Доверься сердцу - Одри Хэсли

– Это меня устраивает, – одобрил Петер.

– Чего Илона терпеть не может, так это медлительности, – ехидно заметил Франц.

Она недовольно поморщилась.

– Мы сделаем все, что в наших силах, – теперь в ее голосе звучала непривычная твердость. – Но в случае непредвиденных ситуаций, – например, поставщики подведут, – не рассчитывайте на штрафные санкции. Сроки и так предельно жесткие.

– Это вполне справедливо, – согласился Петер, глядя на собеседницу с нескрываемым уважением. Он как-то упустил из виду ее профессионализм и деловой склад ума.

Впрочем, тут он не был оригинален. Многие мужчины, стоило их гормонам взять верх над разумом, тут же напрочь забывали, с кем имеют дело.

Сама Илона надеялась, что никогда не совершит подобной глупости, хотя в данном случае уже не была в этом абсолютно уверена.

Нет, уж она-то никогда не забудет, что за человек Петер. Похоже, он мало чем отличается от других мужчин, с которыми сводила ее судьба. Достаточно одного взгляда на это надменное, тяжеловатое лицо, словно сошедшее с какой-нибудь старинной германской монеты…

Но, к сожалению, именно в этот момент ее и охватило разрушающее чувство сексуального влечения! Тлеющий где-то внутри слабенький огонек вдруг ярко вспыхнул, разгораясь в большой костер и охватывая пламенем все ее тело. И что самое ужасное – пожар страсти постепенно добирался до чувств…

Илона вынуждена была признаться, что ей становится все труднее и труднее сохранять благоразумие в присутствии этого человека. Неужели дело зашло так далеко? Но ей уже под тридцать, и она не может позволить мужчине приручить себя, какие бы чудеса он ни вытворял своими губами! Ведь это он ее жертва, а не наоборот!

– Франц, будь любезен, открой бутылку сухого вина и налей нам по бокальчику. – Ее холодный уверенный голос говорил о твердой решимости. – И пройдите в гостиную, поболтайте или посмотрите телевизор, пока я буду сервировать стол.

– Хорошо. Что вы предпочитаете, Петер, пиво или «рислинг»?

– «Рислинг». Как-никак он из монастырских подвалов.

– Ну, а я не слишком-то религиозен. Предпочитаю пиво. Вино оставляю для вас с Илоной.

– По бутылке на каждого?

Петер был несколько шокирован. Конечно, время от времени он позволял себе бокал пива или вина за ужином, однако переговоры с деловыми партнерами и потенциальными клиентами всегда предпочитал вести на трезвую голову.

– Ерунда, – отмахнулся Франц. – Вам ведь не надо садиться за руль. К тому же Илона любит выпить, – усмехнулся он.

Замечание Франца задело хозяйку.

– Большое спасибо за рекламу, Франц. А проблем с наркотиками у меня нет?

Она сама и есть очень сильный наркотик, промелькнуло у Петера в голове. Соблазнительна настолько, что устоять просто невозможно. Он не хотел ужинать, не хотел вина, он хотел только ее!

Но вместо Илоны ему вручили бокал прохладного «рислинга».

Что ж, придется пока довольствоваться этим, подумал он, покорно поднося к губам благоухающий напиток, лишенный, однако, аромата женского тела.

Илона могла с полным основанием похвалить себя за приготовленный ужин, несмотря на то, что телятина оказалась чуть-чуть пережаренной. Впрочем, ее сотрапезники ничего не заметили – благодаря полоскам мягкого сыра и кусочкам ветчины, положенным сверху. Картофель фри получился превосходным, овощной салат – свежим и в меру посоленным, а творожный пирог с фруктами просто таял во рту.

Конечно, изысканной такую трапезу было трудно назвать, но Илона знала, что деловые люди, подобные Адлеру, обычно довольствуются одним и тем же набором ресторанных блюд. Поэтому обычный кусочек телятины, поджаренный в сухарях, с картошкой и салатом кажется им сказочной домашней пищей.

В следующий раз она зажарит для Петера кусок мяса на вертеле и сдобрит его приправой, приготовленной по собственному рецепту. Все ее приятели принимали это блюдо на ура.

– Кажется, я уже сто лет не ел с таким удовольствием, – сказал тот, запивая творожный пирог большим глотком кофе. – Вы и впрямь прекрасная кулинарка, Илона.

– И не только кулинарка, – добавил Франц. – Все, за что она берется, просто горит у нее в руках. Знаете, наша хозяйка не только дизайнер от бога, но еще и превосходный художник. Вы видели ее графические работы в гостиной? Ведь впечатляет, верно?

– Впечатляет, – согласился Петер, буквально пожирая Илону глазами. – Признаюсь, Франц, ваша коллега сразила меня в первый же день нашего знакомства. – Она поежилась: да уж, этот день ей никогда не забыть. – А сегодня утром, – продолжал откровенничать он, наливая себе уже четвертый бокал «рислинга», – она предложила мне стать ее натурщиком. То есть… позировать для новой картины.

Франц понимающе ухмыльнулся.

– А она предупредила, что пишет только обнаженную натуру?

– Предупредила. Но обещала сделать меня неузнаваемым. – Вино шумело в его голове, язык слегка заплетался.

Франц рассмеялся, как будто Петер сказал что-то ужасно забавное.

– Своему предыдущему натурщику она говорила то же самое. Но открытие выставки стало для бедняги самым черным днем в его жизни. Он сделался героем анекдотов про мужчин, которые обделены природой. Надеюсь, вы меня понимаете?

Петер бросил на Илону такой испуганный взгляд, что она закусила губу, чтобы не расхохотаться.

– Да, она сыграла с этим типом довольно жестокую шутку, уменьшив его член до минимальных размеров. Но если бы этот дурак не хвастал перед друзьями постельными отношениями с ней, она, возможно и пощадила бы его. А так негодяй просто получил по заслугам.

Увидев, как опасно вспыхнули глаза Илоны, Петер мгновенно протрезвел.

– Возможно, я еще и откажусь.

– Это будет мудрый поступок, – сказал Франц, улыбаясь.

– Вот как? – Илона зябко передернула плечами. – Впрочем, что я удивляюсь? Все мужчины – трусы.

Петер смотрел на нее, удивленно подняв брови.

– Я не такой, как все. И вовсе не трус.

– Так докажите это.

– Не сдавайтесь, Петер, – подначивал Франц.

– А я и не собираюсь. Но в гостиной висят только наброски. Где же законченные работы?

– Одну из лучших можно увидеть у Франца над кроватью, – проговорила Илона, растягивая каждое слово.

– Ну уж нет, – запротестовал тот. – Ни в коем случае. Петеру совсем ни к чему видеть эту картину.

– Почему же? – Тот одним глотком допил вино. – Что в ней такого особенного?

Франц выпрямился во весь свой недюжинный рост, и Петер автоматически отметил, что у этого мужчины-мальчика широкие плечи и, очевидно, крепкая мускулатура.

– Потому что она написана специально для меня, – холодно ответил он. – А сейчас я ухожу, иначе эта коварная женщина вцепится мне в глотку. Теперь вся надежда на вас, Петер.