Наука жить. Жизнь и ее модели - Альфред Адлер

боролся и, обладая этим опытом, всегда был заинтересован и внимателен к визуальной стороне жизни. Возможно, это и не самый важная составляющая его стиля жизни, но она интересна и имеет определенное значение. Она говорит, что, если нужно предложить ему какое-то занятие, оно должно быть связано со зрением.

Школьное образование слишком часто игнорирует саму идею существования различных типов. Можно обнаружить ребенка с интересом к визуальной составляющей, который не будет ничего слушать, потому что ему хочется только смотреть. В таком случае нужно проявить терпение, попытаться научить его слышать. Многих детей в школе учат сообразно лишь одному принципу, потому что им нравится лишь одно чувство. Возможно, у них неплохо получается только слушать или только смотреть. Некоторым нравится все время двигаться и работать. Нельзя ожидать одинаковых результатов у детей трех разных типов, особенно если учитель предпочитает какой-то один метод, например, метод, при котором дети только слушают. В такой ситуации пострадают и дети, которые любят смотреть, и дети, которые любят действовать: их развитие затормозится.

Рассмотрим случай с молодым человеком двадцати четырех лет, который падал в обморок. Когда его расспросили о воспоминаниях, он припомнил, что в четыре года потерял сознание, услышав гудок паровоза. Другими словами, этот человек слушал, поэтому он интересовался звуковой стороной жизни. Нет необходимости объяснять, каким образом у этого юноши впоследствии развились его приступы, достаточно отметить, что он с детства был очень чувствителен к звукам. У него был очень развит музыкальный слух, ведь он не переносил шума, дисгармонии или резких тонов. Поэтому неудивительно, что гудок паровоза произвел на него такое впечатление. И дети, и взрослые часто интересуются вещами, от которых они пострадали. Читатель помнит случай с астмой, упомянутый в предыдущей главе. В детстве того мужчину туго бинтовали в районе легких из-за какой-то проблемы со здоровьем, а в результате у него развился необычайный интерес к тому, как он дышит.

Встречаются люди, которых, кажется, волнует только еда. Их ранние воспоминания обязательно связаны с поглощением пищи. Им кажется, что ничего важнее в мире нет: как есть, что есть и чего есть не стоит. Часто оказывается, что трудности, связанные с приемом пищи в раннем возрасте, повышают для такого человека важность приема пищи.

Теперь обратимся к воспоминаниям, связанным с движением и ходьбой. Мы видели много детей, которые в начале своей жизни из-за слабости или рахита плохо двигаются. У них просыпается аномальный интерес к движению, им постоянно нужно куда-то спешить. Приведем яркий пример такого случая. Один мужчина пятидесяти лет пришел к врачу с жалобой на то, что всякий раз, переходя дорогу вместе с кем-то, он чрезвычайно боится, что их обоих задавит машина. Если он был один, то страх его не тревожил, и он очень спокойно пересекал улицу. Но когда с ним был другой человек, ему хотелось его спасти. Он хватал своего спутника за руку, толкал его то вправо, то влево и вообще всячески ему досаждал. Мы, бывает, встречаем таких людей, правда, нечасто. Давайте проанализируем причины его глупого поведения.

Когда его расспросили о ранних воспоминаниях, он рассказал, что в три года болел рахитом и плохо ходил. И его дважды сбивали при переходе дороги. А теперь, когда он вырос, он хотел доказать, что преодолел свою слабость. Он хотел, так сказать, продемонстрировать, что только ему по силам перейти дорогу. И когда шел через дорогу не один, всегда искал возможность это доказать. Конечно, способность перейти улицу без происшествий – не совсем то, чем большинство будет гордиться или в чем соревноваться с другими. Но у таких людей, как наш пациент, желание ходить и этим хвастаться может быть весьма ярким.

Обратимся еще к одному случаю: случаю с юношей, который ступил на преступный путь. Он воровал, прогуливал школу, а его родители уже совсем отчаялись. Он вспомнил, что в детстве ему всегда нравилось куда-то ездить и спешить. Но на своей работе, а работал он с отцом, он целыми днями лишь сидел. Исходя из естественной природы этого случая, лечение частично заключалось в смене рода деятельности: его следовало сделать продавцом… чтобы он разъезжал по делам отца.

Одним из важнейших типов детских воспоминаний является воспоминание о смерти. Когда ребенок видит внезапную, неожиданную смерть, это очень сильно влияет на его сознание. Иногда такой ребенок становится болезненно впечатлительным. Иногда он, сам не проявляя болезненную впечатлительность, посвящает свою жизнь проблематике смерти, постоянно сражается с болезнью и смертью в той или иной форме. У многих таких детей в более позднем возрасте появляется интерес к медицине, и они могут выбрать путь врача или химика. Такая жизненная цель, конечно, относится к полезным. Они не только сами сражаются со смертью, но и помогают в этом другим. Однако иногда прототип дает начало весьма эгоистичной точке зрения. Так, одного ребенка, на которого чрезвычайно повлияла смерть старшей сестры, спросили, кем он хочет быть. Вместо ожидаемого ответа о профессии врача, он выдал: «Могильщиком». Его спросили, почему он хочет заниматься именно этим делом, и ответ был таков: «Потому что я хочу быть тем, кто закапывает, а не тем, кого закапывают». Такая жизненная цель, понятно, бесполезна, ведь мальчика интересует только он сам.

Теперь обратимся к детским воспоминаниям людей, которых баловали. Черты этого типа очень ярко отражаются в воспоминаниях. Такой ребенок часто упоминает свою мать. Что, возможно, и естественно, но все-таки является знаком того, что ему пришлось бороться за благоприятную ситуацию. Иногда детские воспоминания выглядят совершенно безобидно, но заслуживают анализа. Например, какой-то человек вам говорит: «Я сидел в своей комнате, а мама стояла у шкафа». Кажется, что это неважно, но упоминание матери свидетельствует о его интересе. Иногда мать проявляется не столь явно, и анализ затрудняется. Приходится о матери догадываться. Например, человек, о котором идет речь, может сказать вам: «Я помню, что путешествовал». Если спросить, кто его сопровождал, то окажется, что это была его мать. Или, если ребенок рассказывает: «Помню, как-то летом я был в деревне в таком-то месте», можно предположить, что отец работал в городе, с детьми поехала мать. Тогда можно задать вопрос: «А кто с тобой был?» Так мы часто видим скрытое влияние матери.

Изучая эти воспоминания, можно увидеть борьбу за любовь. Мы видим, как ребенок в процессе развития начинает ценить те знаки внимания, что оказывает ему мать. Для нашего общего понимания это чрезвычайно важно, ведь если дети, или уже взрослые, рассказывают о таких воспоминаниях, то можно быть уверенным, что они постоянно ощущают себя в