Смертельный шторм - Рейнольдс Джош

Стоило ему пошатнуться, как повелитель выводка выскочил из своего укрытия и набросился на него. Меньшие его когти впились Карлаену в щеки, когда чудовище склонилось над ним, его ноги впивались в живот, а большие когти погрузились в броню подобно анкерным крючьям. Как и до этого, Кровавый Ангел пошатнулся под весом твари, и когда она своими клыками сделала выпад ему в лицо, он вбил рукоять своего молота ей между зубов.

Жгучие капельки слюны шипели и дымились там, где касались брони, в то время как чудовище пыталось прокусить оружие. Его глаза противно вылезли из орбит, когда оно запустило свои мысли в капитана. Тот отгородил своё сознание, воздвигнув ментальные стены, как его обучили в дни послушничества. Но чудовище снесло их столь же быстро, как Карлаен возвел. Оно было сильнее любого подобного существа, с которым капитан имел несчастье столкнуться.

— Что ты такое? — проворчал он.

Образы били по его сознанию так же, как крылья насекомых — по лампе фонаря. Он увидел Палату Трибунов, полную жизни и звуков, а на троне, что когда-то стоял в дальнем конце, сидел человек. Нет, не человек… было что-то ещё. Когда он начал понимать, что именно, на него нахлынуло омерзение. Словно почувствовав его отвращение, повелитель выводка издал крик ярости, приглушенный рукояткой его оружия. Коготь скользнул между пластинами брони, и Карлаен почувствовал укол боли.

Его сознание дрогнуло, когда мысли существа продвинули эту боль ещё глубже. Однако нестройный пульс Разума улья был встречен красным гулом, что был запечатан глубоко в его подсознании. Он поднялся подобно багровой волне, наполняя Карлаена и прогоняя все прочие мысли. В нем вспыхнул гнев, и нечто даже большее, чем гнев. Он хотел сокрушить это нечто, поразить его, пока оно было не более чем пульпой и воспоминанием.

Со стоном сервоприводов Карлаен поднял чудовище вверх так, что то едва держалось за него. После чего с ревом швырнул в статую, на которой то ранее сидело. Оно с треском ударилось об основание постамента и упало вниз, поникшее и неподвижное. Агония в его сознании начала угасать, и он тряхнул головой, пытаясь прояснить её. Мир вокруг него покраснел, и всё, что он мог видеть, это беспомощно лежащее существо — своего врага.

Карлаен взмахнул молотом и бросился в атаку. Он покончит с этим здесь и сейчас. Он выполнит свою миссию. Ни один из его братьев больше не умрет. Красный гул наполнил его разум, неся вперед. Молот Ваала загудел, покрывшись трескучими нитями голубых молний. Повелитель выводка…

…сместился.

В последний момент, перед самым ударом молота, существо открыло один глаз и бросилось в сторону. Капитан не мог сказать, притворялось ли оно мёртвым, или же действительно было оглушено. Оно увернулось от удара, в результате чего тот пришелся на статую. Молот пробил её нижнюю часть, образовав облако пыли и каменных осколков, и Карлаен позволил силе удара развернуть его.

Он вскинул штурмболтер, когда его матрица наведения зафиксировалась на повелителе выводка, который сидел, словно поджидая его. Карлаен услышал скрежет камня. Датчики ближнего обнаружения его брони тревожно завопили, и он поднял глаза, ярость испарилась из него, когда он осознал свою ошибку. Статуя рухнула на него. Её огромная масса сбила его с ног и прижала к земле.

Датчики тревожно вопили в его ушах, когда экзоскелет затрещал и заскрипел. Площадь растрескалась под его руками, когда он попытался оттолкнуться вверх. Пластины брони погнулись в точке удара, и древние доспехи, казалось, прогнулись вокруг него, когда он безуспешно попытался сбросить с себя статую.

Его противник медленно издал удовлетворенное шипение. Повелитель выводка наблюдал за его борьбой безжизненным красным взглядом, его длинный волнистый язык выскальзывал наружу, чтобы попробовать воздух. Затем, убедившись, что противник не собирается бежать, он начал ползти к нему. Его глаза неотрывно следили за ним, пока он подбирался всё ближе и ближе, и капитан знал, что тварь получает удовольствие от его затруднительного положения.

Пойманный в ловушку, едва способный двигаться, Карлаен мог только наблюдать, как повелитель выводка подбирается к нему, и как его отвратительное лицо расплывается в выражении, которое могло быть только злорадным триумфом.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Повелитель выводка двигался не торопясь, наслаждаясь моментом. Карлаен сражался с весом статуи, пытаясь высвободить руку. Если бы он только мог достать штурмболтер, то получил бы хоть какой-то шанс. Но капитан не думал, что чудовище позволит ему это сделать. Охватившие его гнев и красная ярость, вызвавшие такое безрассудство, погасли, как огонь, облитый водой. Осталась только холодная уверенность в том, что он пошел на необоснованный риск и поплатился за это.

— Что ж, давай, чудовище, — сплюнул он. — Иди сюда. — Он передвинул вес, в последний раз пытаясь сбросить статую в сторону. — Возьми что должно, если сможешь, но это будет последний раз, клянусь.

Повелитель выводка остановился и посмотрел на него, будто в насмешку, и продолжил идти, его взгляд был направлен на лицо Карлаена. Капитан не оставлял попыток выбраться. Даже если это было безнадежно, даже если он погибнет, прижатый под статуей, он не сдастся. Он не отдаст добровольно свою жизнь подкрадывающемуся чудовищу. В конце концов, всех из рода Сангвиния определяло то, что даже если судьба уже вплетена в великое полотно, даже если она заключена в самой крови — они никогда не сдавались. Смерть во имя долга не была поражением.

— Подходи, — прохрипел он. — Иди сюда, попробуй меня на вкус, падаль. Быстрей! — Если тиранид подберется достаточно близко, возможно, Карлаен сможет ослепить его ядом, созданным гландой Бетчера, имплантированной под нижней губой. Вряд ли это принесёт победу, но хотя бы даст какое-то чувство удовлетворенности.

Тиранид остановился и с подозрением осмотрел его, будто почувствовав мысли. Он вытянул коготь, но колебался. Капитан чувствовал прикосновение чужих мыслей, на этот раз лишенных торопливости и ярости прошлых попыток. Как будто существу было… любопытно.

На глаза Карлаену попалось что-то за сгорбленным телом чудовища. В начавшем светлеть красном небе за ним в сторону города падали темные силуэты. Сначала капитан подумал, что это новые споры, но быстро понял, что с небес опускались десантные капсулы. Воины ордена наконец-то прибыли, чтобы начать последнюю чистку Асфодекса. Десантные капсулы приближались к земле, и Карлаен увидел, что среди них были воины в черной броне, летящие на пламенных крыльях. По телу капитана пробежали мурашки, когда он понял, какую силу спустили на этот мир.

В Фодию прибыла рота смерти, и никаким тиранидам не удержать их ярость. Повелитель выводка будто вытащил эту мысль из головы Карлаена и, напрягшись, обернулся, наблюдая за сошествием сил вторжения сквозь кружащиеся облака. В растянувшийся на весь континент город ударила орбитальная бомбардировка с флота на орбите Асфодекса, прикрывающая спускающихся Кровавых Ангелов. Новоприбывшие становились всё ближе. Настолько близко, что Карлаен мог различить красные отметки на их черной силовой броне. Он дернулся, когда в его воксе раздались невнятные отголоски бессвязных фраз. Капитан с вызовом уставился на повелителя выводка.

— Это идёт твоя смерть, чудовище. Если ты не погибнешь от моей руки, то это сделают они. Беги обратно в дыру, из которой ты выполз, если хочешь увидеть ещё один рассвет.

Это был отчаянный ход, но он сработал. Повелитель выводка отвернулся, склонил голову и фыркнул. Похоже, что он понял слова и отвернулся, как будто для того, чтобы уйти. Карлаен воспользовался моментом. Он переводил мощность на экзоскелет, для последней хитрости, и теперь время пришло. Со скрипучим рёвом он заставил себя подняться, напрягая возможности брони, с которой сыпались пыль и осколки камней, до самого предела. Ему удалось сдвинуть статую на самую малость, которой не хватало, чтобы она укатилась в сторону. Под визг сервоприводов Карлаен бросился на уже поворачивающееся к нему чудовище.