Забытый мир - Владимир Петько

- А ты, значит, не слабак? - спросил он вдруг вкрадчиво. - Ты у нас, получается самый сильный?

- Я хвастаться не люблю, - скромно ответил Дэнил, дожевывая очередной кусок. - Но если хочешь, можем поспорить.

Сэр Лайонел поводил головой влево-вправо, оглядывая своих рыцарей.

- Слабаки, значит, - голос его стал притворно ласков.

- Да не обижайся ты, - вздохнул Дэнил, вылезая из-за стола, - я же не говорю, что это ваша вина. Просто здесь можно быть мягонькими и слабенькими. С тобой с самого рождения сюсюкаются - родители, учителя, наставники. Где уж тут мужиком вырасти.

Дикарь оглядел рыцаря - шести с половиной футов росту, фигурой схожий с медведем, неудивительно, что соседи позволяют ему бесчинствовать на своих землях. С таким лучше не связываться.

- Есть тут, кто сильнее тебя?

Рыцарь засмеялся:

- Те, кто так думал, давно червей кормят.

- Червям тоже жрать надо, - глубокомысленно изрек Дэнил. - Для этого в мире и живет столько дураков. Давай так, ты выберешь любое оружие, а я тебя на спор с одного удара собью. Если уж тебя с одного - остальные точно слабаки. Ну как? Или боишься?

Губы рыцаря раздвинулись в хищной улыбке.

- Раймон, принеси топоры, - бросил он, не поворачивая головы.

В полном доспехе сэр Лайонел выглядел как монумент, на Дэнила он глядел с презрением - во что одет дикарь трудно понять с первого взгляда, что-то потертое, толи содранное с разных людей, толи вообще самодельное.

Принесли две обоюдоострые секиры, рыцарь нацепил на левую руку щит, Дэнил от него отказался, недоуменно спросив: "Зачем он мне?" Сдвинули столы, освободив место для поединка. Сэр Лайонел выглядел теперь не столько злым, сколько радостным. Убивать людей, похоже, его любимое занятие. Он опустил забрало и, неожиданно грациозно для его грузной фигуры, пошел по кругу, размахивая топором. Дэнил в ответ, с отсутствующим видом, почесал топорищем низ спины. Секира рыцаря пошла назад и вверх для богатырского размаха, и в этот момент Дэнил, выронив топор, рванул вперед, и пригнувшись, ударил плечом в бронированный живот. Сэр Лайонел с грохотом рухнул на пол. Дэнил оказался сверху, в руках у него неизвестно как появились массивные кастеты, первые же удары вогнули забрало вовнутрь. Крик из шлема быстро перешел в хрип. Дэнил замер с занесенной рукой и поднял глаза на присутствующих:

- Что он сказал? А то я не расслышал. Сдается, что ли?

Голос из заднего ряда ответил, что, да, так и сказал. При этом у доброй половины рыцарей на лицах проступило разочарование. Эти явно слышали, как сэр Лайонел пожелал драться до смерти, но скажи такое, а дикарь возьмет и отпустит этого изверга... Вспыхнувшие алчные огоньки в глазах нехотя погасли.

Дэнил поднялся, и принялся отряхиваться с самым невинным видом. К лорду подбежали несколько человек. С сэра Лайонела кое-как содрали шлем, из лилового, торчащего в сторону носа сочилась кровь, губы разбиты, дородное лицо покрылось кровоподтеками. С трудом, с помощью соратников, он воздел себя в вертикальное положение.

- Проклятый варвар! - вырвался у него хриплый крик. - Ты обманул меня!

- Ты сам себя всю жизнь обманывал, - парировал Дэнил, - когда думал, что самый сильный. Ничего, сегодня ты сильно поумнел. Благодарить не надо, хватит хорошей выпивки.

Для убедительности, он хлопнул хозяина по плечу. Разбитые губы лорда с трудом растянулись в улыбку, больше похожую на оскал. Он повел головой, оглядывая своих вассалов. На лицах подданных все читалось без слов - их жестокого, властолюбивого синьора только что унизили. Унизил не другой лорд и даже не рыцарь, а безвестный проходимец, и за это заплатит не только виновник, но и любой, кто просто попадется под руку. Петеру стало совсем не по себе. Если раньше была хоть призрачная надежда, что о них забудут, то теперь надеяться можно разве что на легкую, быструю смерть. "Зачем мы сюда пошли", - колотилась в голове тоскливая мысль, - "не так уж там и мокро..." Краем глаза он видел, как напрягся и побледнел Марк. Только тупому дикарю все нипочем - он еще раз хлопнул хозяина по плечу.

- Давай-ка выпьем, и поговорим без лишних ушей. Дело есть...

Сэр Лайонел поглядел на него ошарашенно, открыл рот, снова закрыл. В голове его происходила сложная мыслительная работа.

- Раймон, принеси в кабинет "золотистого", - выдавил, он наконец.

- Остальным не давай, - строго сказал Дэнил слуге. - "Золотистое" только для тех, кто дрался. Слабаки пусть пиво хлещут!

Дикарь с хозяином вышли из зала и до конца ужина Петер боялся поднять взгляд от чашки, ожидая новых задир. Но на них уже не обращали внимания. Всех занимало, как избежать неминуемого хозяйского гнева.

Отведенная путникам комната не блистала убранством - единственное окно забрано толстой решеткой, на пол брошены соломенные тюфяки. Петер поглядел в окно, где темнело, поделенное прутьями на полоски, небо, почти очистившееся от туч. Солнце уже зашло, но север еще оставался светлым. Отец Леонид говорил, что чем дальше в ту сторону, тем длиннее день летом и короче зимой. Петер попытался вспомнить, было ли так в их походе против пиратов, но в памяти всплыли только ряды щитов, ощетинившиеся пиками. О них думать не хотелось, Петеру с лихвой хватило сегодняшних приключений. Марк с монахом сидели у стены, по-прежнему напряженные - Дэнил до сих пор не вернулся, и они думали, что его уже, наверное, пытают, а позже дойдет очередь и до них. Петер же давно махнул рукой на эти страхи. Наглый варвар из океана дерьма чистым выплывет. Хотя какой он варвар... А кто он, на самом деле? - спросил сам себя Петер. Ответа пока не было. Но слишком уж он ловко выкручивается из любой ситуации. И ведь вроде ничего такого не делает - ведет себя как козел, лезет напролом, но все ему с рук сходит. Судя по тому, как нагло и уверенно он действует и при этом ему еще не оторвали руки, ноги, а заодно и голову, какой-то секрет у него есть. Не бывает так, чтобы человек все время делал гадости, а в ответ получал что хочет. Не к месту вспомнился тот сон на галере. Все кошмары, виденные Петером за последние два года, были похожи друг на друга, а этот... Что это было за место? Такого нет ни в Северном Хелире, ни в Южном. На юге, даже обжитое намадийцами и дамбийцами северное побережье сплошь заросло джунглями, а на нашем континенте за исключением Пустоши... От внезапного подозрения похолодело в груди. Откуда у меня могут быть сны про Пустошь, если я там никогда не был и ничего о ней не знаю? Может из-за Дэнила? Надо будет его спросить, есть ли там огромные змеи. Веки начинали потихоньку слипаться, и Петер увалился на ближний тюфяк.

Когда глаза окончательно открылись, он уже сидел. В комнате темно, небо за решеткой почернело, на нем сияют лишь несколько звезд. На соседнем тюфяке посапывал Марк. Затуманенная сном голова не сразу сообразила, что вечером их было трое. Может монах вышел во двор, нужду справить? Старик часто по ночам встает, чтобы помочиться. Петер снова устроился на тюфяке. В замке царила ватная тишина, не слышно даже шагов караульных. Спят, наверное, на их лорда мало кто рискнет напасть. Правда если этому гаду попадешься спящим на посту... Петер повернулся на другой бок. Весь сон его куда-то пропал. В груди ворочалось неясное предчувствие. Он стал смотреть на цепочку муравьев, ползущих по стене в нескольких футах от него. Муравьи ночью спят, пришла ему в голову мысль. Петер закрыл глаза, и цепочка мерцающих букашек поползла по внутренней стороне века. Он громко вздохнул и снова перевернулся. Марк спал, подтянув ноги к животу и подсунув ладонь под щеку. На выдохе из его носа вырывалось легкое посвистывание. Что-то долго ходит Отец Леонид, уже и по большому можно успеть. Петер зевнул и тут по его щеке что-то поползло. Он подскочил, в ужасе и отвесил себе пощечину. На ладони остался крупный, в полдюйма длиной муравей. От пережитого страха по телу поползли зябкие мурашки. "Демоны их побери, что меня заклинило на сраных муравьях?" Марк свистнул в последний раз и затих. Оказалось, его глаза открыты и смотрят черными провалами на Петера. Петеру стало жутко, и он толкнул Марка в плечо. Тот вздрогнул и открыл глаза.