Дорога домой (СИ) - "Son Golifreya"

— Почему? — женщина была немного в шоке и говорила по инерции.

— Потому что я сплю.

Повисла небольшая пауза. Миссис Гейер обдумывала ответ, Лиам старался отогнать отвратительное лицо Джоша. За эти долгие десять минут Данбару принесли его картошку с томатным соусом, а женщина получила свой салат. Когда еда оказалась на столе, у них появилось оправдание молчанию. Парень ломал измазанную в соусе соломку фри и представлял на её месте ноги Джоша. Он практически на сто процентов уверен, завтра они с Трейси начнут встречаться. Каждая псина в школе будет тыкать в него пальцем. Не видать ему пары ни на этот выпускной, ни на свой собственный. Он заскрипел зубами, стараясь выкинуть слова нового кровного врага из головы. Получалось не очень хорошо. Данбар схватился за стол и с силой сжал гладкую поверхность.

— Он назвал меня изгоем. Сказал, что всем плевать на меня, — вот он и произнес это. Неужели теперь это станет правдой? — И мне все равно на его мнение! Я думаю о нем то же самое, но как же мне хочется больше не видеть их рожи. До конца года осталось два месяца. И все они снова побегут на свой треклятый пляж. А я буду обмахиваться веером под кондиционером и считать минуты до самой холодной ночи в Калифорнии. Почему мы не переехали на Аляску?! Ну ладно! В Нью-Йорк! Согласен на Нью-Йорк!

— Дорогой, ты не изгой…

— Мам, я изгой. И еще какой. Но мне совершенно плевать на них. Они ничего для меня не значат. Просто немного обидно, что мне семнадцать и, если я завтра не приду в школу, никто не заметит. Мне даже её не с кем прогулять. Куда мне идти? — он глубоко вздыхает и снова отворачивается к окну.

— Тебе и не нужно этого делать.

— Глупо думать, что жизнь начнется за поворотом. Трава не зеленее у соседа в саду. И придумывать оправдания бесполезно. Просто… Иногда я вижу сны, как кто-то улыбается мне, закатывает глаза, ходит со мной в походы и помогает с ненавистной физикой. И просыпаясь, я иногда целый час продолжаю верить в это. И я верю даже сейчас. Где-то там меня ждут, — он неосознанно кивает головой. — И, да, я знаю, прогуливать плохо.

— Нет, завтра ты не идешь в школу. Никто не будет называть моего прекрасного сына изгоем. Этот Джош получил по заслугам, и надеюсь хирурги не исправят ему перегородку. Почему ты не говорил раньше! Мы два года живем здесь, а ты так несчастлив. Лиам, иногда мы с папой недовольны или немного злимся на тебя, но это несравнимо с нашей любовью. Если ты несчастен, мы переведем тебя в другую школу, — она призадумалась на секунду. — Нет, к черту, мне тоже надоела это чертова жара и песок даже зимой. Мы переезжаем.

— Мам, такие вещи не решаются в секунду и уж точно за салатом.

— Я твоя мама. Взрослая женщина, которая оценивает риски. Я задолбалась жить на окраине города, добираться часами на работу и жрать песок вместо хлопьев на завтрак. Мы никому не обязаны быть там, где нам не хочется, — она наконец приступила к своему салату. Лиам был удивлен её реакцией. Целая гора упала с его плеч. — Ешь свою картошку. Нам сегодня выставлять дом на продажу и искать жилье в Нью-Йорке! Ох, сколько много коробок надо-то!

— Ты считаешь переезжать, когда до конца года осталось пару месяцев хорошая идея? Я могу потерпеть, и летом будет больше времени. Я ходил туда два года, как-нибудь доживу до каникул, — он начал есть и с удивлением обнаружил, что у его картошки есть вкус.

— Нет. Слушать не хочу. Мой сын не вернется в место, где его считают изгоем. Никогда. Плевать я хотела на это все. Поверь, папа меня поддержит. Скажи, а та драка за батончик действительно произошла из-за шоколадки или это кто-то придирался к тебе? — она вскинула бровь.

— Не, он правда забрал последний Сникерс, — женщина была совсем не удивлена. Лиам был тем человеком, который мог раскидываться чересчур умными словами для своего возраста, драться с людьми из-за Сникерса и отстаивать право Александра Македонского спать с мужчинами. Быть чудаковатым в их время не порок, а приятная изюминка. — Я был очень голодный, а этот парень весил тысячу фунтов. С таким пузом он мог прожить без еды лет сто! Не меньше.

— Понимаю.

Они быстро прикончили свою еду. Лиам не мог поверить, что мама действительно загорелась идеей переезда. Может, ей и правда не нравился Лос-Анджелес так же сильно, как и ему? Они поспешили домой, чтобы потом еще три часа разбираться во всех сайтах по продаже недвижимости и фотографировать дом. Мистер Гейер с удовольствием поддержал желание своей жены переехать. Её серьезный взгляд не оставил и шанса сомнениям. Мужчина даже не стал предлагать альтернативные варианты. Вместо этого, пока семья разбиралась с домом, он искал работу в Нью-Йорке. Благо с его квалификацией найти вакансию не составило труда. Он смотрел на своего улыбающегося сына и подсознательно понимал, почему женщина решилась на такой спонтанный переезд. Уже несколько недель он не видел парня таким счастливым. Позже им предстоит длинный разговор о том, почему они переезжают. Миссис Гейер будет плакать и обвинять себя в наивности и клясться впредь говорить с сыном чаще. Что мог сказать мужчина? Ничего. Лишь радоваться, что они решили эту проблему еще в зачатке.

И в жизни их семьи все так быстро закрутилось. Отец и правда смог найти хорошую работу с зарплатой ничем не хуже, чем в этом отвратительном городе. А дом купили уже через четыре дня. Когда Лиам смотрел на новых жильцов, то видел в них тех самых начинающих кинозвезд. Они много кивали головой, смеялись, улыбались и спрашивали про жизнь в городе. Вели себя так, будто их снимают на камеру. Данбар лишний раз убедился в правильности их решения, а самое главное — разговора. Он долгое время старался держать все эмоции внутри себя, но мысли все кружились и кружились, накручиваясь на веретено огромным ворохом проблем. И вот уже сделка заключена, и на карту переброшены деньги. Бумаги потрепали нервы, однако возможность не ходить в школу с лихвой компенсировали волнения парня. И вот через каких-то полторы недели он стоял в своей пустой комнате. Их самолет через несколько часов, а грузовик с вещами будет колесить через всю страну. И Лиам совершенно не чувствовал сожаления. Чистая радость.

— Дождись меня. Осталось совсем немного.

Когда эта фраза прозвучала, Лиам не мог понять, кому она адресована. Родители уже вышли из дома, давая пару минут прийти в себя. Парень посмотрел из стороны в сторону, будто из тени должен выйти человек и наконец-то увести его из проклятого города. Жаль, но этого не произошло. Данбар каждой клеточкой тела ощущал, что совершает правильное решение. Во-первых, оно его собственное, а во-вторых, узел, который натягивался последние несколько лет в груди и медленно переползший на шею, ослабился. Пусть Джош и его новая девушка Трейси хоть каждый день скандируют о его побеге. Ему было плевать на них два года назад, ему плевать на них сейчас. Он вообще не считал это бегством от обстоятельств и проблем. По какой-то неведомой причине Лиам отождествлял это с поиском себя и места в мире. Опыт показал: Лос-Анджелес совсем не его. И в эту лунную ночь парень закрывал дверь в ненавистной комнате, в омерзительном городе. Данбар не знал, что его ждет, и это не важно, впервые он счастлив.

По дороге в аэропорт они заехали в то придорожное кафе. Там работал уже другой официант. Странная девушка постоянно кивала головой. И было в этом что-то правильное. Знак, что некоторые вещи наконец-то встают на свои места.

***

Лиам поправил рюкзак, наверное, в тысячный раз. Каким местом он думал, когда решился на перевод практически под конец семестра? А следующий его год выпускной? Никто не знал его в той школе, так почему у кого-то появится желание общаться с ним в этой? Паника накрыла Данбара быстро, внезапно и прямо перед дверьми новой школы. Он решил выйти на десять минут пораньше, будто зная о необходимости поймать паническую атаку. Перемещаться во времени Лиам не умел, мотать по собственному желанию тоже. Поэтому не оставалось ничего другого, как схватиться за железную дверь «Центральной старшей школы Нью-Йорка» покрепче и заявить о себе. В голове звучит просто. На деле Лиам уже седьмой раз стирал пот со лба. Людей вокруг него было такое огромное количество, что им приходилось обходить парня с недоумевающим взглядом. Каким-то необъяснимым способом он уже превратился в водораздельный камень. И только противное, высокое дребезжание звонка заставило его влететь в школу. Каким-то чудом Лиам не столкнулся с кафельным полом, потому что чье-то крепкое плечо неожиданно вынырнуло слева.