Верхом на табакерке - Шимус Сандерленд

Ощетинившись усами, Уолсли некоторое время молчал, затем негромко буркнул:

— Будьте любезны, проложите курс, — и отправился на обход отсеков.

Как только капитан покинул кабину, Ян всё же засмеялся, а Джек покачал головой:

— Умеешь же ты удивить, шкет.

— Да что не так?! — возмутился Лесли. — В Гражданском Флоте при перевозке пассажиров так принято! Вот я и!..

— Всё в порядке, Стивен, — сказал старпом, поглаживая кота по голове. — До сегодняшнего дня все пассажиры, которые попадали к нам на борт, в итоге становились добычей Тори, а иногда — ещё и его обедом. Или ужином, в зависимости от времени суток. Считай, это наш первый раз. По поводу капитана не переживай — Альберт больше для вида возмутился, но в будущем, давай, не будем отклоняться от привычной процедуры… Так, «добро» от патруля получено. Мы готовы лечь на курс?

— Да, сэр, — разом ответили оба пилота.

— Вот и славно. Джек, можешь сходить с орбиты, — старпом, держа кота на руках, встал со своего кресла. — Проверим пока трюм: мало ли, кто мог к нам забраться и кого проглядел наш бандит.

Кот на это ответил негромким ворчащим звуком, явно не оценив обвинение в том, что он каким-то образом мог упустить кого-то из непрошеных гостей.

Глава 6

Куряги ожидали, что наличие пассажиров на борту будет для них своеобразным испытанием, но, как выяснилось, далеко не все были полностью готовы к тому, чем на самом деле обернётся наличие на корабле пришлых людей. Док со своими очками, маской и казавшимся механическим голосом производил в некоторой степени зловещее впечатление. Его компаньоны многословностью и дружелюбием не отличались, предпочитая молча утыкаться в какой-нибудь свободный угол или отсек. С появлением пассажиров в корабельном воздухе начало чувствоваться недоброе напряжение. Особенно остро на это реагировал Тори, старавшийся держаться от незнакомых ему людей подальше, более того кот каждый раз начинал недовольно ворчать при появлении в поле зрения Дока.

Под конец первых суток полёта Рэм по внутренней связи вызвал в машинное отделение Яна и Джека. Убедившись в том, что посторонних рядом нет, бортмеханик обмолвился, что компаньоны Дока пытаются проявлять «некоторый интерес» к пультам управления агрегатами корабля, но к себе Густав никого не пустил. Выслушав его, старпом сказал, что пару раз вынужден был гонять амбалов из трюма. Джек, в свою очередь, заметил, что возле кабины замечал только самого Дока. Найдя это несколько подозрительным, собравшиеся решили, что об этом нужно сообщить капитану — это вызвался сделать Де Мюлдер, «максимально тихо и деликатно».

Следом своеобразную жалобу Джек услышал от Кроу, когда он перед началом «ночной» вахты принёс в кабину пилотов кофе. Отметив увеличение объёма работ на камбузе, стюард в своей обычной сдержанной манере посетовал на то, что пассажиры совершенно не следуют установленному графику приёма пищи. При всём демонстрируемом спокойствии было видно, что Дэниэл крайне раздражен этим фактом. Другим предметом неудовольствия стюарда стало то, что Доку по каким-то медицинским показаниям требовалось готовить блюда строго определённым образом, а принимать пищу в кают-компании фрахтователь напрочь отказывался, о чём никто не был предупреждён заранее. Свою речь Кроу завершил недовольной фразой:

— Надеюсь, мистер Уолсли сделает соответствующие выводы из складывающейся на борту ситуации.

Особая не самая приятная сцена разыгралась, когда Нанда попытался провести медицинский осмотр пассажиров после выхода корабля на курс: это было предусмотрено как договором, так и стандартными процедурами перевозки людей на борту. С мордоворотами особых проблем не возникло — они лишь корчили недовольные гримасы, по очереди входя в лазарет. Док, напротив, закатил такой скандал, что его пришлось успокаивать и загонять на осмотр, вызвав сразу и капитана, и старпома. Оказавшись во «владениях» Джханси, фрахтователь, к всеобщему удивлению, сменил возмущение на спокойствие, проявив неподдельный интерес к коллекции образцов судового врача. После завершения осмотра Нанда оказался единственным членом экипажа, с которым Док поддерживал доброжелательное общение. В то же время врач во время общего приёма пищи чуть приоткрыл тайну внешнего вида их нанимателя:

— Я могу сказать лишь в общих чертах, не нарушая врачебной тайны. Фактически, сахиб Док полностью лишился верхних дыхательных путей. Особая диета также вызвана полученными травмами. И, да, подозреваю, его глаза получили повреждения примерно в то же время. Более не сообщу, и не сообщил бы, обладай я большими сведениями, прошу меня простить, друзья.

— Это весьма любопытные сведения, сэр, — Кроу сделал небольшой кивок.

— Я слышал, Док оценил твои склянки? — бросил Лесли.

— Всё так, Стивен, — Нанда улыбнулся и покачал головой. — Сахиб Док в частном порядке занимается биологическими изысканиями. Из-под его руки вышло несколько научных трудов, с которыми он рекомендовал ознакомиться, также, с его слов, он обладает степенью доктора по биологии. Ксено-биология и ксено-анатомия — предметы его основной исследовательской деятельности.

— То есть, «Док» — это не фамилия? — Густав оторвался от своей пищи.

— Согласно документам, предъявленным при оформлении договора фрахта, всё-таки фамилия, мистер Рэм, — ответил капитан. — Имя, если вам любопытно, Теренс.

— Это может быть псевдоним, — бортмеханик пожал плечами.

— Не смею отметать такой вероятности, мистер Рэм.

Капитану пришлось больше всех общаться с Доком, по поводу чего Уолсли не испытывал ни грамма радости: чаще всего ему приходилось выслушивать либо требования, либо жалобы и на то, что эти требования не выполняются, приправленные неподдельным возмущением. Все они касались скорости полёта и векторов курса: фрахтователь считал, что «Балморал» летит слишком медленно, а Лесли построил неоптимальный маршрут. И в ходе каждого разговора Док демонстрировал явное нетерпение, будто желал оказаться на планете и получить свой драгоценный груз в течение ближайшего получаса. Капитан реагировал на это максимально сдержано, указывая на договор, согласно которому всё, что связано непосредственно с управлением кораблём и навигацией, является заботой экипажа и только его. На фрахтователя это производило лишь кратковременный эффект.

Джек был несказанно рад тому, что ни ему, ни Стивену не приходилось как-либо взаимодействовать с пассажирами, а обо всех инцидентах он узнавал либо в разговорах, либо по отголоскам, доносящимся до кабины, если по какой-то причине проход в неё был открыт. Большую часть времени они не отходили от своих мест, выбираясь только в кают-компанию на приём пищи в свободное от вахт время.

Пилотам хватало и своих забот: пространство, в котором летел «Балморал», не отличалось особым спокойствием. Первым «звоночком» стал радостный вопль системы оповещения о том, что корабль облучили дальним радаром — пришлось несколько отклониться от изначального вектора курса и повилять из стороны в сторону, пока «Табакерка» не вышла из зоны действия. Попадались активные сигналы неопознанных кораблей