Очаровательное захолустье - Валерий Попов

Дым уже полнеба чернил!

- Да скольких он там сжигает?! - снова сорвался он.

- ...Давайте пройдемся... - успокаивающе сказал ему я и вдруг закашлялся от дыма... Да, Фрол дело знает свое!

По ходу прогулки я мягко втюхивал Кроту, какой тут замечательный опорно-двигательный санаторий был и как люди счастливы были.

- А кто вам сказал, что людское счастье меня волнует?.. Потом этот Фрол, (снова нервно оглянулся), - хоть и сука, но дело знает свое!

Словно подслушал мою мысль.

- Есть в округе хоть один, кто дым этот не видит? То-то. И весь мир это увидит! Точно. У Фрола не заржавеет. А санатории для колгоспников... усмехнулся он. - Даже Москва это теперь не покажет! Как там было у них? "Пальцы и яйцы в солонку не макать". Абзац! Прошло все это.

Некоторое время мы шли молча. Но не бессмысленно: многоглавый змей на месте оказался, в воде, - от жары там спасался. Может, что удумаем вместе? Одна голова - хорошо, а много - лучше! Тем более - там еще добавилось несколько голов. Петр, что было приятно, и те двое - "новеньких", что в милиции привечали меня... что было неприятно, и еще одна - коровья - голова. Видно, с совещательным голосом. Солнце словно плавилось в реке, и они как бы сидели в расплавленном солнце.

- Вода теплая! - прокаркала бровастая голова. - Купайтесь!

И те "новенькие" как-то дружелюбно глядели на нас. Не при исполнении?

Крот, кстати, так в трусах купальных и шел. Все продумано у меня!

- Ну что ж... - произнес Крот и слез в воду. Я за ним. Пока все неплохо.

- Виски? Коньяк? - предложил бровастый, хотя не наблюдалось ни того, ни другого.

- Предпочел бы минеральной, - ответил Крот.

- А это ты из реки пей! - рявкнула крайняя голова, вроде как женская, давая сигнал к атаке.

- Ну что? Продал уже? - кивнув на дымящийся небоскреб, произнес бровастый.

- Приехал тут телевизоры мутить! - подъелдыкнул и Петр, и это почему-то как раз и задело Крота: глянул на меня гневно... В плане предательства моего? Что это я про телевизоры выдал? Ей-богу, нет! Это Петр сам подслушал, когда гостил у меня: Лидия Дмитриевна с третьего этажа приходила жаловаться... сейчас, впрочем, не в этом суть - с Кротом сейчас нет смысла ругаться... Да он неплохой вроде мужик.

Мои друзья, "новенькие" из милиции, проявили вдруг повышенный интерес к моим ранам, окружили меня и почтительно разглядывали.

- Да-а! Профессионалы работали! - говорил Иван восхищенно, нежно прикасаясь к моему лицу.

- А вы что же - любители? - удивился я.

- Нам до них далеко! - самокритично сказал гологоловый.

- Молчать! - рявкнул бровастый. - Хватит херню тут молоть! Будем разговаривать? - Он обернулся к Кроту.

- Давайте, - спокойно ответил Крот. - Впрочем, кого не интересуют нефтедоллары - могут выйти!

Таковых не оказалось - наоборот, все головы проявили интерес, и даже интеллигентная голова, в пенсне, подвинулась поближе. Женская голова заулыбалась кокетливо. Бровастая зашевелила бровями, усиленно соображая. Петр и корова погрузились в задумчивость.

- Знаешь, сколько оператор-сливщик получает у меня? - обратился Крот прямо к гололобому, видно чуя в нем наиболее опасного.

- Откуда ж, - сглотнув слюну, выговорил тот.

- Так вот. Нисколько, - жестко проговорил Крот. - Если терминал тут не будет построен. Кто-то что-то имеет против меня? - Он обвел всех взглядом.

Все помалкивали. Только бровастый открыл рот и, подержав его в этом положении, снова закрыл.

- Так вам охрана, наверное, будет нужна? - ревнуя к успеху друга, уже фактически сделавшему карьеру, встрял Иван.

Крот перевел на него тяжелый взгляд.

- Нужна, - сказал он. - Но дисциплинированная. Которая приказы мои выполняет беспрекословно!

Ваня всеми немногочисленными выразительными средствами своей физиономии изобразил беспрекословность.

- Давай я тебя к мэру сведу! - наверстывая гигантским броском вырвавшуюся вперед шушеру, предложил Кроту бровастый.

Крот долго насмешливо смотрел на него.

- А к мэру мы не с тобой пойдем! - торжествуя, разделяя и властвуя, проговорил Крот. - Мы вот с молодежью к нему пойдем! И потребуем все, что нам положено. Правильно, молодежь?

Молодежь стеснительно кивнула. Бровастый, не в силах подавить раскол в своей армии, начал икать.

- Замерз? Выйди, - усмехнулся Крот, и молодые подобострастно хохотнули.

Победа. Те, кто не молодежь, просто улыбались, глядя на Крота. Держались только Петр с коровой. Корова (совещательный голос) задумчиво смотрела на Петра.

- А что с крупным рогатым скотом будет? - мужественно произнес Петр.

Тут Крот решил прибегнуть к моим (кстати, совершенно неоплаченным) услугам.

- Это твой родственник, что ли? - спросил он у меня.

Я вынужден был кивнуть: с какой стати отказываться?

- Так вот, скажи своему родственнику, - проговорил Крот, - если он не обеспечит молоком и мясом две тысячи человек, что будут у меня работать, а также экипажи танкеров, что будут сюда приходить, то он тебе больше не родственник.

Вечно через меня норовят неприятное передать!

Такой текст я, естественно, не собирался произносить, но этого и не требовалось - все было сказано и так.

Корова, начав с какого-то продолжительного утробного сипенья, вдруг оглушительно замычала - видимо, выражая одобренье, - и стадо, разлегшееся вдоль берега, поддержало ее.

Полная победа, но... победа не бывает без проигравших - об этом я забыл. Все тоже слегка расслабились.

- А наверху "Колоса", - Петр, разнежившись, указал заскорузлым пальцем на верхушку нашего небоскреба, доминирующего в пейзаже, - Пень-хауз сделаем, как в Америке! Казино там заведем, стриптиз!

Женская голова вдруг зарделась, как будто это некоторым образом касалось ее.

- Есть у меня в Питере один кадр на примете... - размечтался и разоткровенничался Петр. - Ну что, по рукам? - повернулся он к нашему миллионеру.

- А это уж как молодежь скажет! - Продолжая разделять и властвовать, Крот опять обратился к молодежи, к нашему будущему.

Те застенчиво потупились, не выражая, в общем, против стриптиза решительного протеста.

- ...А как же санаторий опорно-двигательный? - был вынужден произнести я. - Одним стриптизом марку не сделаешь!

Лучше, конечно бы, мне сказать это Кроту в качестве переводчика, переводя как бы с местного, с голоса народа. Но поскольку народ безмолвствовал, пришлось мне - раз никто этого не сказал. Даже сын тети Зины.

- ...Опорно-двигательный? - Крот насмешливо посмотрел на меня. - А что - у тебя плохо двигается?

Почему-то от него такого удара в спину я не ожидал. Общий хохот - в том числе и визгливый, женский - обозначал полную его победу и мое поражение... непонятно, правда, в качестве кого? Я вылез, оделся.

И никто - даже Петр! - не сказал мне ни слова: я лишь услышал за спиной звяканье стаканов.

ГЛАВА 10

Любка встретила меня в холле.

- Уезжаешь? Может, зайдешь проститься?

- Да я расписание не знаю еще... - Это я бормотал уже в лифте. Обиды, говорят, хорошо трансформируются в сексуальную сферу... говорят.

Мы вошли в ее полулюкс... Однажды - первая попытка была - мы пытались на море сблизиться с ней, в круизе: почему-то осенило нас в дикий шторм. Каюта была громадная у нее, качка высокая - и мы с протянутыми руками все время мимо друг друга пробегали. Кстати, и сейчас расштормливалось - я через окошко подглядел. Неспокойно синее море - словно на него уголовное дело завели. Но Любка пресекла мой взгляд - мол, штормит опять что-то...

- Это мы отметаем! - просто сказала она, задергивая штору.

Но тут зазвонил ее мобильник. Она кинула яростный взгляд на меня - будто это я мог звонить, отвлекая.

- Да! - резко сказала она, потом несколько сбавила тон, но разговаривала все равно агрессивно. - Доход? Вам нужен доход? А зачем, позвольте вас спросить? Чтобы налога больше платить?!

Она явно была зла: сбили с интересного дела. Неужто такое из-за страсти ко мне? Не хотел бы встревать между ними, третьим лишним.

- Поэтому я прячу его. Вам интересно - куда? - в том же стиле она продолжила. - В землю закапываю!.. Абсолютно серьезно! Расходы на экологию, на зачистку почвы после военных! Устраивает вас?.. Хорошо, - трубкой брякнула. Еще проверять меня вздумал! Ноликов на конце мало!

- Круто ты с ним!

- А это пусть тебя не волнует!

Досталось и мне.

- ...тебя пусть другое волнует, - уже помягче сказала она.

- Что? - уточнил я.

- "Кто", я бы сказала, - плечом повела.

- Ч-черт! Мне же работать надо, - вспомнил я. - Полковник Етишин... А я, как назло, номер уже сдал... Не возражаешь, если я в гладильную пойду? Видел я тут гладильную, на углу коридора... Пойду... Можешь иногда заходить меня погладить.

- Ага. Утюжком. Чтобы выведать, где ты валютку прячешь.

Остаюсь!

Примерно через час Любка, нервно вздохнув, вышла на балкон. Грохот моря донесся. Ого!

- Твоя работа? - Любка спросила, указывая в шумную бездну.

- Ну почему - моя?!

- Да-а, - размышлял я во тьме, под грохот моря. - А с сексом, видимо, в моей жизни покончено навсегда... так же, как и с самой жизнью, видать. Но с сексом уж точно! И поделом ему! У меня с ним свои счеты. Издательство, которое вроде бы мои книги собиралось выпускать, целиком вдруг на сексуальные альбомы перешло. Так что к сексу я не испытываю ничего хорошего. И вот то, что сейчас происходит, - это месть ему. Страшная месть!