Что мы делаем в постели: Горизонтальная история человечества - Брайан Фейган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В средневековой Европе простые люди спали в общих помещениях, обычно на полу или на земле. Это не обязательно влияло на частоту секса или удовольствие от него. Записи церковных судов приоткрывают дверь в увлекательный мир средневекового секса, так как именно в ведении церкви находилось соблюдение законов, регулирующих личную жизнь. Люди нередко занимались сексом в конюшнях. В конце концов, именно там часто спали слуги мужского пола. Большая часть сексуальной активности происходила на открытом воздухе – возможно, в высокой траве или в местах, где ощущался некоторый комфорт. Только богатые могли себе позволить кровать. Когда мифический герой VIII века Беовульф посетил «большой медовый зал» датского короля Хротгара, он снял шлем и оружие и забрался на огромную кровать. «Подушка приняла лик господина», когда он спал в окружении своих воинов. Средневековые художники почти всегда рисовали спящего полусидя с открытым лицом, а иногда и верхней частью тела. Так они могли показать лицо персонажа, а кроме того, отразить привычки сна своего времени.
В Европе, где власть церкви была огромна, средневековая литература изобилует рассказами о похотливых священниках, соблазнявших женщин в исповедальнях, монахах и монахинях, которые тайно встречались на жестких кроватях в своих кельях и в других местах, о дворянах, которые содержали любовниц и соблазняли служанок. В исследовании, основанном на церковных записях в Восточной Англии и восхитительно озаглавленном «Шаловливые монахини и распущенные монахи» (Naughty Nuns and Promiscuous Monks), делается вывод, что в значительной степени подобные деяния совершались с участием посторонних лиц, а череда сексуальных проступков скорее типична для человеческой природы{55}.
Тюдоровская Англия придерживалась амбивалентных взглядов на секс: подчеркивалось, что женское наслаждение необходимо для зачатия, и в то же время настоятельно считалось, что женщина не должна демонстрировать наслаждение. Женщине полагалось только лежать на спине – любая другая поза расценивалась как рискованная, поскольку будущий ребенок мог родиться нездоровым. В цивилизованном обществе хороший секс часто приходилось покупать или наслаждаться им вне брака.
Секс на продажу
В Древнем Риме мужчины совокуплялись не только со своими женами, но и, с молчаливого согласия жен, с любовницами и мальчиками. А жена, уличенная в прелюбодеянии, пополняла ряды падших и заклейменных, в число которых входили актрисы, танцовщицы, проститутки и те, кому запрещалось вступать в брак со свободными гражданами. Мужчины-прелюбодеи не получали никакого наказания, но муж мог безнаказанно убить виновную в неверности жену. Убежденность в том, что мужчина, но не женщина может совершить прелюбодеяние, сохранялась на протяжении веков. Англичанки завоевали право разводиться с изменившими им мужьями только в 1923 году.
Эротический мурал из лупанария, Помпеи[28]
Оказание услуг сексуального характера в Греции и Риме было распространенным бизнесом. Посетите знаменитые публичные дома в Помпеях, и вы поймете, что здесь, как и в лупанариях[29] по всей Римской империи, секс был поставлен на поток{56}. Если собрать все граффити, оставленные на этих стенах посетителями, их хватило бы на большое (и в основном скучное) академическое издание. «Я переспал здесь со всеми», «Соллемнес, ты был молодцом!» – кричат хвастливые надписи давно умерших мужчин, навечно оставивших свой след на стенах знаменитого помпейского лупанария – «волчьего логова». Непристойные настенные рисунки изображают женщин верхом на мужчинах, на четвереньках и группами – их клиенты развлекались по полной. Гедонистические фантазии способствуют продажам, реальная же обстановка была сугубо утилитарной, чтобы мужчинам не хотелось задержаться тут подольше. Лупанарий был мрачной фабрикой сексуального удовлетворения клиентов. Проститутки занимались своим ремеслом в десяти тесных, лишенных окон, убогих комнатах на втором этаже, каждая из которых была отделена от прихожей занавеской. Тонкий матрас, набитый сеном или соломой, застилал грубую каменную кровать, стоявшую у стены. Считается, что большинство работавших там женщин были рабынями азиатского или греческого происхождения, их услугами можно было воспользоваться за наличные, пару буханок хлеба или пол-литра вина – отданные, разумеется, владельцу заведения. Для среднего класса и рабочих – жителей Помпей, составлявших его клиентскую базу, посещение лупанария по эротическому наполнению было сродни визиту в ресторан быстрого питания в наши дни. Удовлетворение потребностей происходило с удручающей быстротой.
Поскольку мужская и женская проституция была узаконена, большинство римских публичных домов работали круглосуточно семь дней в неделю. В одном только Риме таких заведений было по меньшей мере сорок пять. Цицерон заметил, что мужчины, покупающие секс, приносят пользу нации. Плата за сексуальные услуги была невысока, так что каждый римлянин мог себе это позволить. Лупанарии были такой же частью жизни простолюдина, как гладиаторские шоу, игры и общественные бани. Кровати были не более чем каменными полками, но какое это имело значение, если удовольствие длилось считаные секунды? В некоторых дешевых гостиницах, тавернах и на постоялых дворах, называемых noctilucae, или «ночные огни», были крошечные кабинки с необходимой каменной кроватью и соломенным матрасом.
Китайские мужчины были полигамны, любовницы и содержанки присутствовали в каждом богатом доме. Состоятельному мужчине, имеющему много партнерш, настоятельно советовали вести себя разумно, чтобы не провоцировать проблем на женской половине. Неизвестный мужчина XV века рекомендовал своему сыну прежде сосредоточиться на женщинах, которые уже проживали в доме, нежели на новенькой. Новая девушка, говорил отец, должна стоять у кушетки из слоновой кости и внимательно наблюдать, как он наслаждается другими женщинами. После четырех или пяти ночей он может совокупиться с новенькой, но при этом должны присутствовать другие женщины, включая его наложниц.
В средневековой Европе адюльтер тоже был частью жизни высшего общества, но требовал соблюдения негласных правил. Очевидно, дамы были столь же напористы, сколь рыцари галантны, если не более. Впрочем, мы узнаем об этом из предостерегающих воспоминаний мужчин, настаивающих на том, что женщины гиперсексуальны и нуждаются в контроле. Как с неодобрением написал один историк XIX века о сэре Ланселоте Озерном и королеве Гвиневере, их поведение «выходило далеко за рамки того, что могут себе представить те, кто не читал этих интересных записей о средневековой жизни»{57}.
Мужские и женские бордели в викторианской Британии процветали, прикрываясь завесой добропорядочности в обществе. Белые работорговцы покупали и продавали женщин и детей. Некоторые викторианские мужчины покровительствовали высококлассным флагеллянтским борделям (от лат. flagellare – «хлестать, сечь, бить, мучить»), которые предлагали садомазохистские удовольствия, названные в честь маркиза де Сада и Леопольда фон Захер-Мазоха. Это были тайные услады, доступные викторианцам с деньгами и нужными связями. Порой эти заведения обретали дурную славу.
Там, где есть серьезное неравенство в правах, есть и насилие. С детьми во времена маркиза де Сада часто обращались сурово: «не жалейте розги» было типичным пуританским наставлением. И нянька, и школьный учитель размахивали кнутом. Многие выпускники, окончившие Итон, Вестминстер, Рагби или любую из лучших английских школ-пансионов для мальчиков во времена королевы Виктории, пережили сексуальное насилие{58}. Несомненно, осведомленная об этих мазохистских практиках мадам Тереза Беркли содержала хорошо оборудованный дом удовольствий на респектабельной лондонской улице Халлам в 1820-х и начале 1830-х годов. Она была доминатрикс – мастерицей в искусстве причинения боли и экспертом в наказаниях, бичевании и порке. Ее знаменитая «лошадка Беркли», наклонная доска, используемая для порки, принесла ей состояние. Ее таланты были таковы, что аристократические мужчины и женщины искали ее, зная, что она причинит боль, но сохранит это
