Космические игры (сборник) - Василий Лесников

ГАГАРИН. Я все понял.

КАМАНИН. И последнее. В основе всех наших предложений лежат рекомендации Центрального Комитета нашей партии и личные пожелания Никиты Сергеевича и Леонида Ильича.

ГАГАРИН. Я все понял, Николай Петрович.

КАМАНИН. Спасибо. О некоторых деталях тебе расскажет Герман. Обнимет Гагарина. Уходит с Королевым.

ГАГАРИН. Ты знал обо всем?

ТИТОВ. С бумагами меня познакомили после твоего старта... Каманин до последнего рассчитывал предложить первым меня. Но Сергей Павлович оказался более прозорливым политиком. Учел даже твою улыбку.

ГАГАРИН. Да иди ты...

ТИТОВ. Я сначала обиделся, а потом понял, что они правы. Нервы у меня похуже твоих будут...

ГАГАРИН. О чем ты?

ТИТОВ. Думаешь меня зря пригласили на эту беседу?... Чтоб не мучиться повторным убеждением, если с тобой не все гладко пойдет. Зря старались. Я и так все условия выполнил бы. В нашей семье идея, верность партии были смыслом жизни. Я рано понял, что это такое, Юра.

ГАГАРИН. Не думал, что так будет.

ТИТОВ. Пай мальчик. А ты думаешь Королев не обидно, что о нем никто в мире не знает? А ты шпана смоленская, никто до сих пор по сути, за один час на весь мир засверкал. Ему тоже нелегко... Тебе действительно надо сейчас хорошо думать, прежде чем что-то сказать. И, прежде всего, познакомиться с официальными заявлениями правительства.

ГАГАРИН. Почему?

ТИТОВ. Я понял, что ты управлял кораблем. Даже совершал маневры.

ГАГАРИН. Да что они совсем... Это же только теоретические возможности.

ТИТОВ. Крест первого тебе нести всю жизнь.

ГАГАРИН. Умник. Настоял бы и сам полетел.

ТИТОВ. Со второй позиции легче на обгон идти. Дальше тебе будет еще труднее. Прошу – не торопись с принятием решений.

ГАГАРИН. Да уж куда теперь спешить.

ТИТОВ. Я думаю, что этот разговор был только началом. Лучше тебе кое-что узнать от меня. Ты много для меня сделал в трудную минуту. Другие могут те же факты преподнести тебе в гораздо более искаженном виде. Захотят сделать тебе больно.

ГАГАРИН. Да уж куда больнее!

ТИТОВ. Например. Твой рекорд высоты, дальности и скорости можно зарегистрировать только в луче посадки космонавта на Землю в корабле. Международная федерация при посадке с парашютом не зафиксирует космический полет как таковой. У американцев появился бы шанс.

ГАГАРИН. Вот оно что... И управление кораблем и научные эксперимент... это все оттуда же?

ТИТОВ. Почти. По плану у американцев через две-три недели старт. В программе управление космически кораблем и посадка в нем.

ГАГАРИН. Но ведь Сергей Павлович сказал, что это будет не скоро.

ТИТОВ. Он так хочет. А американцы хотят другого. В хвосте плестись никто не хочет... Есть тут и много других причин. Я пока был на пункте управления полетом, многого наслушался. Все почему то откровенными стали. Эйфория успешного полета что ли. Но понял я очень многое из нашей кухни. Потом расскажу подробнее.

ГАГАРИН. Ты хочешь сказать, что это еще не все?

ТИТОВ. Не все.

ГАГАРИН. И ты готов приземлиться в корабле?

ТИТОВ. У меня небогатый выбор. Это ты у нас сейчас мировая величина. Ты представляешь, что меня ждет, если я откажусь от предложенной программы полета!?

ГАГАРИН. Извини. Вопрос решен и хватит об этом.

ТИТОВ. Договорились. Давай обсудим возможные варианты ответов.

Титов протягивает руку Гагарину. Их рукопожатие снова сопровождается маршем космонавтов, который на этот раз звучит медленнее и с явным оттенком грусти.

ЗАНАВЕС.

ДОЛГ И ЧЕСТЬ

Пьеса

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

КОРОЛЕВ – Главный конструктор космических кораблей.

ГАГАРИН – Первый космонавт Земли.

УСАЧЕВ – друг Королева.

БРЕЖНЕВ – первый, а затем Генеральный секретарь ЦК КПСС.

СЕМЕНОВ – помощник Брежнева.

НИКОЛАЕВ – референт, помощник Семенова.

ГЕНЕРАЛ КГБ – первый заместитель Председателя КГБ.

МАМА – мать Гагарина.

ВАЛЯ – жена Гагарина.

КАМАНИН – руководитель подготовки космонавтов.

КОМАРОВ – летчик-космонавт СССР.

БЕЛЯЕВ – летчик-космонавт СССР.

ТЮРИН – летчик-космонавт.

ВИКТОРОВ – летчик-истребитель.

1 ОХРАННИК.

2 ОХРАННИК.

ВЕДУЩИЙ... Космонавты... Народ... Журналисты.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

СЦЕНА 1

Кабинет Брежнева. Входит Семенов.

СЕМЕНОВ. С наступающим праздником Октября, Леонид Ильич.

БРЕЖНЕВ. Спасибо. Правда, 48 лет не 50, но... Я вижу, тебя что-то встревожило?

СЕМЕНОВ. Я обобщил некоторые данные по Королеву.

БРЕЖНЕВ. Ему все еще мало? Неблагодарные люди.

СЕМЕНОВ. У него появилось второе дыхание. Похоже, рвется к власти.

Никак не может забыть Хрущева, который к нему очень благоволил. Вроде, даже обещал раскрыть его инкогнито. Но не успел. После ухода Хрущева на роль лидера стало вырываться конструкторское бюро Челомея. Вы знаете – у них очень перспективные предложения по созданию орбитальной станции, транспортного корабля, носителя. Королев понял, что теряет позиции, и решил, что теперь ему терять нечего. А может быть чувствует чью-то поддержку. Короче говоря, начал выпускать коготки.

БРЕЖНЕВ. Может быть, резковато мы на него насели? Подбрось ему что-нибудь для успокоения.

СЕМЕНОВ. Нет, Леонид Ильич. Ему этого уже мало. Он популярности хочет. Настоящей власти.

БРЕЖНЕВ. Ладно. Что там у него... С самого начала...

СЕМЕНОВ. После полета Гагарина мы дали ему возможность ежегодно выступать в газете «Правда» с программными материалами по вопросам космоса. Правда, под фамилией Сергеев. И вот в статье за январь 1965 года он ни словом не упомянул о роли партии и советского правительства в освоении космоса.

БРЕЖНЕВ. А куда редактор смотрел?

СЕМЕНОВ. Королев сказал, что с ЦК текст согласован. Сроки поджимали и ему поверили. А мы вовремя не обратили внимания.

БРЕЖНЕВ. Продолжай.

СЕМЕНОВ. После выхода в открытый космос Леонова в марте 1965 года история повторилась. Выступая перед корреспондентами, он основно упор сделал на значении и возможностях науки, хотя и советской. Мол, только она даст народу по Циолковскому горы хлеба и бездну могущества. Хотя на этот раз я лично рекомендовал ему некоторые выдержки. Вы по доброте души простили его тогда, и мы снова заказали ему статью на первое января 1966 года. Однако,... все говорит о том, что и на этот раз он не измени своего понимания роли прогресса и места компартии в нем.

БРЕЖНЕВ. Вы уверены?

СЕМЕНОВ. Абсолютно. Знакомился с черновиками... Что-то он замышляет.

БРЕЖНЕВ. Жаль... Хороший руководитель был. Нам бы таких побольше... Ты говоришь, что партия ему больше не нужна?

СЕМЕНОВ. Он и ваше имя лично вычеркнул из всех материалов, которые мы ему рекомендуем для включения в статьи. Уже несколько раз ваше имя не упоминалось. Вероятно, надеется на скорое изменение обстановки. Может быть, на возврат к старому...

БРЕЖНЕВ. Жаль. Очень жаль.

СЕМЕНОВ. Он считает, что была совершена ошибка, когда вам присвоили звание Героя Социалистического Труда за вклад в освоение космоса.

БРЕЖНЕВ. Да он еще и мальчишка! Зачем ему это надо? Ай, ай, ай. Как нехорошо...

СЕМЕНОВ. Да. С его стороны это уже и антигосударственное преступление. И еще... Мы только недавно узнали, и виновные конечно будут наказаны, но... в 1964 году под прикрытием юбилея конструктора Егера состоялось нелегальное собрание всех бывших лагерников, с которыми сидел Королев. Впервые после войны он встретился там и с Туполевым. Правда, похоже, они тогда ни чем не договорились. Потому и из комитета нам об этом сразу не доложили. Решили не тревожить.

БРЕЖНЕВ. Черт побери. Это уже серьезно. Его действительно давно пора хорошенько проучить... Да, но... хоть он и инкогнито для большинства, но в мире его все равно хорошо знают... А он не сбежит?

СЕМЕНОВ. Вы имеете в виду 1938 год? Тогда он действительно ляпнул в каком-то обществе, что заграница лучше относится к выдающимся ученым. Это сочли попыткой к бегству, а взяли вроде как за вредительство.

БРЕЖНЕВ. Может быть рецидив?

СЕМЕНОВ. Не та порода. Он и тогда просто высказал свое мнение... А тогда он здорово перетрусил. Его в туполевской шарашке называли пессимистическим фаталистом. Он считал, что всех в конце концов расстреляют без суда и следствия, и никто об этом даже не узнает. Это потом он стал прекрасным исполнителем и организатором. Не без помощи КГБ, между прочим.

БРЕЖНЕВ. Зря мы его вытащили из грязи. Надо было в общие руководители толкать Глушко. Тот умнее.

СЕМЕНОВ. Сейчас его тоже можно заменить. Нужные материалы подберем быстро.

БРЕЖНЕВ. Слишком высоко поднялся. Хватит нам Сахарова. С этими учеными нужно быть поосторожнее. Может быть, попытаться поговорить с ним еще раз? Не дурак же он... Да, да. И пока никакой самодеятельности.

СЕМЕНОВ. Есть еще одно обстоятельство. Королев имел встречи с некоторыми видными экономистами. Судя по всему, разговор шел об экономической реформе и ходе научно-технической революции в нашей стране.