Митридат - Полупуднев Виталий Максимович

– Вот теперь настало время, когда Стратоника увидит сына, услышит его голос и допьет свою горькую чашу!

Он устроил им свидание. Женщина метнулась было к дорогому ей детищу, но сын оттолкнул ее. Весь в слезах, он стал упрекать ее, бросать ей в лицо обвинения и оскорбительные слова.

– Видишь! – кричал он вперемежку с рыданиями, потрясая перед нею позолоченными цепями. – Видишь – я узник, обреченный на смерть! Это ты по своей глупости погубила меня, так же, как и себя!.. Кто просил тебя об этом? Ты изменила государю, предала его, и пусть боги проклянут тебя за это!

Эксиподр был в отчаянии, не владея собою, держался не мужественно и явно старался в присутствии Митридата обвинить мать, рассчитывая на помилование. Но царь стоял в стороне и молчал. Поведение Эксиподра вызвало в нем чувство презрения, которое изгнало из его сердца остатки снисходительности. Он видел, как ничтожен юноша, как мелка душа его.

Помолчав, царь обратился к Стратонике с язвительным прищуром:

– Он прав, не я гублю твоего сына, это ты погубила его! Ты отдала врагу богатство, которое стоит полцарства, а своего любимчика не спасла! А если бы ты этого не сделала, – он продолжал бы вести веселую жизнь царского сына, а в будущем я поставил бы его царем или правителем одной из завоеванных земель!.. Но глупость – сестра измены! Ты сама убедилась в этом. Родной сын проклял тебя, а повелитель и супруг отверг тебя! Да и твой благодетель Помпей, в победе которого ты была так уверена, что-то не спешит выручить тебя! Он бежал с позором в Сирию, надеясь победами над более слабым врагом покрыть свои неудачи!

Обезумевшая от горя женщина в отчаянии кидалась то к сыну, который отвернулся от нее, то к царственному супругу, но тот смеялся страшным смехом и на ее мольбу лишь отрицательно крутил головой.

– Я виновата, государь, только я одна! – взывала она, ломая руки. – Это я предала тебя! Я и сейчас обманывала тебя! Не спасти сына пыталась я, нет, этого не было! Просто я хотела сохранить свои женские украшения, по бабьей глупости. И ради них открыла Помпею тайну!.. А о сыне я тогда и не думала! Да подтвердят это всесильные боги!.. Только я виновата, – значит, и отвечать мне одной! Пытай меня, жги огнем мое тело, убей меня! Я все это заслужила. Но при чем здесь мой мальчик, сын твой и мой?.. Дитя любви нашей! Не в чем его винить, и прощать ему нечего! Ибо он ни в чем не провинился перед тобою! Он нежный голубь, детище твое, второй, после Фарнака, царевич! Больше нет у тебя сыновей, так сохраним этих, последних!.. Разве можно казнить мальчика за то, что его мать глупа?.. Боги осудили бы тебя за такой поступок, подумай, о великий!

Она говорила это с умоляющим и вместе доверчивым видом, как бы убедившись, что сердце отца смягчилось и он готов проявить милость.

Но Митридат рассмеялся, проведя по бороде рукой, блистающей перстнями. При этом глаза его горели холодным огнем, в них отражались коварство и свирепое наслаждение мучительством.

Видя, что женщина ползет к нему по полу, намереваясь обнять его ноги, он брезгливо отстранился и отбросил ее ударом мягкого скифского чувяка.

– Хватит! – отрезал он. – Ты прочувствовала, что значит изменить понтийскому царю! Теперь каждый получит свое!

И вот она стоит на излучине берега, у самого моря, куда ее доставили в крытом экипаже. Она все еще надеялась, что Митридат будет милостив к Эксиподру. Ее сердце хотело выскочить из груди, когда напротив, за полосой спокойного моря, образующего заливчик, показалась другая карета, из которой вышел сам Митридат в сопровождении Битоита и евнуха Тимофея.

По знаку царя воины вытащили из кареты скованного Эксиподра и вывели его на песчаную полосу, замусоренную ракушками и морскими водорослями. Было утро, откуда-то доносились крики петухов и лай собак. Свежий ветер развевал мягкие кудри ее сына. Но он не смотрит в сторону матери, он сердится, он ненавидит ее!.. И в эти последние мгновения Стратоника убеждала себя, что Митридат хочет казнить ее на глазах у сына для острастки. Но не тронет ни в чем не повинного Эксиподра! Но что это?..

Стратоника вдруг поняла, что сейчас произойдет страшное. Она метнулась вперед с криком отчаяния и ужаса, стражи едва удержали ее. Митридат стоял в стороне, словно любуясь происходящим. Его лицо было искажено, как у злобного финикийского бога, имя которому Молох… Он поднял руку. Воины направили копья в спину царевича. Царь опустил руку.

Пронзенный несколькими стальными остриями, Эксиподр упал, окрасив песок алой кровью. Стратоника кричала, рвалась, совсем обезумела. Она кинулась бы в воды залива, чтобы оказаться около тела сына, но ее крепко держали. Она попыталась выкрикнуть убийце слова проклятья, но спазмы сжали горло.

Царь повернулся спиною и вошел в экипаж, поддерживаемый приближенными. А обезумевшую мать увели, не позволив ей приблизиться к телу сына. Оно должно было оставаться непогребенным на морском берегу, пока хищные птицы не расклюют его.

XIX

Бессмысленная жестокость, с которой был умерщвлен Эксиподр, потрясла всех. Казалось поразительным, что после бесславной утраты пятерых детей Митридат не только не стал более внимательным к остальным, но из одного мстительного чувства к Стратонике убил на ее глазах ни в чем не повинного Эксиподра!.. Это было чудовищно! Теперь никто не сомневался в том, что Митридат пребывает во власти кровожадных духов ночи. И каждый приближенный мог задать себе вопрос: не моя ли следующая очередь напоить своей кровью вампира в образе царя?

С особой остротой этот вопрос вставал перед Фарнаком, теперь единственным и последним царским сыном. Тем более что Фарнак уже чувствовал себя виновным в еретических мыслях, растущем неверии в замыслах отца и в их тайном осуждении.

Его сближение с некоторыми боспорцами едва ли осталось неизвестным отцу! И кто знает, может быть, отец-государь уже решил судьбу своего последнего сына! Ведь он всеведущ, ибо распознает заговорщиков с помощью демона-покровителя!

Фарнак так проникся чувством обреченности, что стал необычно богомольным. Тайком приносил жертвы всем богам, умоляя их отвести от него гнев отца. Вместе с тем в нем крепло убеждение, что действия отца ошибочны, а замысел завоевать мир – граничит с безумием. Видимо, боги отвернулись от Митридата, а злые демоны полностью овладели им! Они вселились в его тело; это они выглядывают из его глаз, толкают его на жестокости, имея одну цель – погубить его самого, а вместе с ним и его близких и подданных!