Кэтрин - Уильям Теккерей

За этот месяц мистер Хэйс успел съездить в город Вустер и позаботиться о том, чтобы оглашение состоялось в тамошней церкви, справедливо рассудив, что в большом городе это событие вызовет меньше толков, нежели в глухой деревеньке. В Вустер он и повез теперь свою нареченную. О, злосчастный Джон Хэйс! Куда влечет тебя рок? О, неразумный доктор Добс, забывший о сыновнем долге почитания родителей и поддавшийся уговорам своей супруги, одержимой пагубным пристрастием к сватовству!

* * *

В "Лондонской газете" от 1 апреля 1706 года напечатан указ ее величества о вступлений в силу парламентского акта, имеющего целью поощрение и развитие морской службы, а также лучшее и быстрейшее укомплектование личного состава королевского флота, согласно каковому указу всякий судья полномочен выдавать констеблям, помощникам констеблей и помощникам помощников разрешение на право входить, а ежели надобно, то и вламываться в любой дом, где, по их подозрению, укрывается моряк-дезертир; а за недостатком дезертиров хватать и зачислять в моряки любых жителей, годных к несению морской службы. Нет нужды приводить здесь все содержание этого Акта, занимающего четыре газетных столбца, - равно как и другой, подобный же, где речь идет о сухопутной армии; скажем лишь, что введение его в действие наделало переполоху во всем королевстве.

Все мы знаем, если не из опыта, то понаслышке, что во время больших военных походов за главными силами следует арьергард, в рядах которого скопляется немало всякого сброда; и точно так же в тени важных государственных мероприятий творятся подчас мелкие жульнические делишки. Так великая избирательная реформа дала простор множеству сомнительных ухищрений и махинаций - что нетрудно было бы показать, если бы не твердое наше намерение соблюдать деликатность по отношению к вигам; а вышеупомянутый "Акт о вербовке", который во имя славы англичан во Фландрии столь жестоко обошелся с англичанами в Англии (не первый, кстати, пример необходимости терпеть нужду дома ради того, чтобы можно было покрасоваться на людях), породил целую армию прохвостов и доносчиков, которые на нем наживались, помимо прочего еще и занимаясь вымогательством у лиц, подпадавших под действие этого Акта - или с перепугу поверивших, что подпадают под него.

После окончания брачной церемонии в Вустере мистер Хэйс озаботился подысканием харчевни подешевле, где бы можно было сэкономить на ночлеге и еде.

На кухне избранного им заведения расположилась компания выпивох. Миссис Хэйс с подобающим ей достоинством отказалась есть в столь низменном обществе; и тогда хозяйка провела новобрачных в другое помещение, куда им подали еду отдельно.

Пировавшие на кухне гости и в самом деле не подходили для дамского общества. Один был долговязый верзила с алебардой, что заставляло предположить в нем солдата; другой - моряк, судя по платью, - пленял взоры черной повязкой на глазу; третий был, как видно, предводителем всей банды; флотский мундир, облекавший его тучную фигуру, дополняли сапоги со шпорами, - сочетание, доказывавшее, что если и был он моряком, так разве, что называется, сухопутным.

Что-то в облике и в голосе одного из этих почтенных господ показалось миссис Хэйс знакомым; и догадка ее перешла в уверенность, когда короткое время спустя три героя без спросу ворвались в комнату, где она сидела со своим супругом. Впереди был не кто иной, как ее старый знакомец мистер Питер Брок с саблей наголо; он взглянул на миссис Кэтрин и приложил палец к губам, как бы призывая ее к молчанию. Его одноглазый товарищ грубо схватил мистера Хэйса за плечо; верзила с алебардой встал у двери, пропустив в комнату еще двоих или троих на подмогу одноглазому, который меж тем закричал во весь голос:

- Ни с места! Именем королевы - вы арестованы!

На этой драматической сцене мы и остановимся до следующей главы, где, по всей вероятности, разъяснится, кто были эти люди.

ГЛАВА V,

в которой излагаются события из жизни мистера Брока, а также некоторые

другие

- Ты только не вздумай им верить, Джон! - сказала миссис Хэйс, когда улегся первый испуг, вызванный вторжением мистера Брока и его сотоварищей. Вовсе они не посланные судьи; все это подстроено, чтобы выманить у тебя твои деньги.

- Не дам ни фартинга! - завопил Хэйс.

- Вон того, с саблей, что так свирепо хмурит брови, я знаю, продолжала миссис Кэтрин, - его фамилия...

- Вуд, сударыня, к вашим услугам, - перебил мистер Брок. - Я состою при здешнем судье мистере Гобле, ведь правда, Тим? - обратился мистер Брок к верзиле с алебардой, сторожившему дверь.

- Чистая правда, - лукаво подтвердил Тим, - мы все состоим при его чести судье Гобле.

- Именно так! - отозвался одноглазый.

- И не иначе! - воскликнул стоявший рядом детина в ночном колпаке.

- Теперь вы, надеюсь, убедились, сударвшя? - продолжал мистер Брок, он же Вуд. - Не станете же вы подвергать сомнению свидетельство столь почтенных джентльменов. Наша обязанность - задерживать всех годных к несению службы лиц мужского пола, которым нечем отговориться, и зачислять их в войска ее величества. Взгляните-ка на этого мистера Хэйса (тот весь трясся, слушая эти речи). Смельчак, красавец, одна осанка чего стоит! Он у нас оглянуться не успеет, как попадет в гренадеры.

- Они хотят запугать тебя, Джон, а ты не поддавайся, - вскричала миссис Хэйс. - Все вздор! Я же тебе говорю, что знаю этого человека. Он за твоими деньгами охотится, вот и все.

- А в самом деле, мне вроде бы знакома эта дама. Где же бы я мог ее видеть? Не в Бирмингеме ли?.. Точно, точно, в Бирмингеме - как раз в ту пору, когда там чуть было не отправили на тот свет графа Галь...

- О сэр! - поспешно воскликнула миссис Хэйс, и вместо презрения, только что звучавшего в ее голосе, в нем послышалась смиреннейшая мольба. - Что нужно вам от моего мужа? Пожалуй, мне это показалось, будто я вас знавала прежде. За что вы его схватили? Сколько вы хотите, чтобы отступиться от него и отпустить нас с миром? Скажите только, - он богат и...

- Богат, Кэтрин? - вскричал Хэйс. - Я богат?.. Боже праведный! Сэр, я живу только тем, что заработаю, я бедный плотник, сэр, подручный в отцовской мастерской.

- Он может уплатить двадцать гиней за свое освобождение; поверьте мне, может, - сказала миссис Кэт.

- У меня есть всего одна гинея на обратный путь, - простонал Хэйс.

- Да, но дома у тебя есть еще двадцать, Джон, - возразила новобрачная. - Дай этим бравым джентльменам письмо к твоей матери; она им уплатит, и тогда они отпустят нас, - не так ли, джентльмены?

- Сразу же, как получим деньги, - подтвердил предводитель мистер Брок.

- Само собой, - поддакнул верзила с алебардой. - А что придется покуда посидеть взаперти, так велика ли беда, приятель, - продолжал он, обратись к самому мистеру Хэйсу. - Мы тебе поможем скоротать время, выпьем за здоровье твоей хорошенькой женушки.

И надо отдать алебардщику справедливость, свое обещание он исполнил. Тут же было приказано хозяйке подать вина; а когда мистер Хэйс бросился к ее ногам, умоляя о помощи, взывая к защите закона...

- В "Трех Грачах" один закон: вот он!.. - возразил ему мистер Брок, поднеся к его носу пистолет. На что хозяйка только одобрительно ухмыльнулась и пошла прочь.

После недолгих препирательств Джон Хэйс составил требуемое письмо к своему отцу, в котором сообщал, что попал в руки вербовщиков и, чтобы откупиться, ему необходимо двадцать гиней; а также предостерегал против попыток задержать подателя письма, ибо упомянутые джентльмены пригрозили ему смертью в случае, если их товарищ не вернется. В доказательство подлинности письма к нему был приложен перстень, подарок матери, который Хэйс всегда носил на пальце.

Оставалось решить, кто повезет послание; выбор пал на долговязого алебардщика, который, видимо, был вторым по чину в отряде, предводительствуемом капралом Броком" Товарищи называли его то прапорщиком, то даже капитаном или просто мистером Макшейном; а иногда в шутку именовали "Носачом", намекая на выдающееся положение, которое занимала в его лице эта черта, - или же "Дылдой", по тем самым причинам, которые заслужили подобное прозвище первому Эдуарду. Итак, мистер Макшейн вскочил на Хэйсову лошадь и отбыл из Вустера, предоставив всем постояльцам "Трех Грачей" нетерпеливо дожидаться его возвращения.

Ожидать его можно было не ранее следующего утра, томительной оказалась для мистера Хэйса его nuit de noces {Брачная ночь (франц.).}. Подали обед; мистер Брок и двое его сотоварищей, согласно уговору, сели за стол вместе с новобрачными. За обедом последовал пунш, который тоже пили всей компанией, а там дошло дело и до ужина. Впрочем, ужинать стал лишь один мистер Брок - два других джентльмена предпочли дым своих трубок и общество хозяйки на кухне.

- Не такое уж это веселье, согласен, - заметил экс-капрал, - и не так бы следовало джентльмену проводить свою брачную ночь; но ничего не поделаешь, голубчики моя, - кто-нибудь должен с вами оставаться, а то ну как вам вздумается высунуться в окошко и закричать, и уж тогда беды не оберешься. Один из нас должен здесь быть, но мои друзья любят на ночь выкурить трубочку, так что придется уж вам потерпеть мое общество, пока кто-нибудь из них меня не сменит.