Мир современных медиа - Алла Черных

1) средства массовой коммуникации – пресса (газетные статьи и статьи информационных журналов), радио и телевидение вечерние программы новостей и т. д.);

2) научные и научно-популярные книги и периодика;

3) популярные издания – статьи в популярных журналах, ток-шоу и др.;

4) выступления в парламенте;

5) брошюры, листовки, тезисы и другие кратко живущие материалы;

6) опросы общественного мнения;

7) интервью с теми, кто выдвигает утверждения-требования.

Иногда можно проследить изменение интереса к социальной проблеме, измеряя частоту, с которой выдвигаются утверждения-требования определенного типа. Для этого социологи часто используют метод контент-анализа, изучая указатели к сообщениям средств массовой коммуникации (например, «Указатель периодической литературы», «Указатель статей Нью-Йорк Таймс» или «Указатель телевизионных новостей и резюме») для измерения частоты упоминаний той или иной проблемы в средствах массовой коммуникации, что позволяет судить об изменениях в уровня ее освещения, т. е. о фактическом интересе к проблеме, как его фиксируют масс-медиа.

Определив набор утверждений-требований, исследователи приступают к анализу их содержания. Что именно говорится о проблеме? Как она типизируется? Какие риторические приемы используются при выдвижения конкретных утверждений-требований, т. е. как представляются утверждения-требования для того, чтобы убедить аудиторию?

Индивиды и группы, выдвигающие утверждения-требования. Весьма важным объектом анализа на следующем этапе изучения являются те, кто выдвигает утверждения-требования, т. е. представители групп интересов. Для начала необходимо идентифицировать выдвигающих утверждения-требования. Кто на самом деле выдвигает утверждения-требования? Кого, по их утверждению, они представляют (если кто-то за ними стоит)? Являются ли те, кто выдвигает утверждения-требования, лидерами или представителями определенных организаций, социальных движений, профессий и заинтересованных групп? С кем они связаны предшествующими контактами? Имеют они опыт в выдвижении утверждений-требований или являются новичками? Отражают ли они какую-либо определенную идеологию? Чем вызван их интерес к данной проблеме – действительной озабоченностью вопросами, которые они поднимают, политикой, которую они поддерживают, или ориентацией на успех какой-то массовой кампании, в рамках которой и выдвигаются данные требования? Как на утверждениях-требованиях отражается тот факт, что они выдвигаются именно этими людьми?

Процесс выдвижения утверждений-требований. Этот этап выявляет причины жизни или ухода проблемы с публичной арены, что связано с реакцией общества на них. Так, некоторые утверждения-требования игнорируются, не вызвав интереса, поэтому те, кто их выдвигают, решают не продолжать кампанию и вопрос быстро забывается. Время от времени выдвигаемые утверждения-требования достигают значительного успеха: люди прислушиваются к этим аргументам и быстро реагируют на них, принимая любую рекомендуемую для их решения политику.

Чаще всего, однако, даже быстрый успех подобных кампаний не гарантирует результативность, поскольку выдвижение утверждений-требований является совокупностью многосоставных действий, в которых участвует большое количество людей. Так, нередко только в довольно продолжительной перспективе выдвижение утверждений-требований может привести к каким-либо результатам. В другом случае выдвигающим утверждения-требования удается организовать активное социальное движение, но они сталкиваются со значительными трудностями при изменении социальной политики. Иногда возникает необходимость в цикле кампаний, каждая из которых ведет к небольшим изменениям в политике. Очевидно, для того чтобы разобраться в этих сложных процессах, требуется значительная по объему исследовательская работа.

Вот основные вопросы относительно любой кампании по выдвижению утверждений-требований. К кому обращались те, кто выдвигал и утверждения-требования? Выдвигал ли кто-либо конкурирующие утверждения-требования? Какие интересы связывала с этим вопросом аудитория, к которой обращались выдвигающие утверждения-требования, и как эти интересы определяли реакцию аудитории на утверждения-требования? Как характер утверждений-требований или личность выдвигающих влияли на реакцию аудитории?

При рассмотрении вопросов, поставленных конструкционистами, существует реальная опасность упустить из виду сам процесс выдвижения утверждений-требований, не отвлекаясь на социальные условия, относительно которых они выдвигаются. Это не значит, что условия не могут быть предметом изучения (хотя строгий конструкционистский анализ требует, чтобы аналитик не ссылался на какое-либо специальное знание, касающееся этих условий), однако они не должны занимать центральное место. Здесь проходит водораздел между исследователями: строгие конструкционисты могут задаваться вопросом, как условия воспринимаются теми, кто выдвигают утверждения-требования, или как они описываются ими; контекстуальные конструкционисты могут также спросить, какова вероятность того, что выдвигающие утверждения-требования искажают или неточно описывают условия, или как утверждения-требования либо реакция на них объясняется условиями.

В целом конструкционизм является полезным и весьма действенным исследовательским подходом, хорошо работающем при исследовании освещения социальных проблем в масс-медиа, фиксирующем источники и механизм превращения социальной проблемы в общественно значимую новость, предоставляемых СМИ на основе свойственных им практик сбора информации.

По мнению Дугласа Мейнарда [Maynard D. W., 1988], конструкционистское понимание средств массовой коммуникации может заставить социологию социальных проблем, сделав круг, вернуться к исходной точке. Если социология в Америке началась с «прогрессистского» идеала или аграрного мифа, с позиций которого она оценивала современное ей общество, в котором, по мнению ее представителей, свирепствуют патология и дезынтеграция, то в настоящее время сходную точку зрения, похоже, используют средства массовой информации, сообщающие новости о нации и мире в целом. Так, исследуя национальные американские новости, Герберт Ганс [Gans H. J., 1979] показывает, что СМИ придают особое значение сюжетам о природном, нравственном, социальном беспорядке и его устранении. По его мнению, это свидетельствует о той ценности, которой наделяется порядок, и о том, что мы можем захотеть узнать (особенно в случае с сообщениями о социальном беспорядке), «какой и кому принадлежащий порядок оценивается столь высоко».

Ответ, как представляется, лежит в плоскости использования операционального определения социального порядка как политической стабильности и всеобщей социальной сплоченности – оценки, в основе которой лежат представления принадлежащих к высшим слоям среднего класса белых мужчин среднего возраста – бизнесменов и профессионалов. Но к этим же слоям принадлежит и большинство журналистов, которые, следовательно, транслируют собственные воззрения на проблему общественного порядка. Это базовая ценность порядка дополняется рядом идей, также разделяемых большинством журналистов, генетически связанных с воззрениями «старых» прогрессистов, – идеей ответственного капитализма, неприязнью к величию (dislike of bigness), прославлением общества, основанного на традиции, акцентом на индивидуализме и неприятием коллективизма и социализма. Кроме того, журналисты, считая себя сторожевыми псами демократии (идея, возникшая несколько позже из представления о «четвертой власти»), как представители публичной профессии видят свою миссию в том, чтобы, подобно ранним теоретикам социальной дезорганизации, предупреждать остальную часть общества о существующих или надвигающихся проблемах, способствовать социальному контролю и отстаивать определенное видение того, каким должно быть национальное государство, т. е. формировать нормативные представления о «хорошем» обществе.

Семантические, т. е. ориентированные на анализ языка, исследования средств массовой коммуникации подтверждают эти ориентации. Так, одним из наиболее интригующих способов увековечения аграрного мифа, которым пользуются средства массовой коммуникации, заключается в фиксации и трансляции страшных городских легенд: историй о бесследно исчезающих людях, которые голосуют на дорогах, пьяных крысах, машинах смерти, младенцах, испеченных в микроволновках, и т. п. Объективно роль таких легенд – это создание постоянного ощущения тревожности жизни в большом городе, где единственным постоянством оказывается перманентное изменение всего, подпитывая это состояние страхами и опасностями, которые представляют собой чужаки, иностранцы, крупные корпорации, непонятные технологические нововведения, увеличивающие комфортность жизни, но и таящие в себе новые угрозы (прежде всего для детей) и т. д., ответом на которые является ностальгия по традиционному, но утерянному образу жизни с его устойчивыми ценностями и стабильными условиями жизни.