Вуаль из виноградных лоз - Тилли Коул
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она сделала паузу, но затем продолжила:
— Я и не подумала, что это так. Что вы — это он.
Я огляделся вокруг; я понятия не имел, о чем она говорила.
— Я… не понимаю, — ответил я, наблюдая, как Кареса покраснела.
— Я не совсем ясно выразилась, да?
Она закрыла глаза рукой от смущения, затем опустила ее и сказала:
— Ахилл, это ведь вы создаете мерло «Белла Колина Резерв», да?
Похоже, она уже знала ответ, но в ее тоне определенно читался вопрос.
— Эм, — начал я, но остановился.
Король всегда просил нас с отцом соблюдать осторожность в отношении нашего вина. Он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал об этом маленьком винограднике, и о том, что знаменитое мерло производит семья Марчеси. Но поскольку лицо Каресы застыло в ожидании ответа, я не смог солгать.
Ее лицо и она сама заставили правду слететь с моих губ:
— Да, — прошептал я, и мое сердце забилось быстрее.
Ее реакция была мгновенной. Лицо Каресы озарилось невероятно радостной улыбкой. На какое-то мгновение, мне показалось, что я был рад тому, что наконец-то решился рассказать незнакомому человеку об этом винограднике, но глядя на ее смуглые черты лица, чувствуя, как она все больше и больше затягивает меня своей невероятной красотой, я понял, что это не так…
Это все была она…
Она была восхитительна.
Она была прелестна.
Она была…
Я резко отвернулся, отчаянно избегая ее внимания и своих своенравных мыслей. Мое сердце трепетало, просто от того, что я находилась рядом с ней, и я не привык к таким чувствам.
Не привык к такому вниманию от кого-либо.
— Я не могу поверить в это, — прошептала Кареса, стоя позади меня.
Мои плечи оставались неподвижны. Затем она обошла меня, и я неохотно встретился с ней взглядом и оказался ошеломлен, увидев очарование в ее глазах.
— Ахилл, — прошептала она. Мое имя, слетевшее с ее губ, прозвучало словно молитва. — Не могу поверить в то, что действительно нахожусь здесь, вместе с вами.
— Со мной? Почему?
Она отпрянула назад, нахмурив свои брови.
— Мой папа совладелец этих виноградников, и даже он не знал, кто создает мерло «Белла Коллина». Как дочь дестребьютера вина, в особенности вашего, встреча с его создателем — это…
Она покачала головой, опустив взгляд, а затем робко взглянула на меня из-под ресниц, продолжив:
— Ахилл Марчеси, существуют три вещи, которые я люблю больше всего на свете — психология, лошади и вино. — Она пожала плечами, и это очаровательное движение почти уничтожило меня. — Особенно мерло «Белла Колина Резерв». Для меня нет ничего лучше. Оно единственное в мире…
Она сделала паузу, а затем гордо объявила:
— Идеальное.
Я не был уверен, какого рода ответ заслуживала ее похвала.
Кареса ждала моей реакции, но, когда я никак не отреагировал, обвела долгим взглядом виноградник.
— Не могу поверить, что нахожусь на винограднике, где создают мое любимое мерло, — она протянула руку к ягодам, висящим рядом с нами. — Вы собираете их вручную?
— Да, — ответил я, наблюдая оценивающим взглядом, как она аккуратно поднимает грозди в своей руке.
Я хотел посмотреть, знает ли она, что нужно делать. И получил на это ответ, когда она сказала:
— Они еще не созрели, не так ли? Могу сказать это по их кожице. Они недостаточно темно-красные, — с нетерпеливым выражение лица она смотрела на меня в поисках подтверждения.
Я изучал виноград, о котором шла речь, когда почувствовал, как маленькая улыбка появилась на моих губах.
— Вы правы.
— Правда? — задыхаясь, спросила она.
Я кивнул.
— Ахилл, вы делаете это все в одиночку? Сбор, выжимание, ферментация34, розлив по бутылкам… все это?
Внезапный укол боли пронзил мою грудь. Я прочистил горло и ответил:
— Сейчас да.
Симпатия заполнила ее хорошенькое личико. Она не стала настаивать на более длинном ответе, за что я был благодарен. По правде говоря, я был сам по себе последние два года. Из-за своей болезни, отец не мог делать ничего, кроме, как давать советы. Он был слишком болен, чтобы заниматься тяжелой работой, но он всегда находился рядом со мной, инструктировал, держал меня в узде. Я никогда не представлял, как ценны оказались его советы, пока он не умер. Сейчас для меня жизнь стала просто… тихой.
— Как вы можете быть уверены в том, что они созрели? — спросила Кареса, возвращая меня в настоящее. — Должно быть очень трудно справляться с таким давлением, чтобы сделать такое востребованное вино?
Я пожал плечами.
— Это не так? — ее глаза были широко открыты, ожидая моего ответа.
Ее черные ресницы были такими длинными, словно веера, когда она моргала, ее милый носик поддергивался, когда выбившаяся прядь волос щекотала его кончик.
— Нет, — я наклонился и взял гроздь из ведра, стоящего у моих ног. Я сорвал одну виноградину и протянул ей. — Этот созрел. Я понял это по форме, весу, цвету и по вкусу.
— Как вы знаете это наверняка? — спросила она, изучая ягоду в моих руках, будто это была самая неразрешимая загадка в мире.
— Потому что этот виноград — моя жизнь. Мой дед был первым виноделом этот урожая, потом мой отец, а теперь настала моя очередь. Я не использую машин ни в одной части процесса, потому что все, что я знаю, хранится здесь, — я указал на свое сердце, потом на голову, потом на свои огрубевшие руки. — Не было ни одного дня в моей жизни, который я бы не проводил здесь, среди винограда, не собирал урожай или не производил вино. Это все, что я умею. Этот виноградник… мой дом, во всех смыслах этого слова.
Улыбка медленно появилась на ее губах. И когда это произошло, я был пойман в ловушку ее притяжения, очарованный загорелой кожей на ее щеках.
— Это страсть вашего сердца. Ваша цель в жизни, — сказала она, ее голос звучал чуть сильнее шепота.
Я думал о том счастье, которое находил здесь каждый раз, зная, что нет ничего другого в мире, чем бы я хотел заниматься в этой жизни. На самом деле без этого виноградника, я не был уверен, что у меня была бы хоть какая-то цель.
— Да.
— Вот почему ваше вино самое лучшее. Страсть и знания всегда рождают величие.
После этих слов
