Последний подвиг Святослава. «Пусть наши дети будут как он!» - Виктор Поротников

– Мои повара готовят лучше! – усмехнулся Святослав, отрезая ножом большой кусок мяса от зажаренного целиком окорока.

– Это что? – поинтересовался Калокир, когда князь бросил ему на тарелку большой шмат жаркого.

– Конина, – спокойно ответил Святослав, отрезая еще один кусок мяса для Верхуславы.

Калокир слышал, что дружинники Святослава часто едят конину, переняв эту привычку от степняков.

– Другого мяса нет? – робко промолвил Калокир, разглядывая жаркое у себя на тарелке.

– Извини, друже, человечина закончилась, – проговорил Святослав и рассмеялся, довольный своей шуткой.

– Жаль, – поддержал шутку князя Калокир. – От зажаренной печени Цимисхия я бы не отказался!

Верхуслава с улыбкой наблюдала за смеющимися Святославом и Калокиром, затем она обратилась ко князю:

– Свет мой, почто не приглашаешь на свои трапезы царя Бориса? Ведь мы живем в его хоромах.

– Шибко надменен царь Борис! – слегка поморщился Святослав. – Я взял на щит его страну, а он взирает на меня, как на своего подданного! Борис по сути мой пленник, но он тем не менее продолжает издавать свои царские указы. Последним своим указом царь Борис обязал местное население давать пищу моим воинам и корм нашим лошадям.

– Указы царя Бориса могут предотвратить возможные вспышки неповиновения болгар твоим воеводам, князь, – сказал Калокир.

– У моих воевод мечи имеются, – обронил Святослав, жуя мясо своими крепкими зубами. – Им плевать на указы царя-мальчишки!

– Что, царь Борис еще совсем юн? – спросил Калокир.

– Ему всего-то девятнадцать лет, – ответил Святослав. – Супруге Бориса и того меньше.

– Я слышал, у Бориса есть младший брат Роман, – заметил Калокир. – Где он сейчас?

– Сбежал в Плиску. – Святослав небрежно ткнул острием ножа куда-то на север. – Сбежал и ладно! Пущай тамошние боляре с ним няньчатся!

Из старших дружинников Святослава лишь воевода Свенельд высказался против похода на Царьград. Старый варяг настаивал на том, чтобы Святослав не доверял Калокиру, гнал того с глаз долой!

Свенельд полагал, что нельзя затевать войну с ромеями, не покорив до конца болгар. Но и в покорении Болгарии Свенельд не видел никакого смысла.

«До сих пор мы воевали с болгарами на равнине, – молвил Свенельд, – и не совались в горную Болгарию, где властвует комит Шишман, не признающий царей в Великом Преславе. Самые вольнолюбивые болгары живут в горах, война с ними может затянуться на несколько лет. Русь может растратить все силы в этой войне на радость печенегам и ромеям! Самое правильное, по-моему, это по весне вернуться на Русь с той добычей, какую мы взяли в Болгарии».

Все прочие воеводы единодушно советовали Святославу попытать счастья в войне с ромеями, которые ныне ослаблены войной в Азии и смутой в столице. Все богатства, взятые русичами в Болгарии, ничто по сравнению с Царьградом, где собраны все сокровища мира! Святослав обретет поистине немеркнущую славу, если сделает то, чего не смог сделать воинственный болгарский царь Симеон – войдет победителем в Царьград!

«Незачем нам воевать с болгарами, – говорил воевода Сфенкел, – их нужно взять в союзники против ромеев. Шишман не подчиняется царю Борису и его советникам. Скажем Борису и болядам, что наши мечи помогут им привести к покорности Шишмана, но прежде пусть войско Бориса поможет нам взять Царьград!»

Сказанное Сфенкелом понравилось всем, кроме Свенельда. Одобрил эту затею и Святослав.

После разговора со старшей дружиной Святослав встретился с Калокиром, пребывающем в тревожном ожидании.

– Радуйся, друже! – воскликнул Святослав. – Дружина моя облизнулась на Царьград!

Глава двенадцатая. Послания Цимисхия

Свенельд хоть и не одобрял многие решения Святослава, тем не менее он оставался для князя самым доверенным из старших дружинников. В этом походе вместе со Свенельдом участвовали оба его сына – Славовит и Лют.

Со старшим Славовитом у Свенельда тянулась давняя размолвка. Славовит влюбился в невольницу, подаренную Свенельду польскими послами четыре года тому назад. Вообще-то невольниц было две и обе вскоре произвели на свет младенцев, живя в киевском тереме Свенельда. Старый варяг ворчал по этому поводу, мол, послы князя Мешко обошлись с ним некрасиво, обрюхатили невольниц и сбыли ему с рук.

Одну из рабынь звали Весняной, так как она родилась весной. В нее-то и влюбился Славовит, вернувшись из хазарского похода. Нельзя сказать, что Весняна блистала какой-то особенной красотой. В ней было больше непосредственного очарования, чем красоты.

Славовит объявил отцу, что намерен жениться на Весняне. Свенельд воспротивился этому, поскольку он уже подыскал сыну невесту из боярского рода. Славовит пошел наперекор отцовской воле, в их ссору пришлось даже вмешаться Святославу.

Святослав посоветовал Свенельду отдать Весняну Славовиту, мол, натешится младень девичьими прелестями и остынет. Свенельд послушал князя. Однако Славовит настолько привязался к Весняне, что взял ее с собой, уходя в поход на Дунай. Теперь Свенельд при всяком удобном случае укорял Святослава, сравнивая его самого со Славовитом. Презрев законную жену, Святослав пригрел у своего сердца Верхуславу, не расставаясь с нею даже на войне.

Святослав пропускал мимо ушей ворчание Свенельда, а Весняну подружил с Верхуславой, дабы та не скучала в роскошных чертогах болгарского царя. Хитрый Святослав познакомил Верхуславу и с женой царя Бориса, желая через женские чары воздействовать на неопытную душу юного царя.

Хазаринку Кейлу Святослав тоже взял с собой в поход, не решившись оставить ее в Киеве подле ревнивой и мстительной Предславы. Уже в Болгарии Святослав подарил красивую хазаринку воеводе Сфенкелу, видя, что она ему приглянулась. Сфенкел жил в одних покоях со Святославом, поэтому и Кейла вскоре стала близкой подругой Верхуславы и Весняны.

Когда эти три красавицы выходили из дворца погулять по городу, многие жители Преслава выглядывали из дверей и окон, чтобы полюбоваться на них.

Дождавшись таяния снегов на горных перевалах, Святослав, верный своей привычке, отправил в Царьград посла с грозным уведомлением: «Иду на вы!». Посол Самоха, вернувшись, передал Святославу письменное послание Иоанна Цимисхия.

Цимисхий писал: «Мы верим в то, что не люди, но провидение управляет Вселенной, и исповедуем все христианские заповеди. Поэтому мы считаем, что не должны сами разрушать доставшийся нам от отцов мирный договор. Вот почему мы настоятельно убеждаем и советуем русам, как друзьям, без промедления и оговорок покинуть страну, которая вам не принадлежит. Знайте, если вы не последуете сему доброму совету, то не мы, а вы окажетесь нарушителями заключенного в давние времена мира. Пусть наш ответ не покажется вам дерзким; мы уповаем на бессмертного Бога-Христа: если вы сами не уйдете из Болгарии, то мы изгоним вас силой. Полагаю, князь Святослав еще не забыл о поражении своего отца Игоря, который, презрев клятвенный договор, приплыл к нашей столице с огромным войском на двух тысячах судов, а к Киммерийскому Боспору прибыл после неудачной битвы с нами всего лишь с десятком ладей, сам став вестником своей беды.

Я призываю князя Святослава вернуться на Русь. Если же твоя дерзость, князь, сильнее твоего разума, если ты вынудишь ромейскую силу выступить против тебя, – ты найдешь погибель здесь со всем своим войском, и ни один гонец не прибудет в Киев, чтобы возвестить о постигшей вас ужасной участи».

Вместе с греческими купцами, зимовавшими в Великом Преславе и с наступлением весны собравшимися домой, Святослав отправил Иоанну Цимисхию письменный ответ. Это послание написал по-гречески Калокир.

Письмо Святослава гласило: «Я не вижу никакой необходимости для василевса Цимисхия спешить к нам сюда. Пусть Цимисхий не изнуряет себя на путешествие в Болгарию – русы скоро сами придут к нему и поставят свои шатры у ворот Царьграда!»

Боляре в окружении царя Бориса согласились помогать Святославу, при условии, что русы избавят их от тирании Георгия Сурсовула и уничтожат непокорного Шишмана. Был торжественно заключен договор о союзе. Однако в дружине царя Бориса насчитывалось всего полторы тысячи воинов. На сборы более многочисленного болгарского войска времени уже не оставалось.

Неожиданно близ дельты Дуная объявилась печенежская орда хана Ковагюя; степняки намеревались пограбить болгарские земли. Святослав уговорил печенегов выступить вместе с ним против ромеев, пообещав богатую добычу. Ковагюй рассказал Святославу, что хан Куря выжил, но остался без левого глаза. Дочь Кури, ставшая женой Владислава, родила сына.

Когда закончилось половодье на Дунае, в пределы равнинной Болгарии вторглись угры. Как сказали Святославу приближенные царя Бориса, у болгар с уграми существует договор, по которому угры могут проходить через земли болгар, идя в набег на владения ромеев. На обратном пути угры отдают болгарам часть своей военной добычи.