Школа обольщения - Джудит Крэнц

На следующее утро место Файфи за завтраком оказалось пустым, а под дверью комнаты Вито и Билли лежала записка, являвшая смесь глубоких извинений и оправданий, ссылок на очевидную необходимость.

— Я не могу его винить, — мрачно сказал Вито. — Он сделал больше, чем я имел право ожидать. Но, господи, если бы он побыл здесь еще две недели…

— У меня страниц тридцать записей по последней части, — сказала Билли.

— Сколько?

— Тридцать, может, больше. Он потратил массу времени, снова и снова просматривая весь фильм, и, когда он что-нибудь говорил, я записывала. Я думала, он может забыть: что-то повторялось, какие-то места он менял по два-три раза, но все здесь. Я сразу все перепечатала.

— Для начала, — воскликнул преобразившийся Вито, — позавтракай поплотней: работающей девушке нужны все силы! Я сам закончу монтаж — Брэнди, Мэри, я и записи Файфи. Боже! Я люблю тебя, Билли!

— А теперь, — сказала Билли, — могу я произнести: «Говорила я тебе!»?

— Разумеется!

За завтраком Вито рассказал Брэнди и Мэри, что произошло, и предупредил, что с ними может случиться то же самое.

— Пусть Арви делает что хочет, я смогу это пережить, — медленно произнесла Брэнди. — В конце концов, Вито, ты не знаешь, как управляться с монтажным столом, и будь я проклята, если разрешу тебе с ним баловаться. У меня шесть лет ушло на то, чтобы получить лицензию монтажера, и я не собираюсь раскрывать тебе хоть один мой секрет. Не волнуйся, мы не сбежим с корабля. Мы здесь до конца. Так, Мэри?

— Так, Брэнди, — ответила Мэри, повторив слова, которые с начала работы произносила по сто раз на дню.

Окончательной стадией создания «Зеркал» была перезапись, она заняла пять ночей работы в независимой студии, где никому не задают вопросов, даже постановщикам самого жесткого порно, пока счета исправно оплачиваются. Тем не менее в виде дополнительной предосторожности инженерам сказали, что они работают над фильмом под названием «Случай в Мендосино». В процессе перезаписи сводились вместе музыкальная дорожка, голосовая дорожка и звуковые эффекты, и получившаяся звуковая дорожка накладывалась на изображение, в результате получалась так называемая «первая копия».

— Покажите мне первую копию, — сказал Вито, указывая на шесть сдвоенных роликов пленки, лежавших в двух металлических коробках, жестом, сочетавшим благодарственную молитву и усталый триумф, — и я скажу, каков будет фильм.

По крайней мере, вяло подумала Билли, замужество расширило ее словарный запас.

В двух коробках лежал конечный результат многомесячной безостановочной работы, плод сотрудничества сотен людей, продукт полного самоотречения небольшой группы, содержались расходы в два с лишним миллиона долларов и неисчислимое множество маленьких чудес. Ибо во время съемок не случилась плохая погода, не заболел никто из актеров, не было несчастных случаев в лабораториях — словом, не произошло ничего из того, что может помешать съемкам. Неизбежные малые и большие кризисы отступали перед целеустремленностью Вито, решившего сделать фильм, и сделать его быстро. Удача и Билли были на его стороне.

Вито закончил первую копию к середине ноября. Керт Арви был в Нью-Йорке. Трения с Вито просто разъяряли его, когда он вспоминал о грандиозном провале, который грозил студии в связи с ее основной постановкой, битком набитой звездами, — мюзиклом по «Запискам Пиквикского клуба» Диккенса. Этот фильм обошелся в пятнадцать миллионов долларов и предназначался для показа перед Рождеством и для семейного просмотра. «Пиквик!» должны были закончить несколько месяцев назад, но работа все еще на месяц отставала от графика, и фильм с каждым днем увязал все больше. Бюджет оказался превышен уже на три миллиона долларов, и совет директоров вызвал Арви в Нью-Йорк для объяснений. Согласие на показ «Пиквика!» дали двести пятьдесят тщательно отобранных, первоклассных премьерных кинотеатров, и стало очевидным, что никакое «стечение обстоятельств» не поможет студии не выполнить свои обязательства.

Вито позвонил Оливеру Слоуну, руководителю отдела продаж киностудии «Арви».

— Твои ребята могут посмотреть первую копию «Зеркал», Оливер, — небрежно бросил он.

— Господи! Это же… — Руководитель сдержал неподобающее удивление, испытанное от известия о невероятной скорости послесъемочной обработки картины. — Я перезвоню тебе, Вито.

— Когда угодно, — ответил Вито, понимая, что Слоун сможет что-нибудь сказать только после того, как обо всем доложит Арви.

Оливер Слоун с трудом разыскал своего шефа в номере отеля в Манхэттене. После краткой беседы он повесил трубку и со вздохом сказал ассистенту:

— Арви велел сжечь эту чертову первую копию, как только Орсини переступит порог, а его самого бросить в каталажку.

— И ты так и сделаешь?

— Прежде чем сжигать, думаю, сначала посмотрим. Мистер Арви был не в лучшем настроении.

Слоун позвонил Вито и назначил просмотр на следующий день. Голос его был мрачен, как у патологоанатома, собирающегося на десятитысячное вскрытие.

На следующий день в два часа большой просмотровый зал был наполовину заполнен высшими чиновниками отделов продажи, рекламы и проката. Всего собралось человек шестнадцать. Четверо из них привели секретарей, которые, сообразно своему положению и традиции, часто снисходили до просмотра новых фильмов. В «Зеркалах» не снялась ни одна звезда, поэтому они проявляли мало интереса к самому фильму, но каждой хотелось первой из секретарского племени студии узнать, что покажет муж Билли Айкхорн.

Шестнадцать мужчин, по-своему обыкновению, не выразили отношения к картине ни единым звуком, кроме нескольких покашливаний и шороха при закуривании сигарет. Когда фильм кончился, четыре секретарши как можно незаметнее выскользнули в боковую дверь, а мужчины посидели некоторое время в традиционном уклончивом молчании, но на этот раз молчание это было глубже и дольше, чем обычно. Все ждали реакции Оливера Слоуна. Наконец он сказал: «Благодарю, Вито. Увидимся» — и вышел. За ним вышли и остальные, вполголоса обсуждая деловые вопросы, не обращая внимания на Вито или приветствуя его легким, ничего не выражающим кивком. Вито подождал, пока не удалился последний зритель, и быстро выскочил из просмотрового зала. Он прошел через холл в мужской туалет для руководства. Там он проскользнул в кабинку и притаился. Первое, что он услышал, был голос Оливера Слоуна.

— Господи! В первый раз за четыре дня мне удалось облегчиться. Эта работа год от года все сильней крепит.

— Грех тебе жаловаться! У меня неделю понос был.

— Господи, Джим, да Арви кондрашка хватит, но эта картина способна прикрыть его задницу. Мы ее сдадим в прокат вместо «Пиквика!». Чертов Орсини — фильм фантастический. Прекрасно! Прекрасно до чертиков!