Дневник из преисподней - Ирина Гордеева

Я изумленно покачала головой после его слов:

— Хотите сказать, принц Дэниэль готов отказаться от своего народа и статуса правителя? В это невозможно поверить!

— Не просто отказаться, а уйти с моей дороги и предоставить вам самой возможность принять решение, Лиина.

— Что вы хотите этим сказать, милорд?

— Наша помолвка все еще в силе и я намерен предложить вам стать моей женой. Пусть даже в далеком будущем. Я не скрывал своих намерений от брата, и он тоже был откровенен. Ваш названый и мой родной брат уверен, что вы никогда не примете моего предложения… И мне интересно знать, почему он так уверен, миледи?

Его слова смутили меня, и я не смогла скрыть своего волнения. Не могла же я признаться ему в том, что мое сердце разделилось на две половинки и большая его часть уже не принадлежит милорду. Я просто задала ему встречный вопрос:

— Даже если я откажу, что помешает вам напасть на Эльдарию, милорд?

Мои слова вдруг вывели его из себя, и он повысил свой тон:

— Вы не слушаете меня, миледи! Я дал слово своему брату и обещал хранить вашу честь, как свою. Я не могу объявить войну вам и вашему будущему народу за ваш отказ стать моей женой! Я желаю вас, но не собираюсь мстить! Кому, как не вам это понимать!

И до меня наконец-то дошло, что милорд с огромным трудом сдерживает свою ревность, пытаясь, как настоящий джентльмен, утаить от меня свои чувства. А в следующую минуту я поняла, что он никогда не простит меня, если я откажу.

И я спросила его об этом со всей непосредственностью человека, которому никто и никогда не предлагал руку и сердце:

— Что вы сделаете, если я откажу?

Он посмотрел на меня так, что я мгновенно пожалела о сказанном. И он ничего не ответил мне тогда, чему я рада до сих пор. Даже сейчас я могу думать о том, что он хочет моей смерти вовсе не потому, что я полюбила Алекса. И мой собственный выбор сделан не потому, что я полюбила…

Весь последующий путь мы проделали в полном молчании. Только поздно вечером, почти ночью, заметив, что принц Дэниэль еще бодрствует, я нарушила правила этикета и навестила его. Он стоял с абсолютно каменным лицом, пока я рассказывала ему о нашей с милордом беседе, опустив ненужные, на мой взгляд, подробности. И он дал понять мне насколько не приветствует мое вмешательство в переговорный процесс.

Принц Дэниэль вел себя, как правитель, которому я присягнула, и я не могла отделаться от ощущения, что и вправду присягнула ему, и сейчас передо мною стоит не близкий друг, а повелитель, которому принадлежит моя жизнь и моя душа.

— Мы не можем допустить опрометчивых поступков, Лиина. Такое решение вынудило бы меня ограничить твои перемещения территорией одной из своих крепостей. Никакой свободы и круглосуточная охрана. Я не могу потерять тебя, будучи лишенным возможности вернуть, ибо любые мои действия милорд расценит, как объявление войны. Быть фактической пленницей у себя дома или в замке моего брата — это не альтернатива, а наихудший выбор. Поверь мне, Лиина, Южные земли не стоят твоей свободы и моего постоянного беспокойства за твою безопасность. Мой брат уже получил однозначный ответ на свое предложение, и я не вижу необходимости в пересмотре своего решения! — Со мною говорил правитель, и я склонила голову в знак полного повиновения.

Мне оставалось лишь сказать:

— Да, мой принц…

Я развернулась и направилась к выходу. Только возле самых дверей голос Дэниэля остановил меня и заставил обернуться:

— Жизнь моего брата, равно как и моя честь стоят дороже тех жизней, что мы заплатили, Лиина. Я всегда буду помнить о том, что был избавлен от участи самому убить командора.

Я застыла на секунду и закрыла глаза, возвращаясь к крикам ярости и боли, все еще звучавшим в моей голове, а затем открыла их и сказала:

— Я не пыталась избавить вас от этой участи, мой принц. Я хотела спасти их. И не смогла ничего сделать.

Он кивнул мне и слабо улыбнулся. Улыбкой, от которой по спине пошли мурашки.

— Я знаю, Лиина…

Следующий день переговоров, похоже, снова не принес результатов. Однако оба правителя долго беседовали наедине.

В этот день шел дождь, очень похожий на земной, и я ловила ладонью его капельки, стоя под навесом. Он шумел и шуршал, ударяясь о листву, струился ручьями по протоптанным дорожкам, размывая их там, где тропинки не были выложены камнем. Крыши домов потемнели и приобрели буроватый оттенок. Намокшие флаги — символы обеих делегаций, отяжелели и потеряли былую мощь, хотя еще вчера гордо возвышались над нами и ловили ветер, словно паруса корабля.

Пасмурной была не только погода — пасмурно было на душе многих ожидавших от своих правителей каких-либо новостей. Мы так и не дождались их, и в тот вечер я снова заснула с чувством тревоги и ощущением приближения чего-то очень нехорошего. Даже прекратившийся дождь, и запах озона и свежести в воздухе не могли избавить меня от них.

Однако на следующее утро совершенно неожиданно представители милорда объявили о завершении переговоров. Обе стороны подписали соглашение, условия которого не разглашались, но до всех присутствующих было доведено, что войска милорда оставляют Южные земли, поскольку правитель Элидии удовлетворен равноценной компенсацией, гарантированной ему принцем Дэниэлем.

Делегации разъехались очень быстро и я не увидела милорда, но Дэниэль передал мне его письмо. Я помню наизусть его содержание и иногда повторяю вслух написанные в нем слова, словно некую молитву, дарующую надежду:

«Вчера вы спросили меня, что я сделаю? А я не ответил. Для меня нет правильного ответа, как и для вас, Лиина. Но вы не спросили меня, что я чувствую. Словно забыли, какая сила таится во мне. Или вы испугались ее?

Каждый раз вы испытываете мое терпение, но я всего лишь хочу напомнить, что мои чувства спали до встречи с вами. Я никогда не любил, а лишь желал и получал желаемое. Я никогда не страдал и не испытывал боли. Я не знал своих слез, моя леди.

Вы научили меня чувствовать боль, даже отрицая ее. Вы научили меня любить, а не желать — так я думал в самые прекрасные моменты своей жизни. И они всегда были связаны с вами.

Я