Газета Завтра 244 (83 1998) - Газета Завтра

После первого разговора с начальником милиции сложилась такая картина. В феврале сотрудник гаража обкома, сван по национальности, распилил замок на руле моей машины (между прочим, сделанный из хорошей стали), заменил бензонасос, поставил местные номера (московские я снял и увез) и спокойно вывел машину из гаража. Другими словами, он ее украл и безмятежно ездил по Сухуми и его окрестностям.

Но случилось непредвиденное. Вор сбил местного жителя. Семья пострадавшего сухумца потребовала энную сумму на лечение, однако сван платить ее отказался. Между пострадавшим и виновником возник конфликт - и пострадавшая сторона подала в суд. Все факты были против свана. Состоялся суд и его приговорили к трем годам лишения свободы. Когда произошел инцидент с наездом на человека, машина получила значительные повреждения (она врезалась в дерево) и ее на буксире отправили в горы Сванетии.

Встал вопрос: что же делать дальше? Решили, что начальник милиции возьмет двух-трех подчиненных, мы сядем в его служебную “Волгу” и поедем туда, где стояла моя разбитая машина. Все документы и московские номера были у меня с собой.

Рано утром следующего дня за мной заехал Резо (так звали главного милиционера - в дальнейшем “Начальник”) и мы поехали в горы к дому хозяина (в дальнейшем - “Старик”), где стояла машина. Виновник аварии, сын Старика, сидел в тюрьме. Но, как оказалось впоследствии, в тюрьме он фактически не сидел: ежедневно платил начальнику тюрьмы десять рублей и приходил туда только на ночь. Так у них было принято - не знаю, как сейчас.

При встрече Старик и Начальник перекинулись несколькими фразами. Милиционеры и я остались в машине. Я не понимал, на каком языке они говорили - грузинском или абхазском, по отдельным фразам догадывался, что речь все время шла о машине.

Примерно через два часа непрерывного разговора Резо сел за руль и мы начали спускаться вниз. Ехали молча. Уже у самого подножья горы Резо сказал, что на этот раз договориться не удалось. Старик машину не отдает. Все его доводы заключались в том, что раз машина стоит на его земле, значит, она - его собственность. И никто не в силах ее забрать.

В НАЧАЛЕ Я НИКАК не мог понять: у меня права на машину, у меня ее московские номера и вообще - как она туда попала и какое отношение Старик имеет к машине? Резо повторил, что если вещь находится в доме или у дома хозяина-свана - значит, она его собственность. Более того, Старик во всем обвинял меня! Зачем я приехал в Сухуми на машине? Зачем своей машиной соблазнил его сына? Зачем машину оставил в гараже обкома, где работал его сын?..

Через день, уже с усиленным нарядом милиционеров, мы снова стали подниматься в горы.

Я взял с собой коврик, корзинку с вином и закуской: предположил, что разговор будет длиннее, и не ошибся. Он продолжался четыре часа! Я уже почти все понимал, о чем говорили Старик и Начальник. Предложил попутчикам угоститься, но мне сказали, что при исполнении нельзя. И в этот раз все повторилось: мы уехали не солоно хлебавши. Старик не отдал машину. “Два дня будем гулять, на третий день поедем всем отделением!” - сказал Резо.

Два дня я провел в гостинице, никуда не выходя. Мне все казалось, что я сплю и мне снится плохой сон. Как это так: целое отделение милиции не может справиться с одним стариком!

Но потом я понял, что действительность была хуже, чем я думал. Во-первых, в этом я не сомневался, милиция “кое-что” имела от курируемой подопечной территории. Во-вторых, в горах по-настоящему затаилась опасность. И в-третьих, что не менее важно, чем первое и второе, здесь играл роль менталитет сванов: раз “стоит” у меня дома, значит - мое. Это может быть украденый барашек, автомобиль или вязанка дров.

На третий день отделение в полном составе (тринадцать человек, двое остались на дежурстве, один был болен) на двух машинах и двух мотоциклах поднялось в горы, ставшие мне такими “родными” и ненавистными. И в этот раз я взял с собой кое-что выпить и закусить. Расположился на пригорочке у дома и стал подкрепляться. Под монотонный гортанный звук голосов Старика и Начальника, пригревшись на теплом солнышке, я незаметно уснул. Конечно, мне снилась дальняя дорога, весело урчавший автомобиль и симпатичная дорожная попутчица, прижавшаяся ко мне…

Проснувшись, я осторожно раскрыл глаза и… о ужас! По обе стороны холма, в середине которого я лежал, торчали стволы винтовок и автоматов. Со сна мне померещилось, что и та, и другая сторона целились в меня. Раздавались резкие выкрики по-грузински и по-абхазски, стволы угрожающе шевелились. Тихо, чтобы не нарушить порядок “дружеской” разборки, я медленно, по-пластунски стал отползать задом, почему-то таща за собой ношу со снедью.

Противостояние продолжалось еще минут сорок, и наконец показались Старик и Начальник. Старик сходил в дом, принес кувшин с вином, стаканы и лепешку. Они разлили вино, разделили лепешку и со словами не то молитвы, не то мата чокнулись содержимым, опрокинули стаканы и закусили.

После этого поднялись милиционеры и сели на свой транспорт, а молодые люди, которые лежали за другим бугром, незаметно, как тени, куда-то исчезли. Дело пошло веселее: мою машину взяли на буксир, поволокли обратно в город, поставили в гараже отделения милиции и за починку принялся механик гаража. Он сказал, что через два-три дня я смогу выехать по направлению к Москве, если Аллах выпустит меня из Сухуми. Мне очень понравилась его последняя фраза: он как в воду глядел.

Я не стал спрашивать у Начальника, как ему все же удалось договориться со Стариком. Но сам Резо меня попросил, по возможности, никогда больше не приезжать в Сухуми. На меня “положили глаз” сваны, а они народ серьезный… Добавлю, что с тех пор я и впрямь больше никогда в Сухуми не появлялся…

ЧЕРЕЗ ДВА ДНЯ машина была на ходу. Мне в провожатые дали отличного парня, грузина, уволенного из органов по причине многочисленных жалоб от лиц женского пола… За рулем он тоже был ас.

Перед дорогой мы посидели в веселой компании ребят из обкома и моих коллег, оставя машину во дворе обкомовского дома под охраной милиционера, и в два часа ночи отправились спать, чтобы в шесть утра выехать в Москву.

Не успели мы приступить к просмотру первого сна, как в дверь спальни постучал хозяин квартиры и сказал, что ему показалось, будто нашу машину пытаются угнать какие-то молодые люди. В одних трусах мы выскочили на улицу и увидели, как примерно пятнадцать дюжих молодцев облепили машину и катили ее по дороге в направлении гор (аккумулятор мы сняли заранее). Мы завопили во всю мощь, они отбежали и молча остановились в шагах тридцати от машины.

Мой напарник-водитель побежал в дом, схватил наши шмотки, аккумулятор (в это время из ворот, зевая, вышел к нам милиционер-охранник), мы завелись и рванули с места. Шли на предельной скорости, насколько это можно было в условиях Кавказа. Я лег на заднее сидение и попытался задремать. В районе Гагр по машине стреляли из автомата, но пули прошли рикошетом, никого не задев, хотя следы их остались. Кто стрелял? Случайность? Или опять сваны?

Приехав в Краснодар, мы, наивные люди, почувствовали себя в безопасности, все-таки это уже была Россия. Через местных коллег получили номер в гостинице, чтобы немного отдохнуть, привести себя в порядок и двинуться дальше. Я залез под душ, а товарищ спустился в ресторан. Сквозь шум воды я услышал стук в дверь. Оказалось - администратор. Я оделся, впустил его в номер и он сказал, что какие-то типы грузинской внешности пытаются угнать мою машину с платной стоянки. Сколько же можно?!

Вернулся мой товарищ, и через несколько минут мы снова были в дороге. В Ростове-на-Дону как следует повертелись по городу, опасаясь “сванского хвоста”, переночевали у моего приятеля и вскоре прибыли, наконец, в Москву.

По приезде товарища из командировки я торжественно вручил ему его машину. Вскоре он ее продал и купил себе другую. Я же на протяжении примерно полутора лет получал из Сухуми “вежливые” письма с угрозами, с “просьбой” вернуть или продать машину. Были и звонки, но постепенно это все прекратилось. А мне еще долго снились стволы, направленные на меня с двух сторон, отчего я просыпался в холодном поту.

Меня часто спрашивают мои друзья: вот ты неоднократно бывал в Грузии, объездил многие ее районы, познакомился с людьми, народностями - скажи, почему же абхазы никак не могут ужиться с грузинами? Я неизменно отвечаю: без комментариев…

Юрий Кузнецов СВЕТ И ПЕСТРОТА

КРЕСТНЫЙ ПУТЬ

Я иду на ту сторону

Вдоль заветных крестов.

Иногда даже ворону

Я поверить готов.

Даже старому ворону -

Он кричит неспроста:

- Не гляди по ту сторону

Мирового креста.

Ты идешь через пропасти,

Обезумев почти.

Сохрани тебя Господи,

Боль веков отпусти…

А на той на сторонушке

Что-то брезжит вдали…

Хоть на каменной горушке,