Любовь Казановы - Морис Ростан

К их взаимному сожалению часы громко возвестили, что пора им оторваться друг от друга… Казанова покрыл поцелуями пленительную причину своих опьяняющих восторгов и расстался с ней с великим сожалением.

Наутро, проснувшись, и собираясь уйти из дома, он заметил ужасную вдову, которая с самой весны поселилась в его доме против его воли.

— Благодарю вас, сударь, — сказала она ему. — От всего сердца благодарю вас и — уезжаю. Я покидаю Солотурн.

— Подождите четверть часика, — воскликнул Казанова, приведенный в прекрасное расположение духа событиями этой волшебной ночи. — Мы позавтракаем с моими друзьями… Вы, вы уедете с ними вечером.

Он в первый раз обращался с ней так любезно, но ему казалось справедливым, чтобы немножко отсвета от его радости упало бы и на это темное существо.

— Я не могу… — загадочным тоном ответила ему ужасная вдова. — Нет, ни одной минуты промедления… Прощайте… вспоминайте меня!

Казанова, немного удивленный, отправляется завтракать в обществе месье де Икс, не придавая особого значения этому неожиданному отъезду. Но когда отворяется дверь и в столовую, в сопровождении мадам Дюбуа (домоправительницы) входит мадам де Икс, он чувствует горделивое удовлетворение при виде ее бледности и утомления, ясные следы которого он видит на прекрасном лице.

Однако она приближается к нему и, пока муж ее беседует с мадам Дюбуа, она вполголоса ему говорит:

— Я заснула только в четыре часа, после того, как напрасно прождала вас… Ах, отчего же вы не пришли?

К подобному вопросу Казанова никак не был подготовлен. Он пристально взглянул на нее, не отвечая ничего…

Потом внезапно у него блеснула ужасная догадка. Он вспомнил о неожиданном отъезде вдовы, и с дрожью отвращения понял, в чьих объятиях он провел эту волшебную ночь!

— Как она могла это сделать? — восклицал он мысленно. — Как она узнала?

Этого он не мог себе объяснить. Он терялся во всевозможных предположениях. Но что еще больше увеличивало его отчаяние, что заставляло его с отвращением и презрением отнестись к самому себе — это было то, что он не мог скрыть от себя, что он этой ночью был вполне счастлив! Эта ошибка казалась ему непростительной. Правда, темнота отнимала у него зрение, а молчание — слух. Но одного осязания, казалось бы, достаточно было, чтобы с первых прикосновений он понял свою ошибку…

Он чувствовал, что получил удар в собственном уважении, он считал себя таким знатоком в делах любви, и вот он был обманут как тонкий знаток литературы, которого заставили бы принять стихи Альгаротти за стихи Данта… Так вот оно, что такое наслаждение? Не больше? И он восклицает: «Я принял решение покончить с собой…», впрочем, главным образом, его мучает страстное желание отомстить.

Его разлука с красавицей мадам де Икс теперь кажется ему особенно душераздирательной. Она заставила его объяснить ей, в чем дело, и оба они в полном отчаянии от того, что теперь уже поздно поправить дело… Но маленькая горничная мадам Дюбуа отыскивает их в саду и передает мадам де Икс письмо, присланное с курьером от хромой вдовы. Мадам де Икс распечатывает его и передает ему вложенное в пакет письмо на его имя.

Только позже, когда его гости уехали, он остался один в своем саду и в полном разочаровании от украденной у него ночи принялся за чтение письма хромоножки. Вот что он прочел:

Письмо ужасной хромоножки.

Я уехала из вашего дома, милостивый государь, с чувством некоторого удовлетворения: конечно не от того, что провела с вами два часа, но от того, что мне удалось отомстить вам за все то пренебрежение, которое вы мне публично выказывали. В сущности я мало чувствительна к тому презрению, что вы выражали специально по моему адресу, и прощаю вам его. Я отомстила тем, что вывела на свежую воду ваши намерения и лицемерия вашей прекрасной тихони, которой теперь нельзя уже будет смотреть на меня с этим видом оскорбительного превосходства, какой она позволяла себе, прикрываясь мантией ложной добродетели. Я отомстила — тем, что она напрасно прождала вас всю ночь… и отдала бы все на свете, чтобы иметь возможность слышать тот комический диалог, который наверно происходил сегодня утром между вами, когда она узнала, что я присвоила себе предназначавшиеся ей наслаждения и сделала это не из любви, а из мести. Я отомстила — тем, что вы больше не сможете считать ее чудом прелести, раз вы могли принять меня за нее, разница между нами очевидно ничтожна… Но я и оказала вам услугу, так как это сознание должно излечить вас от вашей страсти. Вы не можете боготворить ее превыше всех остальных женщин, которые не стоят ни больше, ни меньше, чем она. Таким образом, если я и разочаровала вас, вы обязаны мне благодарностью за это благодеяние. Но я избавляю вас от всякой благодарности, разрешаю вам даже ненавидеть меня, при одном условии, чтобы ваша ненависть оставила меня в покое, потому что, если в будущем ваши поступки чем-нибудь заденут меня, я предупреждаю вас, что способна жестоко посмеяться надо всеми. Наоборот, вашей красавице необходимо будет лгать. Кроме того, маленькое предупреждение еще, которое должно убедить вас в моем великодушии: вот уже десять лет, как я больна досадным нездоровьем, не поддающимся никакому лечению. Вы всячески постарались позаимствовать это нездоровье от меня… Если вам понадобится врач, попросите его сохранить ваш секрет, потому что весь Солотурн знает о моей маленькой хворости, и все предположат, что вы заполучили ее от меня. Это повредило бы и моей и вашей репутации».

Случай иногда очень хорошо устраивает вещи: внезапная болезнь его верного слуги Ле Дюка позволила ему ответить ужасной вдове таким образом:

Ответ Казановы ужасной хромоножке

«Благодарите небо, бесстыдная женщина, что я распечатал ваше письмо только после отъезда моих друзей. Я получил его в их присутствии, но, презирая руку, писавшую его, отложил письмо, мало интересуясь его гнусным содержанием. Если бы, к вашему несчастью, я прочел его раньше, и мои гости узнали бы о нем, я бы давно уже отправился за вами в погоню, и в настоящую минуту уже лишил бы вас возможности вредить дальше. Я здоров вполне и не боюсь болезни, но я не унижу себя, доказывая вам это, так как ваш взгляд также осквернил бы меня, как и прикосновение к вашему каркасу. Несколько часов спустя после получения вашего письма, ко мне пришел деревенский доктор, и сообщил мне, что его просил прийти мой лакей, чтобы посоветоваться относительно дурной болезни, которую он только что получил. Я просил его хорошенько заняться больным, а когда он ушел, мне удалось не без труда выведать от больного, что он от вас получил этот прекрасный подарок. Я спросил его, каким образом все это случилось, и он объяснил мне, что, увидав, как вы одна впотьмах вошли в апартаменты м-сье де Икс, зная, что я уже лег и что он не может мне понадобиться, он решил полюбопытствовать, что это вы там намерены делать — тайком и в неурочный час, так как если бы вы хотели пройти к мадам де Икс, которая уже легла, вы вряд ли бы пошли через садовую дверь. Он сперва заподозрил вас в каких-либо дурных намерениях, и прождал довольно долго, чтобы убедиться, не вынесете ли вы чего-нибудь и уличить вас, но видя, что вы не выходите и не слыша никакого шума, он решил войти за вами, тем более, что дверь вы оставили незапертой. Он поклялся мне, что никакой мысли развлекаться с вами ему и на ум не приходило, в чем я ему поверил без труда. Он сказал мне, что хотел закричать «караул», когда вы ему зажали рот, но что переменил свое намерение, так как вы начали его осыпать пламенными поцелуями.