеньевич выглядит потрясающе, у него такая энергетика и магнетизм», — добавил я, передразнивая фанаток.

Милана так тяжело вздохнула, будто у неё сердце разрывалось от тоски. Выпила сок и только потом, собравшись с силами, проговорила:

— Ему женщины до фонаря. Ты видел, с кем он приехал?

— С приятелем, — осторожно сказал я.

— Ага. С приятелем, — ехидно повторила Милана. — Таскает его везде за собой — в каждый фильм, спектакль. Если Ромочка не получит роль, Игорь Евгеньевич работать не будет, — кривляясь, произнесла она. — Мерзкий ублюдок.

— А тебе в эротических сценах сниматься придётся с Игорем Евгеньевичем.

— Хвала небесам – не придётся! — театрально воздев руки, изрекла она.

— Постой. Я видел в сценарии кучу таких сцен. Твоя же героиня уходит к нему по большей любви. Как же так? Или вы уже все сняли?