Космические игры (сборник) - Василий Лесников

БРЕЖНЕВ. Но ведь мы пришли к выводу, что эта реформа нам ни к чему. Она развращает некоторых, пугает наш народ, которому нельзя терять твердой опоры под ногами. Иначе все может быть.

СЕМЕНОВ. Наверное, Королев думает иначе. Похоже, началось это после посещения Чехословакии, и особенно обострилось после октябрьского пленума ЦК в 1964 году. Королев будто стал другим.

БРЕЖНЕВ. Чем он занимался в Чехословакии?

СЕМЕНОВ. Разработал свою программу и вместо отдыха мотался по институтам, конструкторским бюро, заводам. Два-три дня всего и отдыхал на водах.

БРЕЖНЕВ. Чехословакия. И кому только пришла в голову эта идиотская мысль отравить его туда? Неужели нельзя было предвидеть? Тем более вы знаете, что там уже тогда начало активизироваться охвостье капитализма.

СЕМЕНОВ. Мы не рассчитывали на такую активность... И потом, мы же предполагали посмотреть, что он там будет делать. У нас были сигналы, но ни одного факта.

БРЕЖНЕВ. У нас и сейчас их нет. А он нахватался там лозунгов, в которых нам теперь и не разобраться... Ладно. Продолжай. С техникой то у него все в порядке? Или опять будет клянчить отсрочку старта?!

СЕМЕНОВ. Программу полетов на Луну Королев же согласовал с Челомеем. Он разрабатывает беспилотные и пилотируемые корабли, а Челомей ракетоноситель. Но это только для облета Луны и автоматических аппаратов. Для высадки на Луну Королев хочет создать свой мощный ракетоноситель, который пока не идет. Тут ему хорошо мешает Глушко. Слишком уж Королев независим от него. Вот Глушко и сговорился с Челомеем. А, может быть, всерьез считает его разработки более перспективными.

БРЕЖНЕВ. А что у Челомея на самом деле с орбитальной станцией?

СЕМЕНОВ. Она уже разработана. Носитель «Протон» может вывести ее на орбиту хоть сегодня. Но мы пока тормозим эту работу. Посмотрим, как будет с Королевым, а потом решим, кому передать станцию для внедрения в производство. Это хороший пряник. А на две самостоятельных программы у нас финансов не хватит.

БРЕЖНЕВ. Выдели ее разработку в отдельное конструкторское бюро. Потом решим, что с ней делать. Разберись, что у Королева уже готово, а что в надежной перспективе? На какое время хватит этих разработок?... Может быть и придется решать этот вопрос основательно...

СЕМЕНОВ. Хорошо.

БРЕЖНЕВ. Не дает мне покоя это сборище зэков... Ты уверен, что он сейчас один?... А если успел найти общий язык с Гагариным? Или с кем-нибудь еще...

СЕМЕНОВ. Нет, Леонид Ильич. Конечно, наша ошибка была в том, что не учли в полной мере улыбку Гагарина. Однако, нам все же удалось сдержать его опасное сближение с Королевым. До откровенности у них пока не дошло. Тут здорово помогли наши первые шаги. Но сейчас, боюсь, Королев может решиться на более серьезные шаги.

БРЕЖНЕВ. Нельзя этого допустить. Вместе они могут натворить бед. У Гагарина большая популярность в народе. Может взбаламутить людей. А Королев любит власть... хотя и привилегии тоже. Отказаться от них ему будет трудно.

СЕМЕНОВ. Совершенно точно, Леонид Ильич. Он даже считает, что ученые должны работать, а генералы обеспечивать им комфортные условия для труда и отдыха. Встречать, провожать, создавать удобства, обеспечивать всем необходимым как на работе, так и в быту. Некоторым молодым талантливым конструкторам, которые на первых порах стесняются использовать свое преимущество, он даже делает выговоры. Нам только и остается, что подсовывать им вкусные пироги. Потенциально Королев работает на нас. Как он однажды сказал: «Пока система существует, нужно использовать все ее преимущества!»

БРЕЖНЕВ. Все-таки он опасен. Может быть, принять окончательное решение? Он в любой момент может совершить непредсказуемый поступок...

СЕМЕНОВ. Мы его всегда успеем остановить. Я теперь каждую его мысль знаю, каждый шажок.

БРЕЖНЕВ. Ну, уж. Таких много.

СЕМЕНОВ. За Королевым уследим. Комитет хорошо работает. Ну и про запас имеем кое-что. Ученые.

БРЕЖНЕВ. Хрущев, похоже, сильно недооценил вас... Жаль, женщину ему не смогли подсунуть. Тут уж он от нас бы не ушел.

СЕМЕНОВ. Зато Гагарин и другие космонавты чистые жеребцы. Любят повеселиться. Мне даже не верится, что они до сих пор ни о чем не догадываются. Как вам последний фильм об их похождениях?

БРЕЖНЕВ. Да. Никуда теперь они от нас не денутся. Можно будет кое-что подсказать строптивому человечку.

СЕМЕНОВ. Может быть, не будем пока дразнить Гагарина? Он не так закален, как Королев. Да и от обидчивости до конца не избавился. Может сгоряча и дров наломать.

БРЕЖНЕВ. Ладно, ладно. В одном твои хлопцы все-таки опростоволосились. Не сумели заснять, как супруга застукала Гагарина у этой медсестры. Он, говорят, так убегал, что лоб до крови рассек.

СЕМЕНОВ. Никто не ожидал от нее такой прыти.

БРЕЖНЕВ. О! Меня ждут какие-то дипломаты. А тебя ждут в Гохране. Я им звонил. Они вчера уценили какие-то безделушки. Посмотри. И поторопись, а то мои короеды все уметут.

СЕМЕНОВ. Уже иду. Через час представлю полный отчет.

БРЕЖНЕВ. Постой... Может быть, попробуешь последний раз поговорить с Королевым. Я бы не возражал против статьи, в которой он признает мои заслуги в освоении космоса. Ну, не полный же он дурак, действительно! Я боюсь, что ты ему нагрубил, и ничего толком не объяснил. Ведь он должен понимать, что без меня не получил бы ни копейки на свои исследования. У него же сейчас сплошные неудачи... Покрутись, дорогой. Покрутись вокруг этого дела. Если выгорит... попросишь чего хочешь... Вот теперь все. Иди работай. Семенов уходит.

СЦЕНА 2

Кабинет Королева. За столом беседуют Королев и Каманин.

Входит Гагарин.

ГАГАРИН. Здравствуйте, Сергей Павлович.

КОРОЛЕВ. Здравствуй, здравствуй. Что ж не договорился с начальником? Встречает. Или дела разные?

ГАГАРИН. Я по поводу приема в отряд Кости Ветрова.

КОРОЛЕВ. Мы тоже об том говорили. Ты против?

ГАГАРИН. Я за.

КОРОЛЕВ. И мы за. Каманину. Кто же мешает?

КАМАНИН. Это не в моей власти сейчас.

КОРОЛЕВ. Что ж. Тогда беру его к себе. Он окончил институт, прошел все медкомиссии. Совершил, как мы и просили, более пятисот парашютных прыжков. Скоро будет набор в отряд из инженеров. Тогда зачислю и его.

КАМАНИН. С его характером правдоискателя ему надежнее военизироваться, и служить в Центре подготовки космонавтов.

КОРОЛЕВ. Загубите вы его со своим политотделом.

КАМАНИН. Сам прослежу и помогу ему. А вам еще долго будут противодействовать в создании отряда. У нас ведь не может быть двух путей развития... Вы же знаете... Да и Юрий Алексеевич мне поможет.

ГАГАРИН. Конечно, помогу.

КОРОЛЕВ. Обложили нас как волков флажками. За границей легче. Как считаешь, Юра?

ГАГАРИН. Да что вы, Сергей Павлович? Кому-то может быть и легче. А народу... Насмотрелся я. Особенно в Африке.

КОРОЛЕВ. Нашел с чем сравнивать. А вот меня в прошлом году впервые выпустили за границу. В Чехословакию. Должен признать, что дух свободы там не прикрыт. Глаза у людей открыты. Как считаешь, Николай Петрович? Ты же воевал в тех краях.

КАМАНИН. Сейчас другие времена. Но тебе виднее, Сергей Павлович. Ты же ученый. Копаешь глубоко. Да и с начальством... более высоким... общаешься. Оттуда все видно по другому.

КОРОЛЕВ. Боишься?... Да... Вот и мои коллеги. Лагеря прошли. Выкарабкались. А дух потеряли... Да и сам я, похоже, уже не тот. Не знаю, доживу ли до завершения своих планов... Как думаешь?

КАМАНИН. На здоровье вроде не жаловались. Посмотрел на Гагарина.

КОРОЛЕВ. Дипломат... Он все равно не поймет. Хотя с верхами общается больше меня.

КАМАНИН. А я битый. Хотя и знаю, что в вашем кабинете жучки почему то не выживают, но разговор предпочитаю прямой.

ГАГАРИН. Какие жучки?

КОРОЛЕВ. Завелись таракашки в последнее время. Смеется. Приходится и на это тратить научную мысль... А научно-техническая революция у чехов резвее идет. Надо признать. Главный упор на науку делают, хотя... тоже не все просто.

КАМАНИН. А не под их ли впечатлением, Сергей Павлович, вы в новогодней статье ни словом не упомянули о партии?

КОРОЛЕВ. Неужто, сам заметил?

КАМАНИН. Сам. Но у меня тоже интересовались – почему вдруг? ... Сказал, что не обратил внимания.

КОРОЛЕВ. Хитер. Учись, Юра. Тебе это даже очень надо.

ГАГАИН. О чем вы?

КОРОЛЕВ. Он тебе все объяснит. Объяснишь, Николай Петрович?... А теперь мне объясни. Вы с Юрой в последнее время написали несколько писем в ЦК и Совет Министров. Хотите стать хозяевами положения, загнав меня в угол?

КАМАНИН. Мы просто пытаемся реализовать наше видение развития космической программы.

КОРОЛЕВ. Вы предлагаете объединить ВВС с военно-промышленным комплексом, и забрать у меня власть и влияние в ракетно-космической тематике. А мне оставить только разработку.

ГАГАРИН. Сергей Павлович, мы же просто хотим чаще летать. Под нашим контролем заводы будут лучше работать. А ваши инженеры у нас готовиться не хотят. Это они хотят прибрать к своим рукам всю подготовку к полетам, считая, что военные летчики свою работу уже сделали. Теперь только инженеры нужны. Ну, вы же знаете эту историю!