Поцелуй после полуночи - Таня Кросби

– Нет.

– Это «нет» означает, что вы не будете отвечать как следует? Или что вы не жалеете?

– Нет, я не жалею.

– Вы заметили, какое было у священника выражение лица, когда вы отказались поцеловать меня? – Виктория тихо засмеялась. – Мне кажется, он был немного не в себе. Он не знал, что и подумать.

– Да, разыграли мы святого отца, – улыбнулся Том.

Виктория снова рассмеялась. Какое-то время они сидели молча. Медленно двигавшийся экипаж и темнота убаюкивали их. Они сидели, наслаждаясь покоем, как двое влюбленных.

Но Том хотел не просто быть ее возлюбленным, он хотел большего. Он хотел вернуть то, чем они были друг для друга много лет назад.

– Друг, – сказал Том через некоторое время. Виктория промолчала.

– Друг? – снова сказал он. Она не откликнулась.

– Виктория?

Она по-прежнему не отвечала. Том наклонился и увидел, что глаза у Виктории закрыты. Заснула. Черт возьми, с каким удовольствием он слушал ее ответы…

– Малышка, – прошептал Том и поудобнее устроился на сиденье. Его жена спала у него на коленях.

Боже правый! Она его жена… спустя все эти годы… Том улыбнулся, откинулся назад и закрыл глаза. Он хотел насладиться близостью женщины, спящей в его объятиях.

Глава 8

На следующее утро Виктория проснулась в своей кровати, попыталась вспомнить, как она там оказалась.

Она заснула в объятиях мужа, кажется, когда они играли в эту глупую игру. Ну, конечно, она заснула не во время игры. Она только притворилась, потому что не смогла ответить на слово «друг». По правде говоря, за всю жизнь у Виктории был только один верный друг. И его звали так же, как и ее мужа. Виктория бы ответила «Томас», но спохватилась. А потом он назвал ее малышкой. Или ей это приснилось?

Ее сны были смесью воспоминаний о милой детской игре и крепких поцелуях, волнующих сердце.

Боже милостивый, ведь прошлой ночью она вела себя как распутница – бросилась в объятия мужа, а до этого просила его поцеловать ее! О чем только она думала?

И все же Виктория наслаждалась каждым мгновением в его объятиях, каждым прикосновением его губ.

Девушка вздохнула, взглянув на закрытую дверь, ведущую в комнату мужа. Может быть, он сейчас там? А возможно, внизу, завтракает в столовой.

Что-то такое было в Томе Паркере, что лишало ее способности рассуждать здраво. Стоило ему посмотреть на нее, как в голове начинали вертеться порочные мысли, а тело переставало слушаться. Хорошо, что у Тома хватило силы воли остановиться. Она сама не смогла бы.

Виктория спустилась к завтраку. Она была готова к встрече с мужем. А если ее щеки покраснели от стыда, так ей и надо. В следующий раз будет думать, что делает.

Но она готовилась напрасно – в столовой Тома не оказалось. Девушка перевела дыхание. Настроение испортилось. Она почувствовала странную тяжесть в груди.

Виктория не могла понять, что с ней. Мужа нет – прекрасно.

Стол был накрыт. Слуги замерли в ожидании. И все же Виктория нахмурилась. Безусловно, столовая была такой, как всегда. Так почему же Виктория ожидала, что сегодня утром все будет выглядеть по-другому? Свидетельство о браке семью не создает. Не создают ее и поцелуи. Итак, что она ожидала увидеть здесь сегодня утром? Мужа, который приветствовал бы ее: «Доброе утро» и поцеловал бы? Какого-то негодяя с голубыми глазами и улыбкой, заставляющей дрожать ее колени? Виктория вдруг потеряла аппетит. Не замечая изумленных взглядов слуг, девушка повернулась и направилась в сад.

Том потратил большую часть утра, чтобы найти свою старую лошадку. Теперь он был готов к встрече с Викторией. В другой руке он держал хлыст. Оба этих предмета предназначались в подарок его очаровательной жене.

Но в столовой Виктории не было. Наконец Том отыскал ее в саду. Она стояла на коленях, склонившись над кустом роз. Когда Том увидел Викторию с ножницами для подрезания веток, он был ошеломлен. Не менее поразил его и вид роз. Они были совсем не такими, какими помнил их Том.

Это было самое жалкое подобие сада, которое Том когда-либо имел несчастье увидеть. В то время, когда здесь работал его отец, кусты были яркими, пышными. Каждая роза была такой роскошной, что казалась ненастоящей. Сколько раз Том, завороженный красотой этих роз, забывал, что у них есть шипы, пытался сорвать хоть один цветок и постоянно кололся.

Том улыбнулся. Счастливое детство… Сейчас он тоже счастлив. Его жена здесь, рядом с ним, и он собирается открыть ей свою тайну.

С лошадкой и хлыстом Том пошел к Виктории, обходя разросшиеся стебли без листьев, покрытые шипами.

Сад всегда был гордостью и радостью Виктории. Еще в детстве она приходила сюда, если была чем-то расстроена. В конце лета, когда здесь цвели около пятидесяти видов роз, это было самое очаровательное место. Восхитительное благоухание наполняло воздух, успокаивало ее встревоженную душу.

Сейчас сад не такой, каким был когда-то. Виктория делала все, что могла. Но ей не хватало опыта, а садовник, который ухаживал за растениями, давно уехал из ее имения. Девушка сердито посмотрела на розовый куст. Черт возьми! Она целыми днями ухаживает за ним, но он не хочет цвести.

Виктория вздохнула. Никто лучше отца Томаса не мог сделать сад красивым. А ведь когда-то эти голые стебли были такими зелеными. С тех пор как отец Томаса уехал, они уже никогда не выглядели, как прежде. Словно сад скучает по мистеру Смиту. Сколько садовников нанимали после него! Но ни один из них не смог возродить сад. Наконец четыре года назад, уволив последнего садовника, Виктория сама стала о нем заботиться.

Интересно, получил ли отец Томаса ее письмо? Вернулся бы мистер Смит, если бы она его попросила, или нет?

Виктория побоялась спросить в письме о Томасе, Она уже давно не осмеливалась справляться о нем. О Господи! Наверное, он ее забыл. Возможно, у Томаса куча детей и домашний очаг. Наверняка у него есть жена, которой он весело говорит «доброе утро», и дочь, которая, обхватив сзади его шею, шепчет: «Я люблю тебя, папа».

А у нее… ну что же, у нее есть свой Том… человек, который даже не хочет завтракать со своей женой. Человек, от одного лишь голоса которого ярче сияют звезды в небе. Человек, губы которого доводят до безумия, и глаза, которые… У Томаса тоже были голубые глаза, вдруг вспомнила Виктория. И он называл ее малышкой.

– Виктория?

Девушка обернулась и увидела своего мужа, взлохмаченного, испачканного. «Господи, где он нашел столько пыли?» Этот грязнуля совсем не был похож на ее мужа. Куда делись фрак, белая рубашка? Вчера она выходила замуж за другого человека, а не за… бродягу. Если бы не эти необыкновенные голубые глаза, Виктория никогда бы не поверила, что это ее муж.