Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2) - Венедикт Ли

Дверь перед ним, нет, не открылась. Красиво исчезла, и Андрей приготовился шагнуть внутрь убежища загадочной начальницы новтеран.

– Смелее… адмирал! Что топчетесь, как девственник на пороге борделя!

Насмешливые, сказанные с легким акцентом, но на языке Мира слова, и смутили и разозлили его. Расправил плечи, шагнул вперед. Побежден, но не сломлен. Овальный проем был достаточно высок, чтобы ему не пришлось нагибаться.

Вошел. И замер. Перед глазами, как недавно, все поплыло. Ноги подкосились. Он хотел что-то сказать, но из горла вырвался лишь хриплый, каркающий звук.

Небрежный жест Марсии, и падение Андрея сделалось плавным, пока он не коснулся мягкого, ворсистого, как трава, пола каюты.

– Простите. Не учла психологический шок.

Извинений Андрей не услышал, потому что на самом деле лишился чувств. Оказывается, есть на свете то, чего не в силах вынести даже такой закаленный человек, как он.

Чей-то внимательный взгляд с высокой орбиты отметил единственный движущийся на ночной стороне планеты крупный неживой объект.

– Мы загнали их в каменный век!

И чей-то серебристый голос отвечал ему смехом.

Бесконечной мертвой вереницей замерли на ночном шоссе разномастные авто. Все – пустые с погасшими фарами, их водители и пассажиры давным-давно разбрелись, кто куда. Ночь стояла серебряно-лунная. Под равнодушным светом Минны несколько человек в потрепанной одежде взобрались на железнодорожную насыпь.

– Ерунда! Послышалось, – сказал один.

– А я точно вам говорю! – кипятился другой, – Глухие тетери!

На севере, на горизонте зародилось едва заметное, но набиравшее с каждой секундой силу движение. Тут вся группа призывно закричала и замахала руками. Ответом им был зычный свисток и нарастающий, ритмичный шум поезда.

Древний, времен покорения Норденка Хозяйкой, паровоз увлекал за собой восемь вагонов. Голые торсы кочегаров лоснились от пота, парни метали в топку одну лопату угля за другой. И паровой двигатель, получая привычную пищу, отдавал энергию колесам. Небесный насмешник был почти прав, хотя и перепутал каменный век с веком пара.

В одном из купе, при свете флуорлампы, тоже очень древней штуки, миловидная женщина читала полезную для духовного развития книгу. Рядом дети, мальчик и девочка, делали уроки – конец света не повод для безделья. Так сказал отец, удалившись на время, поразмыслить над одной задачей. Потруднее, чем ваши примеры, так он сказал.

Люди в других вагонах тоже выглядели спокойными, хотя в их сердцах поселилась тоска. Ничего хорошего будущее не сулило.

За окном проносился безрадостный, безлюдный, смутный ночной пейзаж. Хотя нет, вон кучка похожих на привидения, растрепанных граждан что-то неслышно провопила вслед грохочущему, оставляющему за собой султан грязного дыма составу.

На котором вместе с немногочисленными приверженцами, домочадцами и скудной охраной бежал из Норденка «Великий» Магистр.

Очнувшись, Андрей не мог сказать, сколько времени провел в беспамятстве. Он лежал навзничь. Слышал, как Марсия неторопливо расхаживает взад-вперед. Иногда видел ее, заложившую руки за спину; маршрут свой она прокладывала по каюте так, что периодически оказывалась рядом с ним. Андрей с удовольствием бы увидел ее в кандалах. При повторном взгляде на нее эта мысль показалась постыдной. Вновь накатило ощущение неизбывного позора и горечи.

– Вставай! – сказала она. – Или помочь?

Мягкая сила начала приподнимать Андрея, и он быстро перевернулся на бок, потом встал на ноги. Осторожно осмотрелся.

– Ага. Любуйся, – подбодрила Марсия.

Каюта ее была просторной, роскошной, лишенной острых углов. Удобное жилище, но не обиталище командира. Марсия, в свою очередь, с любопытством разглядывала его. Сказала, как думая вслух:

– Отборный экземпляр. Правда. Высокий, сильный, красивый. Но, все же… Я терпима к любым наклонностям и лишена предрассудков. Просто… секс с животными – это не моё.

Настолько необъятным и удивительным было ее презрение к нему, что Андрей даже забыл разозлиться.

– Ты – тоже… экземпляр. Настолько уверена, что станешь властвовать над нами?

Возразила:

– Не я. Мы.

Спохватилась. Встряхнула головой. В центре каюты возникло изображение Небесного города. Примерно метр в длину, чуть меньше в ширину и с десяток сантиметров толщиной. Оно было объемным, красочным и позволяло разглядеть мельчайшие детали.

– Наш «Ксанаду». Смотри.

Андрей смотрел и так, безо всяких понуканий. Смотреть было на что. Со всех сторон Небесный город (как там его назвала Марсия?) окружали светящиеся точки. Они медленно двигались, сжимая кольцо осады, за каждой крошечной точкой тянулся такой же миниатюрный огненный след.

– Красиво. Да?

Марсия прошлась танцующим шагом вокруг изображения «Ксанаду». Ее тонкие пальцы быстро схватили светлую точку. Так ловкий человек снимает нагар с фитиля свечи, не обжигая пальцев.

– А вот еще. И еще… сейчас поймаю!

Обомлев, Андрей смотрел на ее игру. Понимая, что там, снаружи, далеко в пространстве, одна за другой реально гибнут запущенные с территории протектората Тир ракеты.

Рванулся в прыжке. Мягкая, невидимая сила схватила его на полпути, не дав сбить Марсию с ног. Но, все же, рефлекторно отшатнувшись, она не удержала равновесия и шлепнулась на пол. В другое время Андрей рассмеялся бы, насмешливо и зло, прямо в ее сконфуженную физиономию. А сейчас, спеленатый силовым полем по рукам и ногам, мог только смотреть, как две оставшиеся яркие точки, которые не успела «погасить» Марсия, жалят «Ксанаду». Неужели у новтеран нет автоматической системы ведения огня?! Марсия поднялась на ноги… Она не успеет! Почему-то в этот миг Андрей испытал острое чувство сожаления. Не о себе.

Она не сделала даже попытки. Вместе с Андреем смотрела, как расцвели два маленьких огненных бутона… и медленно погасли.

– Добавочная энергия в наши аккумуляторы. Можно было и остальные так. Но мне захотелось побегать, размяться.

Недоверчиво посмотрела на Андрея.

– Любопытно. Ты всерьез ждал, что «Ксанаду» погибнет? Даже с одной десятой мощности в накопителях Ричи он неуязвим для любых ваших средств. А мы никогда не снижаем заряд ниже одной трети. Даже через тысячу лет вы вряд ли сможете нас победить. Ах, я ужасно нелогична. Раз уж мы здесь, то… У вас никогда не появится шансов нас превзойти.

– Вы не дадите. Разрушив цивилизацию…

– Это вы называете цивилизацией? Мы введем это в рамки. Промышленного феодализма вам с лихвой достаточно. А мы станем сюзеренами. Нас примут, не сомневайся. Простой Средний Человек, для краткости скажу… «быдло» (я верно произношу?), примет любую власть, при которой будет счастлив. Мы изменим вашу культурную парадигму и сделаем быдло счастливым.

– Быдло?!

– Не в обиду, а для краткости. И верно по существу.

Андрей попытался прочесть на ясном лице Марсии издевку… и не смог.

– Тебя я назову сукой. Не в обиду, а для краткости. И верно по существу.

Мимолетная ли ее улыбка или просто игра освещения…

– Я ошиблась, употребив слово с негативной окраской. Правильно сказать: «обыватель».

Снова вперилась в него.

– Допустим, «Ксанаду» погиб бы. Вместе с нами. Но ты… умер бы тоже!

– Разумеется.

Она зло пнула воздух ладонью и картинка Небесного города исчезла.

– Разумеется! Разумеется… Разум имеется… Ты – дурак! Знаешь это?

Андрей промолчал. В стене возникла еще одна дверь, Марсия повелительно указала:

– Туда! Вон с глаз моих.

Когда Андрей ушел (там дикарю приготовлено удобное жилище), Марсия плюхнулась на софу, уставившись взглядом в потолок. Надо систематизировать свои воззрения в свете новых данных. Не животные, а дикари.

Осознанное самопожертвование свойственно только людям.

«Прямо штаб какой… Один сидит, а трое ходят. Думают», – подумал Фома о себе и о помощниках, имитирующих кипучую деятельность в соседнем купе. Он строго настрого запретил входить к нему, пока не позовет. На полу, на деревянной, наскоро сколоченной подставке перед ним покоился ртутно-блестящий, геометрически правильный предмет. Параллелепипед. Ну… ящик. Метр на метр на полтора, без швов или заклепок. Без единой ручки, за которую его можно было бы поднять.

Под порхающими над ним пухлыми ладонями Фомы он отзывался то чистой, звонкой нотой, то низким, скорбным звуком. В воздухе появлялись и гасли призрачные картины: чертежи, схемы, просто пейзажи далеких миров. Они вспыхивали, бледнели и таяли, чтобы через мгновение воскреснуть вновь. Библиотека. Квинтэссенция загадочных, превосходящих всякое разумение знаний. Недоступная для смертных, словно чаша Грааля. Словно локоть, который не укусишь.