Наследие - Кеннеди Эль

Гаррет фыркает от смеха.

Я просто вздыхаю. Эти два идиота вместе с нашим другом Такером, на чью свадьбу я приехал в город, ближе мне, чем мой собственный брат. А это говорит о многом, потому что мы с моим братом Ником чертовски близки. Но они правы. Я не знаю, как бы выглядела моя жизнь без Элли. До нее я следовал по стопам родителей и учился в Гарвардской юридической школе, что мне не нравилось. У меня не было постоянной девушки. Та, с которой я встречался в старших классах, попыталась покончить с собой после того, как я порвал с ней, и, не буду лгать, это меня напугало.

Но затем одна случайная встреча перевернула всю мою жизнь. Элли Хейз – все для меня. Мы вместе уже почти четыре года, и, без сомнения, для меня она та, на которой я собираюсь жениться, с которой я заведу детей и состарюсь. Раньше я никогда не спешил делать предложение, но в последнее время я испытываю непреодолимое желание начать двигаться дальше. Знать, что мы продвигаемся в наших отношениях. И, да, теперь, когда Такер и Сабрина наконец-то связывают себя узами брака и мы все собрались в Бостоне, чтобы отпраздновать это с ними, я думаю, что у меня – свадебная лихорадка. Не знал, что подобное бывает с парнями, но вот я тут. Я вдруг вчера утром обнаружил, что выбираю кольцо от «Тиффани», и с тех пор уже не оглядывался назад.

– О’кей, Элли, – снова пытаюсь я, глядя в ожидающие глаза взрослого мужчины. – Я люблю тебя. Я люблю в тебе все. Я люблю твое чувство юмора. Мне нравится, как ты мелодраматична…

– Вето, – прерывает Гаррет. – Нельзя оскорблять ее, делая предложения.

– Но это комплимент, – протестую я. – Я люблю драму.

– Он прав, – вклинивается Логан. – Я сказал Грейс, что она драматизирует, когда мы застряли на Новый год, и она вышла из себя. – Он помолчал. – Ну, технически, она вышла из себя потому, что я отказался есть ее задницу.

– Прости, что? – вежливо спрашивает Гаррет.

– Это не то, что вам кажется. – Он коротко смеется. – Она хотела, чтобы я пообещал ей, что если один из нас погибнет посреди метели, то другой его съест.

Г кивает.

– О. Обожаю этот фильм.

Логан смотрит с непониманием.

– Ну, знаешь, этот. О футбольной команде или типа того, самолет которой разбился в горах, и они ели друг друга, чтобы выжить. Это так трогательно.

– Похоже на то, – сухо отвечаю я.

– Да, именно так, – говорит Логан Гаррету. – Но я не стал обещать ей этого, и она разозлилась. К счастью, это не помешало ей… – Он резко замолкает.

– Не помешало чему? – подталкиваю я.

Логан проводит рукой по своим взъерошенным волосам. На секунду мне кажется, что он нервничает. Но затем на его губах появляется волчья усмешка.

– Тому, чтобы провести весь первый день нового года в постели со мной. Как бы там ни было. Поверь мне, девушки не любят, когда их называют королевами драмы.

Я на секунду задумываюсь над предложением Грейс.

– А ты бы съел меня, если бы я умер первым? – спрашиваю я его.

– О, безусловно. И тебя тоже, Г.

– Ты бы съел нас, чтобы не умереть с голоду, – заинтригованно спрашивает Гаррет, – но не стал бы есть свою девушку?

– Я бы не смог. Это кажется совершенно неправильным. Мысль о том, чтобы резать ее идеальную плоть… – Он содрогается. – Нет, не могу. Я лучше умру. И если она умрет, я умру вместе с ней. Я не могу жить без нее.

– Вот, – говорит Гаррет, тыкая в меня пальцем. – Вот что ты скажешь.

– Что я не смогу разрезать и съесть ее идеальное тело?

– Нет. Что ты не можешь жить без нее. Что жизнь не стоит того, если она не с тобой, бла-бла-бла.

Наконец, какое-то направление.

– Понял, – говорю я. – Так. Давайте с начала.

На этот раз я веду подачу «не могу жить без тебя», тогда как Гаррет прижимает руки к сердцу, кивая. Воодушевленный его ответом, я спешу дальше.

– Я не хочу быть ни с кем другим. Не хочу трахать никого другого. Я люблю каждый дюйм твоего тела, и мне не терпится провести весь остаток своей жизни, глядя на тебя, обнаженную…

– Нет! Ты сошел с рельсов, – упрекает Гаррет. – Это слишком сексуально. Сексуальность не играет никакой роли в предложении.

– Не согласен, – вклинивается Логан. – Я бы сказал, стоит нажать на сексуальность.

– Не слушай его.

– Еще сексуальнее, – возражает Логан.

– Менее, – огрызается Гаррет.

Мой взгляд мечется между ними, в висках начинает пульсировать. Это невозможно. Не знаю, как вообще я справлюсь с этим предложением. Я плохо разбираюсь в романтике. Я умею управляться с грязными словами, говорю ей их, когда хочу свести ее с ума. Я умею говорить Элли, что люблю ее, потому что люблю. Я люблю ее всем своим сердцем. Почему предложение должно включать в себя целую чертову речь?

– Знаешь что, попробуй на мне, – предлагает Логан. – Г, очевидно, не благосклонен к предложениям.

– Ой, завались, я отличный объект для предложения. Просто предложение отстойное. Я не буду соглашаться на то, что меня не удивляет.

– Иди и удивляйся сам, – ворчу я, поднимая средний палец.

– Я удивляюсь. Каждый день, как смотрю в зеркало.

Мудак. Он неисправим. Хотя его огромное эго не совсем необоснованно. Есть причина, по которой он четыре года был главной персоной в кампусе Брайара. Сам Гаррет Грэхем, постоянно окруженный жаждущими девушками. Конечно, я забивал шайбу намного чаще, чем он, потому что Гаррет всегда был слишком занят хоккеем и давал это понять любой цыпочке, которая пыталась завязать с ним серьезные отношения. Он трахался, но не так часто, как я или Логан. Но для него это сработало. Его преданность хоккею обеспечила ему контракт с «Брюинз», и теперь он – один из самых высокооплачиваемых хоккеистов в лиге, и у него есть девушка, которую он обожает.

Что для меня дико, так это тот факт, что Г и Логан – снова в одной команде. Четыре года в колледже они играли вместе, затем на два года их пути разошлись, только чтобы Логан попал в команду Бостона – в то же самое время, что и Гаррет. Кстати о прозорливости. Вроде так – я всегда неправильно употребляю это слово.

– Как единственный тут, кто успешно написал стихи для женщины, я думаю, что лучше всего подготовлен к оценке предложения, – говорит Логан, отвлекая меня от моих мыслей.

Гаррет закатывает глаза.

– Успокойся, Шекспир.

– В этом есть смысл, – говорю я Гаррету.

– Видишь? – Логан подманивает меня пальцем. – Иди сюда, большой мальчик.

Я хихикаю, неуклюже перебираясь к нему. Он садится прямее, свесив длинные ноги с дивана. На нем джинсы и черная рубашка с длинными рукавами, и когда он наклоняется вперед, я улавливаю его запах и киваю одобрительно.

– Черт, хорошо пахнешь, чувак. Что это?

– У меня закончился мой гель для душа, и я пользуюсь гелем Грейс, – отвечает он с улыбкой. – Чертовски вкусно пахнет, а?

– О, да. Я теперь понимаю, почему Гаррет пробирается в твой гостиничный номер для всех этих тайных встреч как «мужчина с мужчиной».

– Завидуешь? – ухмыляется Гаррет.

Улыбаясь, я занимаю позицию, в миллионный раз открывая коробку.

Бриллиант сверкает в свете лампы над нашими головами, заставляя Логана вытаращиться на меня.

– Боже, эта штука такая блестящая. Она прожжет дыру в моей сетчатке. Он не сиял так ярко, когда ты был на другом конце комнаты.

Я самодовольно киваю.

– Я знаю, как выбирать такие штуки.

– Эта штука ужасна. Ты уверен, что у Элли достаточно сильные руки, чтобы выдержать ее вес?

– Поверь мне, мы уже обсуждали с ней обручальные кольца. Ей нравятся большие. – Я подмигиваю. – И кольца тоже.

Гаррет фыркает. Подходит ближе и устраивается в кожаном кресле.

– Ладно, серьезно, чувак. Ты должен сделать это хорошо.

Я борюсь с желанием хрустнуть костяшками пальцев, как делаю это перед важной игрой. Ладно, я смогу.

– Элли, – говорю я Логану. – Я так тебя люблю. Ты изменила всю мою жизнь, когда решила благословить меня своей любовью. Ты сделала мой мир лучше.

– Сексуальнее, – бормочет Логан.