Дом в Черёмушках - Михаил Коршунов

Все ребята из Березайки взяли вёдра с водой и вышли на шоссе. Растянулись от старта к финишу. Зрители заинтересовались — для чего вёдра? Ребята из Березайки молчали.

Стратегический план!

Мякиша в майке-наволочке вышел на старт. На раме висела бутылка, привязанная веревкой. Главный судья увидел на Мякишином велосипеде бутылку. Велел снять.

— Это ситро, — сказал Мякиша.

— Всё равно. Упадёшь, разобьётся бутылка, поранит. Сними.

Мякиша снял. Отдал Ваньке Бугоркову. Ванька тут же выпил всё ситро.

Сзади велогонщиков стоял мотоцикл, на котором поедет главный судья — будет следить за порядком. Стояла ещё «скорая помощь» с красным крестом, носилками и доктором.

Мякиша волновался.

Тряс ногами — разминал мышцы.

Глубоко дышал носом — регулировал дыхание.

Не выпуская велосипеда, попробовал присесть — размять весь организм.

Присел.

Размял.

А встать не сумел: велосипед падает. Выручил Ванька Бугорков. Помог.

Главный судья командует:

— На старте, приготовиться!

Велогонщики садятся на велосипеды. Помощники придерживают за сёдла. Мякишу придерживает Ванька Бугорков. Шепчет:

— Ты не жалей себя — крути педали, а ребята будут тебя освежать. И победа обеспечена. Будь здоров, Капусткин!

Прибежал на старт Лёнька; Напомнил про обтекаемость.

Взмах флажка.

— Марш!

Ванька толкает Мякишу. Мякиша нажимает на педали. И все гонщики нажимают на педали.

Тарахтит, трогается мотоцикл с главным судьёй. За ним — «скорая помощь» с красным крестом, носилками и доктором.

Мякиша пригнулся к рулю, сделался обтекаемым и покатил по шоссе. Майка-наволочка надулась на ветру.

Поворот. Первый пост с ведром. Мякише ещё не жарко. Но облиться не плохо. С ведром дежурят Юрка и его маленький братишка Денис.

Юрка, завидев Мякишу, выбежал на шоссе. Ведро воды полетело Мякише навстречу.

Мякиша промок насквозь. Даже озноб прохватил.

Возле Юрки и Дениса притормозил мотоцикл.

— Вы что хулиганите? — сказал главный судья.

— Мы не хулиганим, — ответил Юрка. — У нас план.

— Какой ещё план?

— Стратегический.

Денис не утерпел:

— Мы… это… остужаем.

— Кого остужаете?

— Мякишу.

— Не остужаем, а освежаем, — поправил брата Юрка и укоризненно покачал головой: проболтался, осёл!

Мотоцикл уехал. За ним уехала «скорая помощь».

Мякиша крутит педали — не жалеет себя. От колёс летят брызги. Майка-наволочка прилипла к спине. Номер на майке смялся и почернел.

Из-за деревьев выскочил Егор Аплетин. Размахнулся ведром, и длинная струя воды попала Мякише в бок.

Мякиша потерял равновесие. Едва удержался на велосипеде. Чикнул педалью по мостовой, и его вынесло на обочину. Взвилась густая пыль, будто Мякиша взорвался. Гонщики его обгоняли.

Пыльный и мокрый, Мякиша снова выбрался на дорогу. Ничего. Он своё возьмёт. Его не зря освежают, и он самый обтекаемый.

Из кустов выскочили с ведром. Мякиша не разобрал, кто выскочил.

Хлоп — и вода кишкой ударила в лицо.

Мякиша вильнул рулём и чуть не свалился в канаву.

Задохнулся.

Закашлялся.

Немного воды пришлось даже проглотить. Мякиша вновь крутит педали. Струйками стекает с него вода. Замёрз. Дышать тяжело. Крутить педали тоже тяжело. С испугом думает, что впереди ещё пропасть ребят с вёдрами.

И зачем он участвует в гонках? Лучше бы кто-нибудь другой. Ванька Бугорков. А он бы поливал его водой. Будь здоров, Капусткин!

Хлоп — опять ведро воды. И опять прямо в лицо. Вода попала в нос и даже в уши.

Колёса чертили на мостовой мокрые кривые следы. Он ехал уже последним. За ним мотоцикл и «скорая помощь» с красным крестом, носилками и доктором.

Только Мякиша отдышался, пришёл в себя — впереди опять кто-то.

Федька!

Мякиша решил его объехать. Но Федька изловчился и накрыл Мякишу ведром. Федька высокий, здоровый. И ведро притащил высокое, здоровое. На Мякишу обрушился поток с брызгами и пеной.

Мякиша мотнул головой. Отфыркнулся.

Федька показывает руками — крути педали, крути, вырывайся вперёд!

А у Мякиши зуб на зуб не попадает. И в животе полным-полно воды: наглотался. Силы пропали. Обтекаемость пропала.

Вот-вот упадёт. Ещё одно ведро, и свалится.

Гора кончилась, Мякиша еле-еле крутит педали.

С ним поравнялась «скорая помощь». Врач что-то показывает. Мякиша вначале не понимал, что врач от него хочет. Потом понял и протянул руку.

Врач нащупал пульс. Начал считать. Ехали рядом — «скорая помощь» и Мякиша. Одной рукой Мякиша управляет, другая — у врача. Мотоцикл обогнал и скрылся из виду.

На дороге стоял с ведром Симка Дымов. Вышел на середину. Гонщики давно проехали. Остался только Мякиша со «скорой помощью».

Врач хотел помешать Симке вылить на Мякишу воду. Да и сам Мякиша, собрав последние силы, крикнул, что уже хватит воды!

Но Симка то ли не услышал, то ли не понял, что крикнул Мякиша, выплеснул на него ведро.

Мякиша покачнулся. Глотнул ещё воды, сколько смог. И рухнул на дорогу.

Коммунальная скворечня

На Степной улице мастерили скворечники. Сколько ребят во дворах, столько и скворечников. И только в угловом доме, бывшем флигеле, скворечников не мастерили: здесь жили маленькие дети. Ничего мастерить не умели.

Детей было семеро: Толя, Вова, Лёля, Аксюта, Серёжа, Маша и Данило, который недавно научился ходить, а то всё ползал.

В угловой дом вселился новый жилец, Родька Мергасов. Самостоятельный веснушчатый человек, хотя и приехал с родными.

Тотчас захватил власть. К чести его надо сказать, что оказался не вельможей, а демократом. Очевидно, потому, что носил веснушки.

Когда Родька узнал, что на Степной улице есть закон — сколько ребят во дворах, столько и скворечников, — он крепко задумался. Два дня выходил во двор такой крепко задумчивый, а потом и вовсе перестал выходить: заперся дома.

Ребят одолело любопытство: почему Родька заперся? Из квартиры, где он жил, раздавался визг пилы и стук молотка.

Так продолжалось четыре дня.

На пятый Родька появился, гордый и величественный. Вынес большой разноцветный ящик с дырками и покатой крышей.

Ребята окружили Родьку и разноцветный ящик.

— Светофор, — сказал Толя.

— Шарманка, — сказала Аксюта.

Лёля прочитала:

— «КС-8».

— Что? — не поняли ребята.

— «КС-8», — тихо повторила Лёля и смутилась: вдруг не так прочитала буквы?

Тут Родька великодушно объяснил:

— Коммунальная скворечня.

— Коммунальная?.. — растерянно проговорил Вова.

— А что такое — восемь? — спросил Серёжа.

— Нас восемь — и в ней восемь квартир.

— Одна на всех! — засмеялась Маша. — На всех нас!

— Ну да! Одна на всех!

— А почему разноцветная?

— Чтобы скворцы запомнили свои квартиры.

— А разве они смогут?

— Пчёлы запоминают, а скворцы хуже.

— А вдруг они не захотят жить в таком скворечнике?

— Это почему?

— Ну, с соседями.

— Но ведь у них отдельные квартиры, — вмешалась Аксюта.

— Конечно! Пусть только посмеют не захотеть! — строго сказала Маша.

Приковылял Данило. Уселся на землю. Через круглые дырки-лётки начал заглядывать внутрь скворечни. Поглядел в один леток, в другой — ничего не увидел.

На четвереньках обошёл вокруг. Принялся заглядывать с обратной стороны.

Маша чуть на него не наступила.

Данилу подняли и прислонили к скворечне.

— А это что? — спросил Толя, показывая на полочки, укреплённые перед каждым летком.

— Кормовые столики.

— И жёрдочки есть? — поинтересовался Серёжа.

— Есть. Внутри.

— А для чего внутри?

— Для птенцов.

Родька сходил домой и принёс торбочку с коноплёй, два пузырька, на которых было написано «Витамин А» и «Витамин Д», кулёк с опилками, стеклянную пипетку, гвозди и молоток.

— А где повесим скворечню? — спросила Лёля.

— На столбе.

Другого во дворе ничего подходящего не нашлось. Когда-то на столбе были укреплены электрические провода. Но потом провода перенесли на новую бетонную мачту, а старый деревянный столб остался.

Ребята притащили лестницу. Прислонили к столбу.

Родька подхватил скворечню и осторожно полез наверх, к перекладине. Серёжа и Вова тоже полезли. Придерживали скворечню по бокам. «КС-8» был тяжёлый.

Толя, Маша, Лёля и Аксюта остались внизу.

У них были опилки, молоток, конопля, витамины и гвозди. Пипетку держал Данило.

Родька с помощниками взобрался на столб и сказал, чтобы передали гвозди. Родька положил их в рот и на пальцах показал, чтобы передали молоток.

Молоток передали.